Использование метода гештальт-терапии в социально-психологической реабилитации военнослужащих, получ...

Работа происходит тогда, когда в настоящем всплывают неза­вершенные гештальты. Терапевт должен стремится к тому, чтобы человек достиг ясности фигуры, то есть осознавания неудовлетво­ренных потребностей, непроявленных чувств. Поэтому участник терапии концентрируется на прерывании осознавания для того, чтобы вернуть контакт. Завершение гештальта происходит как при­знание потребностей и эмоций, выражение чувств. В процессе психотерапии человек приобретает новый опыт, получает доступ к своим эмоциям, ощущениям, строит контакт со средой и раз­личными частями своей личности.

Гештальт-терапевт работает не столько с содержанием про­блемы, сколько со способами, препятствующими установлению контакта. Психотерапевтический процесс идет на уровне эмо­ций и ощущений.

К основным понятиям гештальт-терапии относятся: фигура и фон, осознание и сосредоточение на настоящем, полярности, защитные функции и зрелость[51].

К основным техникам гештальт-терапии относятся:

·        расширение осознавания;

·        интеграция противоположностей;

·        усиление внимания к чувствам;

·        работа с мечтами (фантазией);

·        принятие ответственности за себя;

·        преодоление сопротивления[52].

Расширение осознавания. Используются упражнения, на­правленные на расширение осознания того, что входит в понятия внутренняя и внешняя зоны. Руководитель группы просит участ­ника закрыть глаза и, соблюдая принцип здесь и теперь, сконцен­трироваться на внутреннем мире своего тела. Свое осознание внутренней зоны участник начинает словами: «Сейчас я ощу­щаю...» и далее описывает свои ощущения, возникающие на по­верхности кожи, в мышцах, во внутренних органах и т. д. Затем участник получает задание открыть глаза и сфокусировать свое внимание на внешней зоне. Осознание окружающего мира также сопровождается словами: «Сейчас я осознаю...» и т. д. (идет ин­формация об ощущениях, которые вызывают у пациента различ­ные предметы, звуки, запахи и т. п.). Далее фокус внимания сно­ва перемещается на внутреннюю зону, и так по очереди.

Интеграция противоположностей. Формирование и завер­шение гештальтов зависит от способности личности четко опре­делять свои потребности и умение вступить в контакт со средой для того, чтобы удовлетворить эти потребности. Контакт со сре­дой во многом зависит, во-первых, от способности разграничи­вать окружающую среду и свое Я и, во-вторых, от способности разграничивать отдельные аспекты своего Я, например свои ощущения, их истинность и полярность.

В диалектике существует закон единства и борьбы противо­положностей. Он одинаково применим как к окружающей сре­де, так и к нашему внутреннему миру. В нас самих постоянно идет борьба двух или нескольких противоположных желаний и тенденций. Борьба этих противоположных личностных качеств нередко формирует конфликт внутри нас самих.

Для гештальт-терапевта важно, чтобы человек осознал свои противоречивые качества, а главное — осознал чувства, кото­рые сопровождают борьбу этих противоположностей.

Усиление внимания к чувствам. Осознание своих чувств должно быть непрерывным, но многие люди прерывают про­цесс осознания, как только дело доходит до неприятных пере­живаний, до тех чувств, которые пациент избегает осознавать.

В подобных случаях психотерапевт должен помочь участнику терапии завершить незавершенный и травмирующий его гештальт. Это важно, во-первых, потому, что та энергия, которая тратит­ся на сокрытие «неприятного» чувства, после его отреагирова­ния может быть направлена на более продуктивные цели, и, во-вторых, это может прояснить противоположности, вовле­ченные во внутренний конфликт, и интегрировать их в единое целое.

Иногда для того, чтобы легче осознать свои чувства, нужно усилить их или даже несколько утрировать, сделав более гро­тескными.

Фредерик Перлз справедливо считал, что полностью пода­вить наши стремления и чувства невозможно. «Язык тела, — подчеркивает К. Рудестам, — не является единственным видом невербального поведения, позволяющим вплотную изучить эмо­ции, тембр голо­са также содержит некоторую информацию о скрытых чувствах»[53]. Свои чувства участники могут выразить через рисунки, песни, танцы и т.п.

Таким образом, необходимо помочь человеку завер­шить незавершенный и травмирующий его гештальт для того, чтобы уменьшилась власть прошлого и он смог бы более адек­ватно вести себя в настоящем. Это важно, по крайней мере, по двум причинам. Во-первых, та энергия, которая тратится на сокрытие травмирующего чувства, может быть направлена на продуктивные цели после отреагирования скрытых эмоций и за­вершения незаконченного действия. Во-вторых, это может про­яснить противоположности, вовлеченные в конфликт, и интег­рировать их в единое целое. Когда мы полностью переживаем свои чувства, то в действительности осознаем, чего же хотим и к чему стремимся. Многие из методик помогают усилить вни­мание человека к чувствам. Поскольку осознание неизбежно приво­дит к действию, то и тщательное выполнение действия приводит к расширению осознания самого себя[54].

Работа с фантазией. Фредерик Перлз считал, что фантазии представляют собой наиболее спонтанную продукцию, которая несет в себе уникальную информацию, те фрагменты нашего Я, которые при обычном рассказе подавляются или от которых мы отказываемся. При гештальт-терапии фантазии не анализируются и не ин­терпретируются психотерапевтом. Участник терапии сам исследует свои фантазии. Работа эта включает в себя как минимум два компо­нента:

·        перенос фантазии на реальную почву;

·        идентификацию фантазии со своей личностью.

Перлз считал, что каждый фрагмент мечты пред­ставляет собой отчужденный фрагмент собственной личности. Для того чтобы вновь «присвоить» их себе, индивидуум дол­жен идентифицировать объект мечты со своей личностью. Также нет необходимости работать со всей фантазией, достаточно отдельного ее фрагмента. Мечты представляют собой наиболее спонтанную продукцию в нашем опыте, те фрагменты нашего Я, которые подавляются или от которых мы отказываем­ся. Таким образом, они несут уникальную информацию для то­го, кто их создает[55]. В гештальт-терапии фигуры и объекты в меч­тах не анализируются и не интерпретируются руководителем группы, поскольку мечты здесь не имеют того универсального значения, которое они имеют в психоанализе, где, например, оружие, пуля или башня, а также любой длинный объект интер­претируется как образ мужской сексуальности. Вместо этого ра­бота с мечтами в гештальт-терапии включает в себя два процес­са: перенос мечты на реальную почву и повторное присвоение отчужденных фрагментов личности.

Каждый объект или фигура мечты представляет собой от­чужденный фрагмент личности. Для того чтобы вновь при­своить их, необходимо выявить их, идентифицируясь с каждым объектом своей мечты. Руководитель группы направляет внимание участника на тот объект мечты, который является самым важным, или пере­водит его внимание с объекта на объект, заставляя пережить все чувства, связанные с ними.

Принятие ответственности за самих себя. Сторонники геш­тальт-терапии считают, что причиной невроза часто является неспособность индивидуума полностью принять на себя ответ­ственность за свои чувства, мысли и поступки, иными словами, неспособность принять ответственность за свое Я.

Люди очень часто склонны перекладывать ответственность за негативные поступки и чувства на других, многие ис­кренне считают, что в их пороках и неудачах виноваты не они сами, а другие люди или обстоятельства.

Тенденцию избегать принятия ответственности за самих себя и делать ответственными за свои чувства и поступки других лю­дей Перлз называл «дырами в личности». Согласно Перлзу, че­ловек проецирует неприятные для него чувства вовне только тогда, когда не в состоянии осознать их в самом себе[56].

Причиной любого невротического механизма является не­способность индивидуума принять ответственность за свое «Я». Интроецирующий индивидуум не может различать свои чувст­ва, убеждения и чуждые идеи, которые были усвоены им, но не ассимилированы и не сделаны своими собственными. Проеци­рующий индивидуум переносит свои импульсы на других. При патологическом слиянии человек не может развести свое Я и бо­лее объемное Мы, то есть дифференцировать Себя и Других. Ретрофлексирующий индивидуум объективирует и отторгает важ­ные аспекты своего Я. Гештальт-терапевтический подход помо­гает преодолеть невротические механизмы с помощью изменения средств коммуникации и структуры языка.

Принятию ответственности за самих себя также способству­ет осознание того, на кого мы возлагаем ответственность за са­мих себя, как прерываем самих себя, как мешаем самим себе ощущать все в полной мере.

Преодоление сопротивления. В гештальт-терапии сопро­тивлением обозначается такая ситуация, при которой участник группы не выполняет те упражнения, которые предлагает ему терапевт. Но гештальт-терапевты, в отличие от аналитиков, не рассматривают сопротивление в качестве барьера, который обязательно нужно разрушить и преодолеть. Перлз рассматри­вает сопротивление, прежде всего, как нежелание индивидуума осознать свои негативные чувства[57]. Целью же гештальт-тера­певта является преобразование сопротивления в процесс осо­знания самого себя.

Сопротивление может проявляться в мышечном напряже­нии, неестественной позе, изменении голоса, в изменении дыхания: оно становится поверхностным, неритмичным.

Гештальт-терапия не пытается разрушить сопротивление; она ориентирована на формирование у человека понимания того, что это сопротивление как раз и скрывает те чувства, которые он избегает осознать и которые особенно нуж­даются в осознании.

Сопротивление – это не толь­ко барьер, который нужно убрать (как в психоанализе), но и созидательная сила, помогающая преодолевать жизнен­ные трудности. Поэтому работа гештальт-терапевта не ограни­чивается только концентрацией внимания на сопротивлении. Сопротивление рассматривается им в основном как способ пре­рывания контакта с окружающей средой (в психоанализе этому примерно соответствуют защитные механизмы), способ, в кото­ром концентрируется энергия пациента, которая могла бы пой­ти на действия по достижению цели. Поэтому энергия сопро­тивления не преодолевается, а используется.

Противоядиями от слияния могут быть хороший кон­такт, дифференциация и проговаривание. Участник терапии должен по­нять, что существуют потребности и чувства, принадлежащие только ему, и что они не обязательно связаны с опасностью ра­зобщения со значимыми для него людьми. Вопросы «Что вы сейчас чувствуете?», «Что вы хотите сейчас?» могут помочь ему сфокусироваться на самом себе. Чувства, вызванные таки­ми вопросами, дают возможность не идти на поводу у общепри­нятых стандартов. Первым шагом становится разговор о его собственных потребностях и желаниях — сначала с терапевтом, а затем и с тем человеком, с которым связаны его ожидания. Проговаривая свои потребности, человек может понять, чего он хочет на самом деле, и найти способы достичь желаемого. Ког­да есть свои собственные цели, не надо искать слияния с другими, можно быть свободным в движениях и больше не соблюдать «соглашения», заключенного много лет назад.

Работа по преодолению интроекции основана на стимуля­ции различий между Я и Ты и созданию у человека чувства, что выбор возможен. Любой опыт, усиливающий чув­ство собственного «Я», — важный шаг на пути освобождения от интроекции. Это позволяет освобождаться от представлений, не являющихся ассимилированными, то есть результатом соб­ственного опыта.

Психотерапевтическая техника работы с проекцией основа­на на предположении о том, что мы сами создаем свою жизнь и, восстанавливая свою причастность к ней, обретаем силу для изменения мира. Когда проективный человек сможет предста­вить себе, что ему свойственны некоторые качества, которые он прежде не осознавал, а замечал в других, это расширяет и под­держивает его подавленное чувство идентичности.

В работе с ретрофлексией терапевту необходимо хорошо знать тот факт, что расщепление импульсов, возникающее при ретрофлексии, часто не проявляется в действиях. Для освобож­дения от ретрофлексии направление внутренней борьбы долж­но быть изменено на взаимодействие с чем-то внешним, изме­нение мира, ситуации жизни.

Один из способов определить, что в человеке происходит борьба, — это внимание к позе и жестам, а также чувствам, на­правленным на себя в ситуации взаимодействия с другим. Сдерживание движений рук, застывшая нижняя челюсть, вжи­мание себя в кресло, напряженная поза, поглаживание себя, раздирание платка в руках — все это может быть признаками внутренней борьбы, препятствующими направлению импульса в среду, к людям. Еще один признак внутренней борьбы — чув­ства, направленные на себя. Терапевт может поинтересоваться, кому еще, кроме самого участника, могут быть адресованы доса­да или раздражение, страх или ненависть.

В гештальт-терапии разработаны общие принципы построения пси­хотерапевтического воздействия[58]. Они касаются прежде всего определенных речевых конструкций.

·        Употребление местоимения «я» вместо «мы», «он», «они». Использование местоимения «я» позволяет восстановить границу, почувствовать «территорию», на которой человек может распоряжаться сам (а не «они» или другие «мы»). Изменение фразы позволяет сделать шаг в принятии от­ветственности на себя, а не делегировать ее кому-либо.

·        Замена глагола «не могу» на «не хочу», «должен» на «пред­почитаю». Если человек говорит «не могу», «должен», он чувствует ограничение. Фразы с «не хочу» и «предпочи­таю» показывают возможность свободы выбора. В послед­нем случае человек ясно осознает желания, выстраивает приоритеты и, следовательно, может найти средства удов­летворения потребностей.

·        Выяснение того, что стоит за словом «это».

·        Использование прямого обращения вместо описания кого-то в третьем лице.

·        Замена вопроса «почему» на вопрос «как». Это не позво­ляет уйти в рассуждения, а обращает к чувствам.

·        Замена вопроса на утверждение.

В гештальт-терапии создана сложная метафора, описываю­щая изменения. Это одно из немногих направлений, в котором введены понятия, характеризующие не только невротическое, но и здоровое функционирование. Для описания здоровой лич­ности используются понятия контакта, осознавания, интеграции частей. Интеграция означает, что человек осознает все свои по­требности и жизненные функции, находится в контакте со сре­дой для их удовлетворения, погружен в процесс жизнедеятель­ности, а не живет прошлым или ожиданием будущего. Различ­ные понятия не скрывают, не запутывают, а проясняют смысл этого подхода — помочь проявлению в личности глубин­ной сущности, которая позволит ей действовать в соответствии с собственной мудростью.

В гештальт-терапии от участника, прежде всего, ожидается ответственность за поступки, мысли, чувства. Она же является главным атрибутом аутентичной личности — идеальной модели развития человека[59].

Жизненная философия гештальт-терапии сформулирована К. Наранхо[60] в своеобразных «девяти заповедях», ведущих к аутентичному существованию.

1.     Живи теперь. Будь в настоящем, а не в прошлом или бу­дущем.

2.     Живи здесь. Имей дело с тем, что есть, а не с тем, чего нет.

3.     Не фантазируй. Опыт реален.

4.     Прекрати ненужные размышления. Лучше пробуй и смотри.

5.     Выражай чувства вместо того, чтобы манипулировать, объяснять, рассуждать, оправдываться.

6.     Принимай неприятности и боль так же, как и удовольствие.

7.     Ориентируйся не на «должен», «следовало бы» других людей, а на себя. Не сотвори себе кумира.

8.     Принимай полную ответственность за свои поступки, мысли, чувства.

9.     Будь самим собой.

Не случайно описание аутентичной личности в гештальт-те­рапии достаточно близко по содержанию к понятию самоактуализирующейся или полно функционирующей личности в гу­манистической психологии[61]. Обе эти модели имеют общие корни в феноменологической ориен­тации современной западной философии, других пластах куль­турного пространства. И аутентичная, и самоактуализирующа­яся личность рассматриваются как открытые опыту, доверяю­щие мудрости своего организма. Ответственность, интеграция, осознанность — главные ценности обоих подходов. При этом К. Роджерс[62] больше внимания уделяет межличностным отношениям, Ф. Перлз фокусируется на ответственности ин­дивида перед самим собой. Гораздо больше различий у этих подходов в методическом инструментарии. Гештальт-терапевт более активен, его общение с человеком опосредуется техниче­скими приемами. К. Роджерс принципиально нетехничен, в его методе эмпатического слушания первая скрипка отдается человеку. При этом оба направления исповедуют идеологию уваже­ния к творческому потенциалу клиента и основывают свою ра­боту на его актуализации.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21