Кутафин Конституционное право России
С традициями неразрывно связан менталитет (мен-тальность) — исторически
сложившийся устойчивый умственный (интеллектуальный) и духовный строй (образ)
народа. Традиции и менталитет обеспечивают передачу от поколения к поколению
проверенных жизнью фундаментальных социальных ценностей, идей и взглядов.
Традиции могут быть прогрессивными и негативными. Прогрессивные традиции не
только связаны с прошлым, они являются надежными ориентирами для настоящего и
будущего. Поэтому различные перестройки, преобразования, реформы, проводимые
без их учета, малоперспективны.
В России наиболее важные отечественные традиции — общинность, соборность, державность (государственность), патриотизм,
социальная справедливость, приоритетная ценность
труда, духовность. Традиционный идеал (менталитет) народов России —
сильное централизованное государство, способное обеспечить необходимый порядок,
целостность общества, защитить страну от иноземных нашествий. Державность
включает в себя ратную службу государству, готовность защитить его суверенитет.
Российскому менталитету не присуще противопоставление общества государству:
общинность и державность сглаживали противоречия, отчужденность между
государством и человеком.
Общественное мнение справедливо считало государство
политическим институтом, объединяющим в единое целое многонациональный народ
России, обеспечивающим мир в стране. Причем Российское государство исторически
возникло и развивалось как русское государство, национальным стержнем
которого оыл русский народ. Именно русский народ,
всегда объединявший многонациональные народы страны, был носителем традиции
сильного, активно функционирующего государства. Именно русский народ
традиционно играл в истории Российского государства великую роль ооъединяющего все народы, стаоилизирующего,
укрепляющего государство фактора. Правда, по мнению Н.
Бердяева, двумя полюсами русской жизни всегда были незрелость глухой провинции
и гнилость государственного центра. Последняя
особенно отчетливо проявилась в начале XX в. (распутинщина и др.). Понятно, что это бросало тень
на традиции державности и подтачивало основы
российской государственности.
Вековые монархия и самодержавие породили другую
традицию — патернализм. Он выражается в насаждении в общественном
сознании идеи о непогрешимости носителя верховной власти, его обожествлении и
одновременно в неограниченном произволе, бесправии
и раболепстве подданных, отрицании свободы и демократии.
В Российском монархическом государстве
восточно-деспотического типа уважительного отношения к праву и закону сложиться
не могло, не было в нем и условий для утверждения
демократической законности. И все же свежие ветры перемен доходили и до России.
На рубеже XI X—XX столетий в общественном сознании набирала силу идея
установления в России конституционно-демократического строя. Падение монархии в 1917 г.
было предопределено и тем, что она сопротивлялась его введению. Следовательно,
государственное строительство в России идет сегодня не на пустом месте. Потомки
Петра 1 и дети большевиков в. очередной раз решают проблему
реорганизации государственности и общественного уклада страны, и, видимо,
процесс этот будет достаточно длительным и трудным. Непосредственным
предшественником современной российской государственности является Советский
Союз.
История Советского государства сложна,
противоречива и поучительна. Она вобрала в себя веру народа в идеалы
социализма, их извращение властями и трагические последствия тоталитаризма. Ее
всестороннее исследование станет, надо полагать, важным предметом отечественной
науки.
Трудный путь Советского государства можно смело
назвать историческим бездорожьем, ибо аналогов в мировой истории не было.
Согласно марксистской теории пролетарская революция ломает, разрушает старую
государственность и устанавливает диктатуру пролетариата. Переходное к
коммунизму государство мыслилось создать по типу Парижской Коммуны, без
специального аппарата и чиновничества, без армии, без разделения властей.
Основная цель его заключалась в подавлении сопротивления свергнутого
эксплуататорского класса; по мере ее достижения государство должно было начать
отмирать.
Первым непродолжительным периодом в развитии
молодого Советского государства был так называемый военный коммунизм с
примитивной уравниловкой, прямым продуктообменом, трудовой армией, военным
принуждением. По сути это было государство военной диктатуры. В. И. Ленин в
числе первых увидел и признал ошибочность политики военного коммунизма. «Мы
рассчитывали — или, может быть, вернее будет сказать: мы предполагали
без достаточного расчета — непосредственными велениями
пролетарского государства наладить государственное производство и
государственное распределение продуктов по-коммунистически в мелко-крестьянской
стране. Жизнь показала нашу ошибку». Строительство
коммунизма путем организации производства методами государственного принуждения
и уравнительного государственного распределения —
нонсенс, пародия на коммунизм, его дискредитация.
На смену военному
коммунизму пришел самый интересный и богатый по содержанию период в истории
нашего общества и государства — нэп. По сути дела, нэп — это,
скорее всего, интуитивное движение страны по социал-демократическим ориентирам.
Новые правила хозяйственной деятельности на основе многоукладной экономики
стимулировали предприимчивость, трудолюбие, повышали жизненный уровень народа.
В промышленности внедрялись хозяйственный расчет, оптовая торговля, в сельском
хозяйстве — кооперация, взаимовыгодная смычка, обмен товарами с
городом, в обществе — гласность, дискуссии, правовые начала.
В
1922 г. на добровольной договорной основе образуется СССР, в 1924 г.
принимается союзная Конституция, начинают утверждаться законность и демократия.
В эти годы предпринимаются эффективные меры по созданию четко действующего и
подконтрольного народным массам государственного аппарата. Если бы нэп
утвердился надолго и всерьез (как писал В, И.Ленин), наша страна могла бы пойти
по пути строительства справедливого социалистического общества.
Вместе с тем уже в конце 20-х гг. нэп был
ликвидирован. Надвигались сумерки тоталитаризма, или новый вариант военного
коммунизма. Партийный и государственный аппарат наводнили деклассированные
элементы (люмпен-выдвиженцы) — люди без социальных корней,
нравственного кодекса, готовые нерассуждающе повиноваться сильному, т. е. обладающему в данный момент реальной властью.
Именно люмпен-выдвиженцы и новая партийно-государственная бюрократия
превратились в основную опору сталинского режима.
Российская многовековая традиция патернализма нашла
воплощение в мелкобуржуазном вождизме, характерном для многомиллионной
крестьянской страны. Психология вождизма, бюрократическое обожествление
авторитета и послужили питательной средой культу личности Сталина. К началу
30-х гг. тоталитарный режим стал суровой политической реальностью. Его основные
черты состояли в следующем.
Во-первых, неограниченная
и бесконтрольная высшая власть была сосредоточена в руках диктатора, который
осуществлял ее через принудительно-репрессивный, милитаризованный чиновничье-бюрократичес-кий аппарат.
Во-вторых, власть часто реализовалась неправовыми
методами насилия, массового жестокого террора, произвола и беззакония.
Человеческая личность оказалась ничем и никем не защищенной. И хотя Конституция
СССР 1936 г. закрепила определенные права и свободы граждан, однако
пик репрессий, произвола и беззакония пришелся именно на 1937 г.
Следовательно, тоталитарный режим не считался не только с текущим
законодательством, но и с Основным Законом страны.
В-третьих, официальные конституционные органы
государства — система Советов — проводили в
жизнь указания диктатора и директивы партийной номенклатуры. Демократические
начала в их деятельности были во многом выхолощены. Территориально
государственная власть осуществлялась по принципу строгого сверхцентрализма.
В-четвертых, произошло огосударствление общества,
которое всеобъемлюще (тотально) контролировалось административно-карательным
аппаратом. Политическая власть распространилась на экономику, на все народное
хозяйство. Экономические рычаги были сосредоточены в руках бюрократического
аппарата, что обусловило доминирование монопольной государственной
собственности и планово-командных методов хозяйствования как материальной
основы тоталитарной диктатуры.
В-пятых, в стране существовала одна строго
централизованная партия, верхушка которой стояла над государством и обществом.
В-шестых, массированной культовой идеологии удалось
убедить многих в том, что происходящее необходимо и справедливо, что сталинский
режим создает условия для строительства социализма, но поступательному движению
к нему мешают многочисленные враги и реакционеры, против которых в силу их
особой опасности допустимы любые средства борьбы. И люди в большинстве своем поддерживали преступный режим,
самоотверженно трудились, отдавали все силы выполнению и перевыполнению планов,
рапортовали вождю о трудовых и творческих достижениях, маршировали в
праздничных колоннах, не только не сознавая, что служат марионетками в
чудовищных манипуляциях десятками миллионов человеческих судеб, но искренне
веря, что действуют для пользы общества, строят социализм.
В действительности тоталитаризм по своей сути
ничего общего с социализмом не имеет, чужд и враждебен социализму. Он причинил
огромный вред социализму, полностью извратил, деформировал его, однако подорвать
веру советских людей в идеалы нового строя так и не смог. Суровым экзаменом на
верность этим идеалам, на преданность Родине стала Великая Отечественная война.
И в трудные послевоенные годы наша страна двигалась вперед по пути
экономического, научно-технического прогресса, осваивала атомную энергию,
открыла эру освоения космоса и др. По масштабам народного образования, науки,
культуры она прочно занимала передовые позиции в мире. Чем определялись эти
несомненные успехи? В немалой степени тем, что реальная практика опиралась на
вековые российские традиции: коллективизм — на общинность и соборность, трудовой энтузиазм — на
трудовую российскую мораль, укрепление государства — на державность и т.д. И делалось все это не благодаря
сталинскому режиму, а вопреки ему.
В послевоенное время общество стало все более
настороженно воспринимать факты беззакония и произвола, в общественном сознании
зрела надежда на перемены, особенно усилившаяся после смерти Сталина.
Идущие от народа социальные, нравственные импульсы,
ожидания и надежды не могли остаться без ответа. Требовались более гуманная
политика, экономические реформы и демократические перемены. Во второй половине
50-х гг. такие преобразования, хотя и половинчатые, последовали. Были
разработаны и проводились в жизнь программы подъема сельского хозяйства,
технического перевооружения промышленности, улучшения пенсионного обеспечения,
повышалась заработная плата низкооплачиваемых слоев населения. Возглавил
преобразования Н. С. Хрущев. В этот период были
осуждены произвол и беззаконие сталинского режима,
делались шаги по укреплению законности, развитию демократии. В стране была
создана более или менее благоприятная обстановка для развития юридической
науки, для активного совершенствования законодательства.
В нашей литературе утверждается, что после смерти
Сталина крайности тоталитарного режима были устранены, но тоталитарная сущность
государства осталась неизменной. Это утверждение
нельзя признать бесспорным: неправовое насилие, террор и беззаконие
государственных органов заканчивались, народ освобождался
от гнетущей социальной и правовой незащищенности. По сути дела, в стране
установился другой, с элементами демократии и законности политический режим — режим
авторитарный. Однако социальная база сталинизма оставалась значительной. Кроме
того, не претерпевший существенных изменений, привыкший восхвалять Сталина
пропагандистский аппарат с неменьшим размахом и азартом, чем Сталина, начал
восхвалять Хрущева. На гигантской волне лжи и лести разрастались субъективизм и
хрущевские импровизации: непродуманные
реорганизации государственного аппарата, призывы догнать и перегнать США по
производству молока и мяса за два-три года, построить материально-техническую
базу коммунизма к 1980 г. и др.
Осенью 1964 г. во главе
партии и страны оказался ставленник партийно-государственной бюрократии и
номенклатуры Л. И. Брежнев. Как раз в это время
появилась тяга к устоявшимся, проверенным централизованным
командно-административным методам государственного управления. Боязнь нового,
нежелание менять существующее положение дел и обусловили догматизм и
консерватизм данных методов.
В 60-е и 70-е гг. во всем мире происходили большие
изменения, бурно развивался научно-технический прогресс. Советский же Союз
находился в состоянии застоя. Постепенно ухудшалось экономическое положение в
стране, непомерные военные расходы изматывали общество, множились различные
диспропорции. В то же время безудержно усиливались восхваления Брежнева,
плодились ритуалы, замалчивалось все негативное, парадности и показухе с
неизменностью сопутствовали приписки и очковтирательство. В стране процветали
лицемерие и ложь, порождающие общественную
пассивность, равнодушие, упадок нравственности. На всех уровнях началось
разложение партийно-государственного аппарата. Нарастающий кризис охватил все
сферы общества. Принятая в 1977 г. Конституция не внесла
сколько-нибудь заметных изменений в общественную жизнь, во внутреннюю и внешнюю
политику государства. Сама жизнь требовала проведения продуманных, научно
выверенных и последовательных преобразований, прежде всего в экономике.
В 1985 г. экономические реформы начались. Их
цели и суть определялись так: добиться значительного ускорения экономического
развития на базе научно-технических достижений, вести поиск новых форм
управления и на этой основе постепенно переходить к рыночным отношениям. Однако
вскоре было решено проводить глубокие экономические реформы одновременно с
радикальным реформированием всей политической системы, т. е. речь уже пошла о революционной перестройке.
Сегодня перестройка (еще недавно — сверхмодное
слово) оценивается почти однозначно негативно. Однако меньше внимания уделяется
выяснению и анализу причин, почему она не состоялась, не вывела общество из
застоя и кризиса, а углубила его. Причин провала перестройки, надо полагать,
много, но (не без оснований) в литературе на первое место выдвигают
субъективную: столь крупномасштабные преобразования возглавили совершенно не готовце и не способные к этому выходцы из
партийно-государственной номенклатуры. Не существовало научно обоснованного
плана реформирования общества, не были определены приоритеты, цели и
последовательность преобразований. Организаторы перестройки плохо знали свое
общество, его историю, традиции и, естественно, не опирались на них. Правда, на
первых порах экономические цели были понятны людям и поддерживались ими —
переход от экстенсивных методов хозяйствования к интенсивным, ускоренное
развитие экономики страны и др. Но не было случая, чтобы очередные задачи
ставились после выполнения предыдущих.
Уже на ранних стадиях перестройка сместилась в
политическую сферу. Без серьезных научных обоснований, в спешке были созданы
новые высшие органы государственной власти — громоздкий,
неповоротливый и плохо управляемый Съезд народных депутатов СССР («митинг под
крышей») и постоянно действующий Верховный Совет СССР. Законодательная власть
оказалась в руках двух органов, что породило дублирование, параллелизм в
работе, подрывало их ответственность. Затем был учреяоден
(тоже без всяких серьезных обоснований) пост президента страны.
Сложные политические нововведения и бури отодвинули на
задний план проблемы экономики, вызвали разрыв ее закономерных,
взаимоподдерживающих связей с политикой. Нарастающий груз экономических и
политических ошибок становился неподъемным. На таком фоне разрастались сепаратизм,
национализм, вспыхнули противоестественная «война законов» и «противоборство
суверенитетов», которые разрушали основы многонационального государства. И хотя
в марте 1991 г. на Всесоюзном референдуме народ высказался за
сохранение СССР, его распад вскоре стал свершившимся фактом, принесшим ни в чем
не повинному народу неисчислимые беды и страдания.
С обретением Россией самостоятельности у нее
появились реальные возможности для выработки и проведения в жизнь взвешенного,
отвечающего историческим потребностям страны курса общественных преобразований,
гармонизации взаимосвязей общества и государства, формирования социально
ориентированного рынка. Но эти возможности не были использованы. Продолжалась
политика импровизаций, не были разработаны план реформирования страны,
стратегия обдуманных действий на опережение.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64
|
|