Книга: Общее языкознание - учебник

тому мыслительному содержанию, которое зак­реплено в языковых текстах как

результат мыслительной деятель­ности людей и целых поколений, тому, что Л. В.

Щерба называл «языковым материалом», противопоставляя его «языковой системе»

и «речевой деятельности» [99].

С точки зрения взаимосвязи языка и мышления можно было бы уточнить

предложенное Л. В. Щербой расчленение языка сле­дующим образом. Речевой

деятельности (процессу говорения и понимания), в которой особенно

непосредственно и наглядно про­является взаимодействие языка и мышления,

противопоставляет­ся результат этого взаимодействия, закрепленный в языковых

образованиях. Но этот результат выступает в двух видах, которые необходимо

дифференцировать. Во-первых, это результат позна­вательных процессов в виде

знаний, отражающих наиболее общие явления, отношения, закономерности вещей.

Они закреплены в си­стеме языка в виде языковых значений, а следовательно,

пред­ставляют собой такую же внутриязыковую область, как и план выражения в

языке. Во-вторых, это результат познавательных процессов поколений,

зафиксированных в языковом материале как совокупности текстов на том или ином

языке в виде различ­ного рода более конкретных знаний, связанных с различными

об­ластями человеческой деятельности (в том числе научным позна­нием). Это,

так сказать, продукт второй степени, производный от системы языка, возникший

на основе тех наиболее общих знаний о мире, которые в ней закреплены.

Так, например, знание о том, что все предметы существуют в определенных

пространственных отношениях друг к другу, зафиксировано в системе языка в той

или иной форме. В большин­стве языков это система предлогов, выражающих эти

отношения в антонимических значениях: под/над, за/перед, внутри/снаружи

и т. д. Эти знания и привычка обязательно дифференцировать соответствующие

реальные отношения усваиваются вместе с язы­ком. На основе этих системных

языковых значений в результате соответствующего речевого процесса фиксируются

пространствен­ные отношения между определенными конкретными предметами (или

классами предметов) в той или иной ситуации: Чемодан стоит под кроватью;

Руда залегает под землей и т. п.<398>

В сущности именно неразличение этих двух видов содержания, выражаемого в

языке, лежит в основе теорий, согласно которым значение нельзя рассматривать

как языковой компонент, а нуж­но относить к экстралингвистической области,

поскольку в про­тивном случае нужно было бы учитывать и изучать содержание

всех конкретных наук. Известно, что к такой аргументации прибе­гают

представители дескриптивной лингвистики, защищающие тезис о необходимости

исключения содержания из теории языка. Так, Л. Блумфилд, определяя значение

языковой формы с пози­ции бихевиоризма «как ситуацию, в которой говорящий ее

произ­носит, и как реакцию, которую она вызывает у слушающего», пи­шет:

«Ситуации, которые побуждают человека говорить, охваты­вают все предметы и

события во Вселенной. Чтобы дать научно точное определение значения для

каждой формы языка, мы должны были бы иметь точные научные сведения обо всем,

что окружает говорящего» [8, 142]. Аналогичные взгляды высказывает Г. Глисон:

«Содержание, вне его структуры, не поддается какому-либо обобщению.

Субстанцию содержания составляет, несомненно, вся совокупность человеческого

опыта. Тысячи ученых, каждый в своей области, работали, чтобы пролить свет на

эту огромную массу материала. Однако единого подхода, который позволил бы

охватить весь материал в целом и таким образом послужил бы от­правным пунктом

для сравнения различных языковых структур, еще нет» [15, 44].

Разграничивая системные языковые значения и содержания, которые зафиксированы

и фиксируются в бесконечных актах ре­чи, правомерно прийти к выводу, что

совсем не обязательно для исследования языковых значений изучать содержание

всех кон­кретных наук (это необходимо для исследования научных понятий), а

можно тем или иным способом, на основе тех или иных принци­пов вывести эти

значения из форм соответствующего языка.

Основу языковых значений образует мыслительное содержание. Но языковое значение

не есть калька действительности, как поз­нание, мышление не есть

зеркально-мертвое отражение объекта. Языковое значение возникает как результат

двойного преобразо­вания — отражательного и коммуникативного. И в первом и во

втором преобразовании добавочным компонентом является отноше­ние познающего и

сообщающего субъекта. Избирательность, мо­тив, пристрастность наряду с самим

объектом детерминируют не только познавательное, но и коммуникативное мышление.

Если в первом определяющим является познавательная установка, обу­словленная

практической деятельностью, то во втором — это ком­муникативная установка,

отношение к сообщаемому и к слушаю­щему. В этом единстве объективного и

субъективного и заклю­чается специфика языкового значения, в котором наиболее

явно проявляется взаимодействие языка и мышления. Именно это отличает значение

и от понятия, и от денотата, с которыми<399> нередко в явной или неявной

форме отождествляют языковое значение.

Схематически можно было бы представить языковое значение как единство

следующих компонентов: 1) познавательного содер­жания как специфически

человеческого отражения объекта, т. е. объекта и отношения к нему субъекта в

аспекте практики; 2) ком­муникативной оценки этого содержания, т. е.

отношения к партне­ру по той или иной деятельности.

Это обязательные компоненты языкового значения, в которых проявляются

познавательная и коммуникативная функции языка. Возможен и третий компонент —

экспрессивно-оценочный, в ос­нове которого лежит личная заинтересованность,

эмоциональное отношение к высказываемому. Этот третий компонент не

обяза­тельно присутствует в каждом языковом значении, если не считать особым

оттенком нейтральность (отсутствие выраженного отноше­ния данного вида),

противостоящую его выраженности.

Многокомпонентность, сочетание познавательного и коммуни­кативного, объективного

и субъективного характерны как для лексических, так и для грамматических

значений, поскольку в ос­нове и тех и других лежит отражение неких реальных

объектов, элементов действительности

21. В этом принципиальное сходство лексических и грамматических значений.

Особенно важно подчер­кнуть, что и грамматические значения не являются

исключением из общего положения, о котором говорилось выше; в них также

отражается — через мышление-познание — реальная действи­тельность.

Однако между лексическими и грамматическими значениями существует важнейшее

качественное различие, обусловленное характером отражаемого объекта и

способом его отражения и выра­жения в языке. В лексических значениях

отражаются как пред­меты и явления, существующие объективно, независимо от

чело­века, так и субъективные представления и чувства самого челове­ка. Эти

значения выражаются в словах (точнее, в корневых морфе­мах). В грамматических

значениях отражаются наиболее общие отношения между предметами и явлениями,

познанные человеком. Но эти общие отношения только в том случае выступают как

грам­матические значения, если они образуют грамматическую кате­горию. В этом

и заключается особый — грамматический — способ представления отражаемого

мыслительного содержания.

Соответственно специфике лексических и грамматических значений в них по-разному

проявляется двойное преобразование,<400> взаимодействие функций языка. В

лексических значениях соче­тание познавательного и коммуникативного наглядно

проявляет­ся в единстве двух сторон слова: слова как носителя определенного

понятия и слова как обозначения (замещения) предмета в про­цессе общения. При

этом в слове актуализируются также субъек­тивно-оценочные компоненты значения,

в которых выражается от­ношение к объекту со стороны субъекта, говорящего. В

этом и за­ключается сущность слова как единства обобщения и общения, мышления и

коммуникации. «Словесный знак по своей природе двойствен: с одной стороны, он

связан с механизмом обобщения, отражая в той или иной форме ступени

абстрагированного позна­ния явлений и предметов реального мира, с другой, он

связан с формированием мыслей и выражением различных интенций гово­рящего и

слушающего в процессе общения» [86, 65].

Нужно подчеркнуть, что многокомпонентность значения сло­ва — факт системы языка,

характерный для слова как виртуаль­ного знака в парадигматическом аспекте. В

самой лексической системе существуют обозначения для одного и того же объекта,

в которых дифференцируется именно отношение к объекту гово­рящего (ср.,

например, изба и лачуга, говорить и болтать, лежать и

валяться, бесполезный и никудышний и пр.) [45; 86].

В системе грамматических значений двойное преобразование, взаимодействие

функций языка выступают в наиболее общем виде. Это обусловлено качественной

спецификой грамматических значе­ний: отражая наиболее общие отношения,

которых неизмеримо меньше, чем предметов и явлений, между которыми они

суще­ствуют, грамматические значения образуют семантическую систе­му,

количественно более строго ограниченную и, следовательно, более легко

обозримую, чем лексическая система. Тем самым эта система представляет лучшие

возможности для выявления общих закономерностей.

Не будет преувеличением сказать, что в системе грамматиче­ских значений

проявляются в наиболее общий форме и законо­мерности мышления и

закономерности общения. Изучая эту си­стему, можно установить отношения,

важные для процесса поз­нания тех или иных явлений, и отношения, характерные

специаль­но для коммуникации.

Подчеркивая специфику грамматических значений как отра­жения отношений в

форме грамматической категории, нужно от­метить, что существуют и другие

взгляды на этот вопрос. Некото­рые лингвисты усматривают только

количественные различия меж­ду лексическими и грамматическими значениями, а

именно: раз­личия в степени абстракции, обобщения объективного мира,

пре­небрегая тем, что разная степень абстракции есть следствие каче­ственно

различных объектов познания.

В различных вариантах распространена точка зрения, согласно которой особенность

грамматических значений заключается в том,<401> что они выражают

отношения между словами, абстрагируясь от слов, в то время как лексические

значения представляют собой отражение реальных вещей

22. Здесь явно имеет место пропуск важ­нейшей ступени: отношения между

словами отражают отношения между предметами, следовательно, грамматические

категории, выражая отношения между словами, тем самым выражают отно­шения между

предметами23.

В конкретных языках имеются, конечно, и такие формально-структурные явления,

которые сами по себе не отражают никаких реальных отношений. Их нужно

отграничивать от значимых грам­матических явлений. Так, например, отдельные

типы склонений, спряжений, будучи дифференцированы формально, не выражают

никаких дифференцированных значений, и искать семантические различия, скажем,

между формой одного и того же падежа суще­ствительных различных типов

склонения в современном немецком или русском языках было бы бессмысленно.

Выше подчеркивалось, что качественная специфика граммати­ческого значения

проявляется и в плане содержания — отражение отношения и в плане выражения —

представление в форме грам­матической категории. Наличие этого способа

выражения и являет­ся решающим для идентификации той или иной грамматической

категории в конкретных языках, поскольку одни и те же реальные отношения не

обязательно преобразуются в грамматические кате­гории в каждом языке. В

системе грамматических категорий могут проявляться таким образом наиболее

общие различия в категори­зации действительности.

Рассмотрим более подробно понятие грамматической катего­рии. Как и многие другие

понятия, широко используемые в язы­кознании, грамматическая категория не имеет

общепризнанного определения. В более широком понимании этот термин

употреб­ляется для обозначения определенных видов классификации. При таком

подходе к грамматическим категориям относят самые раз­личные явления, в том

числе части речи, различные структурно-<402>семантические классы внутри

частей речи и т. д. В более узком плане грамматическая категория трактуется как

совокупность определенных грамматических значений, выражаемых специаль­ными

грамматическими средствами24.

При этом к грамматическим категориям относят главным образом такие

морфологические ка­тегории, как число, падеж, время, наклонение и т. д.

При рассмотрении грамматической категории с точки зрения языкового значения ее

основными признаками можно считать следующие: 1) наличие по меньшей мере двух

значений, отра­жающих однородные противоположные отношения (грамматиче­ская

оппозиция); 2) обязательное выражение этих значений спе­циальными

грамматическими средствами: некорневыми морфе­мами, чередованием фонем,

служебными словами (аналитические формы), местоположением, просодическими

средствами25. Важно

подчеркнуть, что эти средства могут выступать не только изоли­рованно (одно

какое-либо из них для выражения одной категории), но и в различных

совокупностях, что в значительной степени, как будет показано ниже, обусловлено

видом грамматического зна­чения. Здесь отметим лишь, что считаем необоснованным

огра­ничивать грамматические категории случаями, когда те или иные

грамматические значения выражаются только одним способом.

При таком понимании формальных средств выражения указан­ные признаки

обнаруживаются и в морфологических и в синтак­сических категориях.

Общая специфика грамматических значений, обусловленная характером отражаемого

объекта и способом выражения, опре­деляет также наиболее общие различия, на

основании которых можно выделить виды грамматических значений. В зависимости от

типа отражаемого в языке реального отношения можно выделить три вида

грамматических значений.<403>

В основе значений первого вида лежат объективные отношения между предметами и

явлениями: отношение предмета и признака, субъектно-объектные,

пространственные, количественные, при­чинно-следственные и др. Значения (1)

могут реализоваться уже на уровне слова (их часто рассматривают как

«сопутствующие» грам­матические значения слова), причем способы выражения их

раз­личны в зависимости от формальной структуры языка.

Выступая в словоформе и образуя единое целое с лексическим значением слова,

эти значения соотносятся с независимым от акта общения денотатом. Таким

образом, субъективный компонент здесь минимален, а коммуникативная

направленность реализует­ся опосредствованно через предложение в целом. Все

эти особенно­сти можно наблюдать на любом из этих значений.

Так, например, категория числа существительных включает два соотносительных

(однородных противоположных) значения — единственное и множественное число,

отражающих наиболее об­щие количественные отношения, познанные человеком и

обяза­тельно выражающихся грамматическими средствами. «Немарки­рованность»

единственного числа здесь чисто внешняя, ибо отсут­ствие форманта

множественного числа однозначно выражает «единственность»

26.

Ко второму виду (2) относятся значения, в основе которых лежит отношение

объективного содержания высказывания к дей­ствительности, а именно: лица,

времени, наклонения27.

В отношении значений (2) можно говорить об опосредствован­ной соотнесенности с

действительностью, поскольку выражаемые ими отношения хотя и существуют

объективно и независимо от участников общения, но обусловлены актом общения,

который как бы является точкой отсчета для этих значений

28. Формы лица диф­ференцируют носителя действия как говорящее, слушающее

или<404> некое третье «лицо»; формы наклонения характеризуют каждое

действие как реальное, возможное или желательное, что очень важно именно для

коммуникации.

В категории времени глагола коммуникативный компонент значения выступает еще

отчетливее: понятие времени, познанного человеком, преобразуется в языке в

грамматические значения на­стоящего, прошедшего и будущего, точкой отсчета для

которых является сам момент сообщения о данном действии (момент речи)

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100