бесплатно рефераты

бесплатно рефераты

 
 
бесплатно рефераты бесплатно рефераты

Меню

Книга: Общее языкознание - учебник бесплатно рефераты

границами.

По мере накопления новых сведений в области изучения диа­лектов и в

результате их более детального и всестороннего иссле­дования выяснилось, что

точно очерченные границы диалектов не­редко довольно трудно выявить. Мало

того, отдельные отличитель­ные особенности одного диалекта могут

наличествовать и у дру­гих диалектов.

Характеризуя современные новогреческие диалекты, Я. Калитсунакис отмечает,

что отдельные языковые явления объеди­няют довольно сильно отличающиеся друг

от друга диалекты, на­пример, диалекты Малой Азии, Кипра и Родоса [78, 188].

Т. Г. Баишев признает, что при описании фонетических и морфо­логических

особенностей диалектов он оказался в затруднительном положении. Существенных

фонетических признаков в башкирском языке оказалось семь, а морфологических —

три, причем грани­цы территориального распространения тех и других совершенно

не совпадали, а одна морфологическая особенность включала в себя несколько

фонетических, вклинивающихся в то же время своей границей в территорию других

морфологических особен­ностей [6, 26].

Мордовские диалекты не имеют четко очерченных границ. На­пример, крайние

западные мокшанские говоры морфологически однотипны с юго-западными, а по

составу фонем совпадают с се­верными. Юго-восточные говоры мокшанского языка,

имея об­щие фонетические особенности с юго-западными, по морфологии

значительно приближаются к северным мокшанским говорам [67, 74—75].

Разбросанность одинаковых явлений по разным диалектам и неодинаковость

изменений разных уровней языка вызывает из­вестные затруднения при

классификации диалектов.

«Попытки классифицировать диалекты на основе различий разных уровней, — замечает

С. 3. Деваев, — не могут дать положи­тельного результата, они приводят чаще

всего к выводу о прост­ранственной непрерывности, нерасчлененности того или

иного язы­ка в целом с различными переходными явлениями в его структуре.

Практически не встречается таких диалектов, которые имели бы параллельные

отличия как в области фонетики, так и грамматики. Грамматическое и фонетическое

расхождение местных языковых систем чаще всего имеет перекрестный характер.

Так, если пред­ставить, что какой-то язык l имеет четыре диалекта

а, b, с, d, то вовсе не обязательно, чтобы диалект а отличался от любого

дру­гого диалекта и на уровне фонетики и на уровне грамматики.

На<469>оборот, диалект а может иметь расхождения фонетического по­рядка и

полное грамматическое сходство с диалектом b или с любым другим

диалектом. Точно так же грамматическое различие не обязательно сопровождается

фонетическим различием. Поэто­му классификация может быть более или менее

удовлетворитель­ной, если строится на основе или фонетических (фонологических),

или грамматических критериев [24, 4].

Одинаковые языковые явления в разных диалектах современ­ные диалектологи

называют изоглоссными явлениями.

Разбросанность изоглоссных явлений, принадлежащих к раз­ным уровням языка,

объясняется сравнительно легко. Она яв­ляется следствием неравномерности

изменений, происходящих в языке. Изменение фонетическое может не

сопровождаться изме­нением в области грамматического строя языка и наоборот.

Точ­но так же изменения в области синтаксиса могут совершаться не­зависимо от

того, что происходит в других областях языка.

Разбросанности изоглоссных явлений в немалой мере способ­ствует передвижение

населения. Изоглоссы могут отражать мигра­ционные потоки населения. Так,

например, В. Я. Дерягин, изу­чавший географию слов в северно-русских говорах,

установил, что определенные лексические изоглоссы связывают говоры бас­сейна

Северной Двины и Ваги с верхневолжскими и северо-восточ­ными [25, 8], что

свидетельствует о том, что на Вагу и Двину рус­ские пришли из районов

Верхнего Поволжья.

В то же время слова, распространенные в западных районах, как правило,

встречаются в говорах северо-западных областей Рос­сии и в письменных

памятниках этих же территорий [25, 6].

По свидетельству В. И. Лыткина, печерский говор коми-зы­рянского языка,

образованный переселенцами с Сысолы, мало чем отличается от средне-

сысольского [45, 208].

Так называемые тоншаевские марийцы населяют бассейн реки Пижмы — правого

притока Вятки. Своеобразной особенностью этой группы населения является то,

что территориально она стоит совершенно обособленно от общей массы марийского

народа. Даже от ближайших соседей, яранских и кикнурских марийцев, она

отделена полосой русского населения, равной примерно 70—80 км. Речь

тоншаевских марийцев почти ничем не отличается от яранского говора марийского

языка [36, 255]. Поэтому можно пред­полагать, что тоншаевские марийцы

представляют собой отколов­шуюся ветвь от той языковой общности, которая

сейчас носит название яранского говора [36, 252].

Переселение населения и смешение диалектов пришельцев с диалектами аборигенов

также могут способствовать разбросан­ности изоглоссных явлений. Данные атласов

русского языка, от­носящиеся к Европейской части СССР, показывают, что

опреде­ленность очертаний ареалов и размещения изоглосс наблюдается лишь на

центральных территориях Европейской части СССР,<470> сменяясь в восточном

и южном направлениях пестротой в разме­щении знаков на диалектологических

картах, что указывает на отсутствие определенности в распространении диалектных

явлений [57, 229]. Неопределенность и пестрота в размещении диалектных явлений

объясняется тем, что эти территории представляют собой районы относительно

более поздней колонизации. Это та терри­тория, на которой первоначально,

примерно в период до XV в., складывались русские диалекты и где современные

говоры в наи­большей степени связаны с диалектными объединениями

предше­ствующего периода [57, 231]. В этих условиях развились довольно сложные

формы междиалектного контактирования, наложив­шие особый отпечаток на весь

языковой ландшафт в целом.

Диалекты в нижнем течении Северной Двины и в Поморье ха­рактеризуются

смешением разнодиалектных по происхождению явлений. Важнейшими показателями

смешения служат многочи­сленные случаи взаимного наложения изоглосс,

связывающих двин­ские и поморские диалекты как с северо-западом, так и с

северо-востоком и центром России [25, 9—10].

Можно предполагать, что низовья Северной Двины и берег Белого моря привлекали

население из разных мест, результатом чего явилось смешение диалектов.

Распространению одинаковых изоглосс на значительном про­странстве могут

способствовать пути сообщения. В. Я. Дерягин отмечает, что на значительной

части современных карт выделяет­ся линия распространения слов: Онега — Елица —

Двина (от устья Елицы до устья Пинеги) — Пинега (ареал слов огорода, кодол,

кодолить, шалга и др.). Это направление тракта Петербург — Каргополь —

Холмогоры — Архангельск, проложенного по всей видимости по древнему пути,

связывавшему Двину с северо-за­падными областями, с Новгородом [25, 7].

Наличие общих звеньев, явлений, связанных единой изоглос­сой, не всегда связано

с генетическим единством систем. В диалек­тах порою наблюдается сходство в

отдельных звеньях их системы при разной генетической природе сходных звеньев.

Так, если для вологодской и ладого-тихвинской диалектных систем характерно

произношение е в соответствии со старым «ятем» (река, меха, беда)—

сохранение старого различия е и «ятя», то для говоров

владимиро-поволжских такое произношение может быть и сохранением ста­рого, и

новообразованием, появившимся после утраты ёкания [8, 10].

При историческом подходе к изоглоссным явлениям может ока­заться, что

изоглоссные явления, связывающие два отдаленных друг от друга диалекта, просто

демонстрируют сохранение в них более архаического состояния. Так, например, в

верхне-сысольском диалекте коми-зырянского языка имеется личное окончание 3 л.

мн. ч. наст. вр. -ныс. То же самое окончание существует и в ижемском

диалекте, расположенном в бассейне Печоры. Южные<471> и западные диалекты

казахского языка связывает изоглосса, вы­ражающаяся в соответствии звуку с

литературного казахского язы­ка звука ш. Эта изоглосса также

иллюстрирует сохранение более архаического состояния. Разбросанность явлений

здесь факти­чески оказывается мнимой. Изоглосса может соединять явления

конвергентные: в смешанных белорусско-русских говорах на­блюдается так

называемое дзекание, например, дзеци вместо дети. То же

дзекание зафиксировано в некоторых казанских говорах [41, 37]. В русских

говорах Крайнего севера, а также в говорах Землянского и Задонского районов на

месте старого ћ произносит­ся закрытое е или дифтонг ие,

например лкс или лиес [41, 45]. Эти одинаковые явления,

по-видимому, возникли совершенно незави­симо друг от друга.

ВОЗМОЖНОСТЬ КОНСОЛИДАЦИИ И ОБОСОБЛЕНИЯ ДИАЛЕКТНЫХ ЧЕРТ

Легкая проницаемость систем диалектов, возможность их сме­шения, отсутствие

четких диалектных границ и разбросанность диалектных явлений еще не говорят о

том, что диалектов вообще не существует. В определенных условиях диалектные

различия мо­гут выступать более отчетливо и даже иметь более или менее

опре­деленные территориальные границы. На типовой схеме языкового ландшафта

зоны переходных говоров уже можно было заметить, что по направлению к

основному ареалу, занимаемому каждым из диа­лектов, начинает уменьшаться

степень смешения различных диа­лектных признаков, и определенные диалектные

черты становятся как бы более устойчивыми. Предположим теперь, что мы имеем

диалект, территориально изолированный от других диалектов, у которого связь с

другими диалектами или очень слаба, или вовсе отсутствует. Таких диалектов

можно найти немалое количество.

Ярким примером может служить хотя бы уже упоминавшийся коми-язьвинский

диалект, территория распространения кото­рого со всех сторон окружена

территорией с русским населением, многие диалекты переселенцев в Сибири,

особенно диалекты та­тар, чувашей, мордвы и т. п.

Поскольку процесс появления инноваций совершается беспре­рывно, а возможность

связи с родственными диалектами крайне ограничена, а нередко и вовсе

отсутствует, то с течением времени этот диалект накопит такое количество

отличительных черт, что будет очень мало похож на другие диалекты и

постепенно превратится в самостоятельный язык. Если все характерные

осо­бенности такого диалекта перенести на карту, то они обнаружат кучность и

сосредоточенность.

Кроме того, не все диалектные особенности имеют одинаковые возможности

дальнейшего распространения. Распространению особенностей одного диалекта могут

мешать особенности языковой<473> системы других диалектов, нормы

литературного языка, различие быта, природных условий и целый ряд других

факторов. Так, например, в некоторых северно-русских говорах есть такие слова,

как зарод 'большой стог сена', наволок 'заливной прибреж­ный

луг', уландать 'выть', упаки 'валенки' вадья 'озеро с

топ­кими берегами', стожар 'опорный толстый шест в стоге сена',

поветь 'задняя часть дома, под которой помещается хлев', вачкан

'червивый гриб', черемя 'наст' и т. д. Можно с полной уве­ренностью

сказать, что на русские говоры Московской области эти диалектные лексические

особенности никогда не распростра­нились бы. Небольшое количество хороших

заливных лугов и свя­занное с ним отсутствие привычки оставлять большое

количество сена на лугах делает ненужным введение таких слов, как зарод,

стожар и т. п. Скудость лесов исключает возможность постройки больших домов

с поветью, как это принято на Севере. Такие слова, как уландать, вадья,

вачкан, черемя и упаки, представляют собой заимствования из

финно-угорских языков. Им оказывают сопро­тивление другие слова русского языка,

не говоря уже о том, что они этимологически не связаны ни с одним русским

словом. Та­кие синтаксические особенности некоторых северно-русских гово­ров

как, например, замена в некоторых случаях родительного па­дежа именительным

вроде В лесу никакие грибы нет или пропуски предлогов типа Ухте

живет, также не могли бы распространиться в среднерусских говорах.

Вышеуказанные явления возникли под влиянием финно-угорского языкового

субстрата.

В русских говорах не наблюдается тенденций к сокращению сферы употребления

родительного падежа или к утрате предло­гов. Поэтому языковой системой они не

поддерживаются. Что же касается происхождения вышеуказанных конструкций, то

первоначально они были созданы нерусскими, плохо знавшими русский язык, и

затем механически распространились в опреде­ленных районах.

Все эти обстоятельства ведут к тому, что некоторые диалект­ные явления

оказываются территориально ограниченными и об­разуют в определенных районах

пучки изоглосс. Это дает возмож­ность диалектологам выделять не только ареалы

распространения диалектов, но также так называемые диалектные зоны и группы

говоров.

В диалектах, таким образом, осуществляются два разнонаправленных процесса. С

одной стороны, диалекты постоянно смеши­ваются, их системы взаимопроникают

одна в другую; с другой стороны, действуют факторы, ведущие к обособлению

диалектных явлений, что бывает связано также с появлением специфических

этнических особенностей.

Структурные методы пока еще недостаточно применяются в диалектологии. Можно

предполагать, что внедрение структурных методов в изучение диалектов даст

возможность более четко раз<473>граничить особенности отдельных

диалектов. Мы можем, напри­мер, соединить одной изоглоссой явления, которые

внешне ка­жутся совершенно одинаковыми. Однако при структурном подходе может

оказаться, что они далеко не равноценны [87, 388—400].

Наличие общих звеньев в разных диалектных системах подчер­кивает связь между

этими системами. Вместе с тем важно учесть, что каждая диалектная система

отличается и своим своеобразием, которое проявляется в частности в том, что

общие звенья в разных диалектных системах могут занимать разное место.

Например, формы матеря, матерю, материй и т. п. в одном диалекте

яв­ляются исключением из системы склонения существительных ж.р. с основой на

мягкий согласный (курский), в другом подверг­лись перераспределению по классам

склонения вместе со всеми другими существительными этого типа, т. е. весь тип с

основой на мягкий согласный перешел в класс существительных с основой -a

(верхнеднепровская группа). Произношение ч без затвора, т. е. как ш

(шашка, шай) в одних говорах наблюдается вместе с изме­нением ц в

с, т.е. в фонетической системе таких говоров вообще нет, вернее не было,

аффрикат, в других ш употребляется рядом с ц, т. е. в говоре

сохраняется зубная аффриката и исчезает нёб­ная и т. д.

ОБЩИЕ ПРИНЦИПЫ ВЫДЕЛЕНИЯ ОТЛИЧИТЕЛЬНЫХ ДИАЛЕКТНЫХ ЧЕРТ

Выше уже говорилось о том, что первоначально диалект пред­ставлялся как

замкнутая языковая единица, имеющая четкие гра­ницы. Постепенно по мере

накопления и более углубленного изу­чения материала этот тезис начал

подвергаться сомнению. Нача­ло этому скепсису положил Иоганн Шмидт,

опубликовавший в 1872 г. работу «Die Verwandschaftsverhдltnisse der

indogermanischen Sprachen», в которой была изложена известная теория волн.

Подвергая резкой критике теорию родословного древа А. Шлейхера, И. Шмидт

пытается доказать, что резких границ между от­дельными индоевропейскими языками

нет, два граничащих между собой языка всегда обнаруживают некоторые только им

свойст­венные черты [85, 26]. Известный теоретик младограмматической школы

Герман Пауль также утверждал, что различные диалект­ные особенности образуют

чрезвычайно сложную систему много­образно перекрещивающихся линий и что точное

деление диалек­тов на группы и подгруппы невозможно [83, 238]. Позднее Г.

Шухардт [73, 122—140; 86, 32] и Г. Парис вообще приходят к отри­цанию

диалектов. «В действительности диалектов не существу­ет, — заявляет Гастон

Парис. — Народные говоры незаметными оттенками переходят друг в друга» [82,

434]. Укреплению этого взгляда в немалой мере способствовало опубликование

«Лин<474>гвистического атласа Франции» Ж. Жильерона и Е. Эдмонда.

Жильерон вообще предлагал отбросить понятие диалекта и изучению диалекта

противопоставить изучение слова. «С точ­ки зрения Гастона Париса, Поля Мейера и

их ученика Жилье­рона, все диалектные границы равноценны и представляют сеть

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100