Книга: Общее языкознание - учебник

отличающих эти свойства, отдельно взятый, окажется совершенно необходимым, а

все признаки, взя­тые вместе, окажутся совершенно достаточными для того,

чтобы при их помощи отличить данный предмет от всех других, познать данный

предмет по какой-то стороне его содержания. Такая группа признаков называется

группой существенных признаков, а мысль о предмете, выделяющая в нем

существенные признаки, называется понятием [1, 32].

Во всех вышеприведенных высказываниях понятию приписы­валось довольно узкое

содержание, ограниченное указанием на существенные признаки. Однако можно

встретить и такие опре­деления понятия, где его содержание является напротив,

доволь­но широким. «Понятие в марксистском понимании,— заявляет М. М.

Розенталь,— есть итог, результат обобщения явлений, их свойств, признаков,

закономерных связей» [53, 205].

Вместе с тем следует отметить, что уже давно наметилось дру­гое направление,

сущностью которого является стремление най­ти у слова разные функции,

зависящие от нетождественности са­мих понятий, выражаемых словом.

А. А. Потебня различал так называемые ближайшее и даль­нейшее значение слова.

«... Под значением слова,— отмечает А. А. Потебня,— разумеются две различные

вещи, из коих од­ну, подлежащую ведению языкознания, назовем ближайшим, другую,

составляющую предмет других наук,— дальнейшим зна­чением слова. Только одно

ближайшее значение составляет дей­ствительное содержание мысли во время

произнесения слова. Когда я говорю «сижу за столом», я не имею в мысли

совокупности различных признаков сидения, стола, пространственного отно­шения

«за» и пр. Такая совокупность, или понятие, может быть передумана лишь в

течение ряда мгновений, посредством ряда умственных усилий и для выражения

своего потребует много слов. Ближайшее, или формальное, значение слов, вместе с

представле­нием, делает возможным то, что говорящий и слушающий понимают друг

друга». В говорящем и слушающем, замечает А. А. Потебня, чувственные восприятия

различны в силу различия органов чувств, ограничиваемого лишь родовым сходством

между людьми. Еще более различны в них комбинации этих восприятий, так что

ког­да один говорит, например, это береза 'дерево', то для другого

вещественное значение этих слов совсем иное. Оба они думают<47> при этом

о различных вещах, но так, что мысли их имеют общую точку соприкосновения:

представление (если оно есть) и формаль­ное значение слова. Общее между

говорящими слушающим обуслов­лено их принадлежностью к одному и тому же народу.

Другими словами: ближайшее значение слова народно, между тем даль­нейшее, у

каждого различное по качеству и количеству элемен­тов,—лично [46, 19—20].

Фактически А. А. Потебня пытался разграничить узкое и ши­рокое понятие. В

дальнейшем эта мысль неоднократно повторя­лась разными исследователями,

только в ином терминологиче­ском выражении.

Так, например, Л. Г. Воронин предлагает различать смысло­вое значение слова и

понятие. Смысловое значение слова — это такое его выражение, при котором в

слове выражается совокупность любых признаков предмета или явления. Понятие

же есть отражение определенной совокупности общих и существенных признаков

предмета [11, 14]. Нетрудно заметить, что в этой фор­мулировке смысловое

значение — это сумма знаний о данном предмете или широкое понятие. Узкое

понятие получает название понятия вообще.

По мнению Л. Г. Воронина, значение слова складывается из двух основных

отношений к действительности: обозначения предмета и отражения предмета. При

одном и том же язы­ковом способе обозначения предмета отражение предмета

может быть различным. И наоборот, при одном и том же отражении пред­мета

способы его обозначения могут сильно различаться. Обозна­чение словом

предмета в данном языке, как правило, постоянно во все периоды употребления

слова и в древности и в настоящее время, и для ребенка и для взрослого и т.

п. [11, 6]. Отнесенность слова к предмету или явлению как обозначение данного

предмета или явления не изменяется, а отнесенность слова к предмету как

отражение данного предмета меняется под влиянием различных факторов, в том

числе и таких, как исторический уровень позна­ния данного предмета, уровень

познания предмета отдельной личностью и т. д. [11, 7].

«Обозначение, как форма отношений слова к действительности, выступает в

специфической форме, в форме названия. Звуковая сторона слова является той

материальной чувственной основой, благодаря которой слово становится сигналом

второй сигнальной системы и тесно связывается с функцией отражения словом

дейст­вительности. Во всех случаях употребления слова она через функ­цию

обозначения, названия предмета вызывает у всех употреб­ляющих данное слово

представление об одном и том же предмете или явлении» [1, 8]. «... В смысловое

значение слова включа­ются на равных правах сведения самой различной

значимости, а в понятие включаются не все признаки предмета, поскольку при

образовании понятия происходит отбор только общих и су<48>щественных

признаков предмета, а не включение всех сведений о предмете» [11, 13].

Д. П. Горский также пытается произвести разграничение. Но если смысловое

значение, по определению Л. Г. Воронина, вклю­чает сведения самой различной

значимости, то, по терминологии Д. П. Горького, значение отражает только

отличительные приз­наки, которые позволяют различать одну группу предметов от

другой. Понятие в трактовке Л. Г. Воронина отражает существен­ные признаки

предмета, но у Д. П. Горского оно получает иное толкование. Понятие, по

Горскому, отражает все существенные и отличительные признаки группы предметов

[18, 82].

По мнению В. М. Богуславского, в понятиях откладывается, аккумулируется

общественно-историческая практика людей, по­дытоживается и резюмируется

знание, накопленное за извест­ный период [4, 213]. Вместе с тем он отмечает,

что в значении слова используется не все содержание данного понятия, а только

часть его, известная всем членам общества. Таким образом, зна­чение

определяется как часть понятия [4, 244].

К этой точке зрения позднее примыкает и Д. П. Горский. В своей статье «Роль

языка в познании» он различает два типа понятий— понятия, которыми мы

пользуемся в повседневной жизни, и науч­ные понятия. Понятие в широком

смысле, т. е. обыденное поня­тие, и значение слова совпадают. Научное же

понятие, выража­емое тем или иным словом, играет и роль значения этого слова

(т. е. по признакам, отраженным в этом понятии, можно отличать предметы,

обозначаемые словом, которым выражается данное понятие) и роль мысли,

раскрывающей сущность предметов, обозначаемых этим словом [19, 85].

Рассматривая вопрос о соотношении концептуального ядра лексического значения с

понятием, С. Д. Кацнельсон считает необходимым разграничение формальных и

содержательных по­нятий. Формальное понятие представляет тот минимум наиболее

общих и в тоже время наиболее характерных отличительных приз­наков, которые

необходимы для выделения и распознания пред­мета. Этот минимум обычно

охватывается формальным определе­нием предмета, которое руководствуется тем,

что более обычно или что чаще всего бросается в глаза и ограничивается этим.

Содержательное понятие идет дальше формального и охватывает все новые стороны

предмета, его свойства и связи с другими пред­метами. С. Д. Кацнельсон считает,

что значение слова в своем концептуальном содержании соответствует формальному

понятию [27, 18]. Различать два смысла слова «понятие» — широкий и

узкий—предлагают и другие исследователи. Так, Д. Д. Райкова разграничивает: 1)

понятие как значение слова (понятие в ши­роком смысле слова) и 2) понятие как

форма знания (понятие в узком смысле). Понятие в широком смысле есть тот

элемент значения слова,<49> в силу которого слово сообщает о предмете

мысли независимо от того, осуществляется ли это через знание существенных в

философском смысле признаков предмета (или только отличитель­ных признаков,

достаточных, чтобы предупредить подмену пред­мета мысли, но еще не отражающих

закономерности существова­ния предмета) и независимо от того, выражается ли в

речи знание предмета, или не выражается. В том случае, когда понятие

пред­ставляет собой раскрытие существенных признаков предмета, мы имеем дело с

понятием в узком значении этого слова, с понятием как формой знания [48, 2].

Некоторые исследователи не считают целесообразным произво­дить разграничение

терминов «понятие» и «значение». Так, нап­ример, Л. О. Резников утверждает,

что значение слова является понятием [50, 32]. А. Шафф, рассмотрев все

аргументы в пользу необходимости различения двух этих категорий, приходит к

выводу, что встречающаяся в литературе точка зрения о различии понятий и

значений слов целиком ошибочна [63, 278]. Того же мнения придерживается и Л.

С. Ковтун, выдвигающая против различения понятия и значения следующие

аргументы: 1) слово имеет в основе своего значения понятие; 2) значение слова

— это реализация понятия средствами определенной языковой систе­мы, поэтому

значение слова отражает через понятие лежащую в его основе реальную

действительность; 3) рассматривая вопрос о соотношении понятия и значения

слова с точки зрения языка как реальности мысли, мы не имеем никаких

оснований сомне­ваться в адекватности значения слова понятию [28, 77]. По

определению Е. М. Галкиной-Федорук, слово своим звуковым составом выражает

понятие, которое отражает явление действи­тельности [13, 21]. Понятием

называет значение и К. Айдукевич: «Понятие лошади есть значение имени

«лошадь», понятие треугольника есть значение имени «треугольник»» [67, 18].

Насколько можно видеть из всего вышеизложенного, тер­мин «понятие» имеет

довольно многочисленные и противоречи­вые определения. Прежде чем рассмотреть

вопрос о том, что соб­ственно выражает слово, необходимо определить его

наиболее существенные функции в речи.

Слово в речи имеет три основных функции — номинативно-дифференцирующую,

экспликативную и репрезентативную. Ос­новная задача

номинативно-дифференцирующей функции состо­ит в произнесении звукового

комплекса с той целью, чтобы слу­шающий опознал обозначаемый данным звуковым

комплексом предмет или его признак (качественный или процессуальный).

Совершенно ясно, что для осуществления этой цели нет никакой необходимости

воспроизводить всю сумму сведений о данном пред­мете, которая может быть в

сознании слушающего. Весь расчет в данном случае ориентируется на то, чтобы

слушающий опоз­нал предмет по какому-то минимуму дифференциальных

признаков.<50>

Для того чтобы уяснить, как образуется в сознании человека этот минимум

дифференциальных признаков, полезно обратиться к некоторым данным современной

физиологии. Установлено, что всякая двигательная функция по мере своего

совершенствования в той или другой мере редуцируется. Если при первом

предъяв­лении предмета взгляд испытуемого обегает весь контур предмета

полностью, то уже при втором-третьем предъявлении взгляд за­держивается лишь на

более значимых пунктах контура, так на­зываемых критических точках. То же самое

явление наблюдается при ощупывании предмета. Опыты Евг. Н. Соколова показали,

что восприятие начинается с развернутой системы осязательных движений,

обеспечивающих ознакомление со всеми элементами изучаемого объекта. По мере

ознакомления с изображениями маршрут осязательного движения сокращается. Так,

например, при предъявлении буквы Е испытуемый на этой стадии правильно

опознает ее, уже достигнув средней линии буквы. Далее процесс восприятия

сокращается еще более. Испытуемый, например, при предъявлении буквы Н

опробует только три точки. Евг. Н. Со­колов подчеркивает, что не все точки

изображения или поверх­ности несут одинаковую информацию, позволяющую

дифферен­цировать их. Основными носителями информации являются кри­тические

точки, остальные элементы являются носителями избы­точной информации [32,

103—104].

Можно предполагать, что при многократных встречах чело­века с каким-либо

предметом опознавательные функции также редуцируются. В сознании остаются

только основные носители информации, которые и образуют минимум

дифференциальных при­знаков, вполне достаточный для узнавания предмета и

отличения его от всех других предметов. Очевидно, номинативно-

дифференцирующая функция слова и базируется на этом минимуме

диффе­ренциальных отличительных признаков.

Уже в самом простом

предложении, выражающем суждение, например, береза — дерево, отдельное

слово подвергается экспли­кации, или раскрытию различных его свойств, которые

могут сообщать слушающему различные сведения о данном предмете. Объем этих

сведений теоретически может быть неограничен (о березе и ее свойствах может

быть написана целая монография). У разных людей он неодинаков. Поэтому

соотношение минимума дифференциальных признаков и различных объемов знаний о

данном предмете можно выразить в виде очень простой схемы:<51>

Концентрические круги обозначают различные объемы более обширных знаний о

предмете. Ядро представляет минимум диф­ференциальных различительных признаков.

Объем сведений о предмете, заключающийся в минимуме дифференциальных

приз­наков, может быть очень невелик. Для того чтобы иметь об­щее представление

о корабле, достаточно знать хотя бы са­мые общие его контуры и ассоциировать

его с морем. Мож­но даже произвести такой интересный психологический опыт.

Представим себе разговор двух человек. Один из них плавал на корабле всю жизнь,

а другой впервые увидел корабль всего нес­колько дней тому назад. И если он

произнесет фразу Вчера я ви­дел в море корабль, то у бывалого моряка

может возникнуть в го­лове только самое общее представление о корабле, несмотря

на его огромный опыт. Интересный в этом отношении пример приво­дит А. Шафф:

«Самый выдающийся специалист в области ветери­нарии, описывая военный парад, в

котором выступали также кони, не переживает научного понятия «конь» и не

развивает в сознании всех его существенных черт, что он без сомнения де­лает,

читая студентам лекции по соответствующему разделу животноводства» [63, 277].

Это явление легко объясняется некоторыми особенностями человеческой психики.

Подобно тенденции к экономии, прояв­ляющейся в языке, в человеческой психике

существует тенден­ция к экономии физиологических затрат. Человек никогда не

будет напрягать память, вспоминать разные частные детали, ког­да этого не

требуют обстоятельства.

Минимум дифференциальных отличительных черт, по-видимо­му, у всех говорящих

на данном языке одинаков. Свойство слова возбуждать этот минимум и опознавать

то, что скрывается за данным звуковым комплексом, и превращает язык в очень

удоб­ное средство общения людей. Необходимо отметить, что люди не всегда эту

особенность четко осознают, примером чего может служить следующее рассуждение

Джавахарлала Неру: «Ни одно слово, ни в одном языке,—говорит Неру,—не

толкуется, вероятно, столь различно разными людьми, как слово «религия» (или

соответствующие слова на других языках). По всей вероят­ности, нельзя найти

двух лиц, у которых, когда они услышат или прочтут это слово, возникали бы

одни и те же мысли и образы.

Это могут быть мысли и образы, связанные с обрядами и цере­мониями, священными

книгами, человеческим обществом, опре­деленными догмами, нормами морали,

благоговением, любовью, страхом, ненавистью, благотворительностью,

самопожертвова­нием, аскетизмом, постом, пышными трапезами, молитвами, древ­ней

историей, бракосочетанием, смертью, потусторонним миром, беспорядками и

разбитыми головами и т. п.»[1]

.<52>

Неру, однако, забывает, что при всем разнообразии представлений, которое

может вызвать в головах людей слово «религия», у этого слова есть

дифференциальный минимум, который позво­ляет его отличить от таких понятий,

как «подлость», «злость», «страдание», «любовь», «тоска» и т. п. Это

совокупность определен­ных верований, обрядов, правил и т. п., связанных с

поклонением кому-то или чему-то.

Каждое понятие является совокупностью определенных зна­ний о предмете. Все

эти разные объемы знаний относятся к од­ному слову, представленному

определенным звуковым комплек­сом. Способность представлять все эти объемы и

составляет сущность репрезентативной функции слова.

Необычайная противоречивость определения термина «поня­тие» происходит

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100