бесплатно рефераты

бесплатно рефераты

 
 
бесплатно рефераты бесплатно рефераты

Меню

Книга: Общее языкознание - учебник бесплатно рефераты

языком последних лет. 1917—1926. М., 1928.

25. Э. Сепир. Положение лингвистики как науки. — В кн.: В. А. Звегин­цев.

История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях ч. II. М., 1960.

26. Л. И. Скворцов. Взаимодействие литературного языка и социаль­ных

диалектов (Автореф. канд. дисс.). М., 1966.

27. Ф. де Сосcюр. Курс общей лингвистики. М., 1933.

28. А. Г. Спиркин. О природе сознания. — «Вопросы философии», 1961, №6

29. Б. Л. Уорф. Отношение норм поведения и мышления к языку. — В кн.: В.

А. Звегинцев. История языкознания ХIХиХХ веков в очерках и извлечениях, ч.

II. М., 1960.

30. Ф. П. Филин. К проблеме социальной обусловленности языка. — В сб.:

«Язык и общество». М., 1968.

31. Формы общественного сознания. М., 1960.

32. А. А. Шахматов. Очерк современного русского литературного язы­ка.

Изд. 3. М., 1936.

33. P. O. Шор. Язык и общество. М., 1926.

34. Е. В. Шорохова. Проблема сознания как комплексная проблема

современной науки. — В сб.: «Проблема сознания и закономерности его

развития». Материалы симпозиума. Новосибирск, 1966.

35. Язык и общество. М., 1968.

36. М. Ñohen. Pour une sociologie du langage. Paris, 1956.

37. Jouce O. Hertzier. A sociology of language. University of Nebraska,

N. Y. 1965.

38. Н. Íîijår. Linguistic and cultural changes.

«Language», 1948, v. 24 ¹4.

39. Language in culture (Ed. by H. Hoijer). The University of Chicago

Press, 1954.

40. Language in culture and society. N.Y. — London, 1964.

41. Ì. M. Levis. Language in society. London, 1947.

42. A. Sоmmerfelt. Structures linguistiques et structures des groups

sociaux. «Diogene», 1965, ¹51.

43. L. Weisgerber. Vom Weltbild der deutschen Sprache. Dusseldorf, 1950»<450>

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ И СОЦИАЛЬНАЯ ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ЯЗЫКА

В специальной лингвистической литературе широко распро­странено понятие

общенародного языка, понятного для всего наро­да. Это понятие, однако,

довольно неопределенно, так как под него нередко подводятся явления различной

природы: 1) под общена­родным языком понимают литературный язык, имеющий

распро­странение в данном государстве, 2) общенародным языком называ­ют

иногда какое-либо распространенное койнэ, например, обще­городское койнэ, 3)

за общенародный язык часто выдают систему общих лексических и грамматических

элементов, связывающих различные диалекты языка и дающих возможность их

представи­телям договориться между собою. Такие общие элементы, конеч­но, не

составляют живого языка и представляют собой некото­рую, хотя и

коммуникативно действенную, абстракцию.

В связи с этим интересно привести некоторые высказывания Е. Д. Поливанова,

который утверждал, что язык крупного кол­лектива не отличается абсолютным

тождеством кооперативных связей и определял язык как тождество систем

произносительно-звуковых символов, присущих участникам того или другого

кол­лектива, определяемого наличием специальных кооперативных потребностей, что

обусловливает потребность в общем и едином языке для этого коллектива. На фоне

известных кооперативных свя­зей можно обнаружить еще более тесные и

специфические связи внутри отдельных групп [51, 55]. Соответственно этому, Е.

Д. По­ливанов считал необходимым внести в понятие тождества ассоци­ативных

систем, которое обычно кладется в основу определения языка, признак

относительности. «Есть тождество более или ме­нее полное — у небольших, тесно

связанных (внутри себя) групп и тождество — неполное — у всего (национального)

коллектива, в который входят эти группы. В последнем случае «общий язык»

обеспечивает лишь возможность взаимного понимания (да и то, строго говоря, лишь

в пределах определенных тем — соответственно тому характеру кооперативных

связей, который объединяет<451> всех членов данного коллектива), но

отнюдь не единую характе­ристику системы языкового мышления (в фонетическом,

морфоло­гическом и т. п. отношениях)» [51, 56].

Язык никогда не бывает абсолютно единым, так как наряду с факторами,

способствующими формированию его единства, действуют факторы, создающие его

неоднородность. Различные вариации языка принято делить на две группы — одни

из них носят названия территориальных диалектов, другие известны как его

социальные варианты.

ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ЯЗЫКА

Прежде чем перейти к рассмотрению различных более или ме­нее частных аспектов

узлового для данной проблематики поня­тия территориального диалекта, отметим

два обстоятельства об­щего порядка. Во-первых, необходимо учитывать

невозможность структурного определения языкового или диалектного статуса того

или иного объединения (проблема: самостоятельный язык или диалект другого

языка). По сравнению с неизбежно произволь­ным — в данном отношении —

характером структурных крите­риев довольно твердую опору в этом отношении

составляют кри­терии социологического порядка. Среди последних наиболее

опе­ративными являются наличие (или, наоборот, отсутствие) взаимопонимаемости,

единого литературного языка, а также единого са­мосознания народности.

Во-вторых, следует иметь в виду, что тер­риториальный диалект является

исторически изменчивой, завися­щей от уровня социального развития общества

формой существова­ния языка. Согласно определению В. М. Жирмунского, «диалект

представляет единство не исконно данное, а сложившееся истори­чески в процессе

общественно обусловленного взаимодействия с другими диалектами общенародного

языка, как результат не только дифференциации, но и интеграции: единство

развивающее­ся, динамическое, как о том свидетельствует характер изоглосс

языковой карты, наглядно отражающей связь истории языка с историей народа» [32,

23]. Ни дифференциальные признаки диа­лекта, ни тенденции его развития не

остаются тождественными для разных эпох. Так, если докапиталистические

общественно-экономические формации постоянно способствуют диалектной

диф­ференциации языка, то отношения эпохи капитализма, и особен­но —

социализма, делают диалекты категорией деградирующей и даже пережиточной.

Мощным фактором постепенной элиминации диалектов являются национальные языки,

начинающие скла­дываться уже в процессе перехода от феодализма к капитализму.

Строго говоря, сам термин «территориальный диалект» применим только к диалектам

донациональной эпохи, так как в процессе ста<452>новления нации

территориальные диалекты превращаются в диа­лекты территориально-социальные

[68, 27].

Основной причиной возникновения диалектных различий яв­ляется ослабление

связей и относительная изоляция различных группировок языковой общности.

Поскольку язык представляет собой явление исторически изменяющееся, в нем

постоянно за­рождаются различные инновации, которые, возникнув первона­чально

в одном месте, затем постепенно распространяются. Как правило, однако,

сколько-нибудь тесная связь между членами языковой общности затрудняется.

В наиболее общем случае в роли факторов, затрудняющих воз­можности

непосредственного общения, выступают факторы фи­зико-географического порядка

(ср. наличие горных хребтов, лесных и водных массивов, пустынных пространств

и т. п.). В частно­сти, К. Маркс отмечал тенденцию к образованию различия в

языке первобытных племен, неизбежную при обширности занимаемой его носителями

территории, и прямо указывал, что локальное раз­общение в пространстве вело с

течением времени к появлению раз­личий в языке [3, 79]. Очень ярким примером

действия этого фак­тора служит, например, глубокая диалектная дифференциация

почти всех нахско-дагестанских языков, локализующихся в гор­ных отрогах

Большого Кавказа, многие из диалектов которых распадаются к тому же на

большое число говоров и подговоров, характеризующих нередко отдельные

кварталы аулов. Диалект­ные различия имеются в эстонском языке почти на

каждом из ост­ровов, расположенных вблизи морского побережья Эстонии.

Основной предпосылкой формирования горно-марийского и луго­вого марийского

языков (вернее — диалектов) явилось разделение их ареалов массивом Волги.

Затрудняющим языковое общение препятствием часто явля­ется административное

деление территорий: государственное, фео­дальных земель и т. п. Так, размещение

языка саамов по террито­рии четырех государств — СССР, Финляндии, Норвегии и

Шве­ции— послужило причиной образования довольно сильных раз­личий между его

диалектами. В очень многих случаях диалект­ный ландшафт языков отражает

историческое членение страны на феодальные земли (это имеет место в немецком,

итальянском, грузинском и других языках). Диалектной дифференциации языка

способствует и существование определенных центров, спла­чивающих окружающее

население. Так, Казань в прошлом свя­зывала воедино жизнь чувашских уездов

своей губернии, обособ­ляя их от смежной Симбирской губернии. Северо-западная

часть Чувашии, входившая в состав Козьмодемьянского уезда с центром г.

Козьмодемьянском на Волге в марийской части уезда, со вре­мени разделения на

уезды почти 150 лет жила своей несколько обо­собленной жизнью. Естественно, что

в этих условиях не могли не образоваться диалектные различия.<453>

Иноязычное окружение диалекта также способствует его обо­соблению от других

диалектов. В Красновишерском районе (се­веро-восточная часть Пермской

области) живет около 4000 че­ловек, говорящих на особом диалекте языка коми,

отличающемся как от коми-пермяцкого, так и от коми-зырянского наречий. Коми,

населяющие Красновишерский район, живут небольшой группой в среднем и частью

верхнем течении р. Язьвы, левом притоке р. Вишеры, образуя в административном

отношении так называемый Верхне-язьвинский куст Красновишерского района [46,

3]. Об­разованию особого диалекта во многом способствовало иноязыч­ное

окружение, изолировавшее его от основной массы коми-пер­мяцкого населения.

Разобщение диалектов может возникнуть и как следствие ин­фильтрации иноязычного

населения на территорию данного наро­да. «Из-за территориального разобщения,

которое часто возникало под влиянием иноязычных народов, отдельные группы

мордвы на долгое время лишались возможности общаться друг с другом. В

результате, несмотря на общность происхождения, приблизи­тельно 90% слов,

фонетический облик многих лексических единиц, восходящих к одному и тому же

этимологическому источнику, за это время успел значительно измениться» [67,

72]. Причиной возникновения диалектных различий может быть влияние дру­гих

языков и иноязычных субстратов, например, самаркандско-бухарская подгруппа

узбекских говоров обнаруживает довольно сильное таджикское влияние. Они не

только не имеют сингармо­низма, но и вполне повторяют таджикскую звуковую

систему — в частности, вокализм из шести гласных — i, е, q, а, о, и

[53].

В нижне-вычегодских русских говорах имеются такие особен­ности, как появление

среднеевропейского l, пропуск предлогов и т. п., возникшие под влиянием

коми-языка (ср. стр. 473 данной работы). По утверждению А. М. Селищева, ряд

черт русско-си­бирских говоров возник вследствие иноязычного влияния,

напри­мер, слабосмычный bw или wb (w

boda, dwba), мягкие č и вместо мягких t

и d (чело — 'тело'; чача — 'тятя', джело — 'дело');

передвижка в ряде согласных s — љ, z — ћ (шам или шčам —

'сам', шобака или шčобака — 'собака', посол —

посоулосо); j вместо l, r (бjам — 'брат', ju6a — 'рыба',

jаx?ка — 'лавка') и т. д. [58, 39].

Причиной диалектных различий нередко является их разное происхождение. Так

называемый цаконский диалект новогречес­кого языка очень сильно отличается от

других диалектов. Это объ­ясняется тем, что он происходит непосредственно от

лаконского. диалекта древнегреческого языка, тогда как остальные диалекты

ведут свое происхождение от общегреческого койнэ эллинисти­ческого периода

[78, 184].

По мнению Е. Д. Поливанова, в современном узбекском язы­ке существуют три типа

наречий, генетически относящихся к трем<454> разным группам тюркских

языков: к юго-восточной, или ча­гатайской группе, юго-западной огузской группе

и северо-западной, или кыпчакской группе [53, 3—4]. Это означает, что в состав

уз­бекского народа частично вошли так называемые чагатайские уз­беки, туркмены

и казахи.

Различия в области религии также могут быть причиной обосо­бления диалектов.

Так, например, в Саратовской области имеется село Малый Красный Яр, население

которого говорит на окающем говоре. Несмотря на то что этот говор находится в

соседстве с ака­ющими говорами, многие старые черты этого говора сохраняются

очень устойчиво. Это объясняется тем, что жители данного села были

раскольниками, старообрядцами. Они мало общались с со­седями, вели замкнутый

образ жизни, даже жён брали из далеких севернорусских окающих же деревень,

что не могло не сказать­ся на состоянии их говора [8, 35]. Крещеные татары,

изолирован­ные в религиозном отношении, оказались также изолированными и в

области языка. А это повлекло за собой то, что в их языке сох­ранились

некоторые старые формы и оказалось мало арабских заим­ствований [19, 10].

Нетрудно видеть, что особенно глубокие диалектные различия возникают там, где

имеет место взаимодействие нескольких из названных факторов одновременно.

Выше были охарактеризованы только основные факторы, спо­собствующие

разобщению языковых массивов. Наряду с ними су­ществует известное количество

каких-то мало заметных, трудно уловимых факторов, затрудняющих

распространение языковых явлений и обусловливающих в свою очередь

дифференциацию диа­лектов на поддиалекты и более мелкие единицы

территориального членения языка. Имеются, например, такие случаи, когда слово

бытует только в одной деревне. В другой деревне, отделенной рас­стоянием

всего в каких-нибудь десять или пятнадцать километ­ров, оно уже не

употребляется.

Так, у носителей тонашевского диалекта мокша-мордовского языка существуют

названия предметов и понятий, распространение которых ограничено территорией с.

Тонашево и соседних сёл: Вертелим, Кулдым, например: фтун 'решительно',

йосыпс 'зря' и т. д. [5]. Очевидно, сам факт удаленности одного населенного

пункта от другого даже на небольшое расстояние уже создает изве­стные

препятствия для распространения языковых явлений. Мож­но также предполагать,

хотя этот вопрос детально не изучен, что разные звуки, слова и формы диалекта

обладают далеко не одина­ковыми возможностями широкого распространения.

Диалектные различия возникают оттого, что в зонах изоляции начинают

про­исходить самостоятельные изменения самого различного харак­тера во всех

языковых сферах, осуществляющиеся к тому же не­равномерно. Иногда они заходят

так далеко, что диалекты с тече­нием времени превращаются в самостоятельные

языки.<455>

Существует огромная литература, посвященная описанию диа­лектов различных

языков мира. Диалектология как специальная отрасль языкознания затрагивает

много проблем. Наибольший интерес представляют две по существу связанные

темы: 1) смеше­ние диалектов и 2) общие принципы выделения диалектов как

са­мостоятельных языковых единиц.

СМЕШЕНИЕ ДИАЛЕКТОВ И ОБРАЗОВАНИЕ ДИАЛЕКТОВ

ПЕРЕХОДНОГО ТИПА

Между двумя различными диалектами в определенных благо­приятствующих условиях

могут образоваться диалекты переход­ного типа, объединяющие в себе черты

территориально соприка­сающихся диалектов. Эти факты неоднократно отмечались

многи­ми диалектологами. Диалектологи выделяют, например, средне-

великорусские переходные говоры, т. е. говоры, образующие как бы переход от

северновеликорусского наречия к южновеликорус­скому. Средневеликорусские

говоры не имеют своих ярких черт в фонетике и морфологии (если не считать

некоторых, имеющих второстепенное значение), но частью черт объединяются с

северно-великорусскими, а частью черт с южновеликорусскими говорами [41,

155].

По сообщению В. Штейница, смежные диалекты хантыйского языка (диалекты,

находящиеся на границе двух различных групп диалектов) включают в себя ряд

особенностей соседней группы диалектов. Так, атлымский диалект, являясь в

основном южным диалектом, и салымский диалект, в основном диалект восточной

группы, включают в себя ряд особенностей морфологии соседних диалектов [72,

196].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100