Диплом: Система ценностей в пословицах и поговорках русского народа

условиях. В-пятых, это философские, этические, эстетические постулаты

православия – религиозного мировоззрения русского человека. Это далеко не

полный список факторов, обусловивших особенности представлений русского

человека о том, «что такое хорошо и что такое плохо».

Ценностные ориентации являются важным компонентом передающегося по наследству

традиционного знания каждого представителя этноса (в отличие от знания

рационального, обусловленного личным жизненным опытом). Основная масса

этнокультурной информации (традиционного знания) усваивается (как осознанно,

так и бессознательно) в раннем возрасте вместе с языком. (10, с.110).

Важность ценностных ориентаций в жизни того или иного этноса обусловило их

«кодирование» в системе национального языка (лексики по преимуществу). Такое

«кодирование» осуществляется прежде всего включением оценочного компонента в

денотативное или коннотативное содержание слов. Как указывала В.Н. Телия, «.

эмотивно-оценочное отношение детерминировано мировоззрением народа – носителя

языка, его культурно – историческим опытом, системой существующих в данном

социуме критериев оценки.» (62, с.39).

Исследования природы оценки активно ведутся в разных областях гуманитарного

знания: в философии, логике, лингвистике (работы Н.Д. Арутюновой, Ю.Д.

Апресяна, Е.М. Вольф, В.Н. Телии и др.). Однако недостаточно пока работ,

анализирующих языковое отражение ценностной ориентации этноса в мире, которое

мы назовём аксиологической языковой картиной мира. Как справедливо отмечала

В.Н. Телия, «О роли языковой картины мира в познании имеется огромная

литература, и всё же, как представляется, в ней недостаточно чётко определена

роль символов, получающих языковое воплощение, в организации культурно-

национальной системы критериев оценки, задающих антропометрическую точку

зрения на объект и точку его «размещения на шкале оценок и создающих

предпосёлки для адекватного или, по крайней мере, понятного всем членам

лингво-культурной общности вынесения «приговора» вещам и событиям». (62,

с.39-40).

Языковая картина мира является отражением общего национального представления о

мире, в том числе и о конфигурации ценностей – понятий, в наибольшей мере

связанных с идеалами общества, явлений внешнего или ментального мира,

получивших наиболее позитивную оценку членов общества. Ценность можно

определить как предельное представление о норме. Поскольку ценности должны быть

обязательно признаны человеком в качестве таковых, они являются продуктом

культурных, а не стихийных природных процессов. Поэтому всякая

аксиологическая система является антропоцентричной, так как вне

человеческого отношения любые ценности не имеют смысла.

Ценности являются базовой категорией при построении картины мира, причём

набор ценностей, их иерархия во многом определяет культурный тип того или

иного социума. С точки зрения содержания понятий можно выделить моральные

(дружба, любовь, правда, справедливость) и утилитарные (здоровье, комфорт,

чистота) ценности, среди утилитарных выделяются ценности абстрактные (сон,

отдых) и материальные.

С точки зрения субъекта, признающего некое понятие за ценность, можно

разграничить индивидуальные, групповые, этнические (националь­ные) и

общечеловеческие ценности. Те или иные социальные группы или коллективы

(семья, дружеская компания, партия, сословие, интеллигенция в широком смысле

слова, крестьянство, духовенство, люди городской или сельской культуры),

субэтносы (по терминологии Л.Н. Гумилева, субэтнос - ­это достаточно

представительная часть нации, связанная общими хозяйст­венными, культурными

традициями - казаки, старообрядцы, поморы и т.д.)) могут обладать

особенностями в конфигурации ценностей, однако существу­ет определенная

базовая система ценностей, характеризующая нацию и определяемая общностью

исторической судьбы, географическим пространством обитания, преимущественным

характером хозяйственной деятельности и многими другими факторами. Этническая

система ценностей как таковая не вербализируется обществом, не представляется

в виде набора постулатов, она как бы «разлита» в языке, в ав­торитетных

текстах и может быть реконструирована на основании оценок, которые дают тому

или иному понятию члены социума.

Установление соответствия реалий действительности с предельным представлением

о норме - ценностью - происходит в результате оценочной деятельности социума.

Оценка - это акт человеческого сознания, который за­ключается в сравнении

предметов, явлений и соотнесении их свойств и ка­честв с нормой. Результаты

этого сравнения закрепляются в сознании и вязыке в виде позитивного

(одобрение), негативного (осуждение) или ней­трального отношения

(безразличие): добро - зло - природа. Первые двелексемы включают в свою

семантику оценочный элемент, третья лексеманейтральна с точки зрения оценки.

Таким образом, выражение оценки в язы­ке трехзначно: хорошо-нейтрально -

плохо.

Важность ценностных ориентаций в жизни того или иного этноса обу­словила их

«кодирование» в системе национального языка (лексики по пре­имуществу). Такое

«кодирование» осуществляется прежде всего включением оценочного компонента в

значение слов. Как указывала В.Н. Телия, «...эмотивно-оценочное отношение

детерминировано мировоззрением народа - носителя языка, его культурно-

историческим опытом, системой сущест­вующих в данном социуме критериев

оценки...».(62, с.39).

Аксиологическая картина мира, представленная в языке, ориентирует

человека в системе ценностей, дает общее направление его стремлениям и

жизненным целям. Так, понятия «правда», «красота», «справедливость» в

со­ответствии с общенациональными установками маркируются в сознании

представителя русского этноса положительной оценкой; понятия «ложь»,

«уродство», «несправедливость» - отрицательной. Эта аксиологическая про­екция

«наивной» картины мира дополняется программированием той инфор­мацией

(наставления родителей и знакомых, литература, произведения искусства,

воздействие СМИ и т.д.), которая проходит сквозь жизнь человека, особенно в

период формирования его мировоззренческих установок - в дет­стве и юности.

Основываясь на своем «аксиологическим видении мира», человек формулирует

оценочные суждения по отношению к тем реалиям, которые появ­ляются в его

жизни.

Кризисное состояние современного русского национального самосознания

стимулирует поиск духовно-нравственных опор, морально-этических постулатов,

свойственных русским на протяжении всего нелёгкого и драматического пути

развития нации. Несомненно, что специфика национального представления о том

или ином базовом понятии, некие нравственные, ценностные компоненты тем или

иным образом отражают в языке.

Среди основных функций языка многие лингвисты выделяют так называемую

национально-культурную функцию. А.А. Леонтьев пишет об этом: «Язык отражает и

закрепляет реалии, абстрактные понятия и т.д., отработанные историческим

прошлым данного народа, обязанные своим существованием специфическим условиям

трудовой, общественной, культурной жизни этого народа». ( 57, с.35).

Ю.Н. Караулов называет следующие три способа репрезентации русского языка:

«текстовой, воплощённый и локализованный в значительной по объёму

совокупности текстов; системный, представленный в лингвистических описаниях

его лексического состава и грамматического строя; наконец, сетевой,

воплощённый в ассоциативно-вербальной сети, которая в одном из своих

вариантов локализована в языковой памяти каждого носителя русского языка».

(48, с.7).

Несомненно, каждый из способов репрезентации языка содержит национально-

культурную информацию. В частности, специфика национальной аксиологической

картины мира находит выражение в характере коннотаций, свойственных тем или

иным словам, в особенностях организации различных лексико-семантических

полей, тех или иных словообразовательных гнёзд.

Несомненным представляется также то, что влияние на системный и сетевой

уровни представления языка возможно только через тексты, т.е. через

функциональную сторону языка. Причём в этом случае значимы не только

собственно вербальные тексты, но и любые тексты в широком семантическом

понимании (осмысленная последовательность любых знаков – обряд, ритуал,

произведение изобразительного искусства и т.д.).

В качестве фактора, влияющего на языковую систему и продуцирующего изменения в

ней в плане отражения ценностной и мировоззренческой характеристики

национального сознания, нас будут интересовать не все тексты, а лишь те,

которые мы условно назовём авторитетными. Авторитетный текст как

социально-культурный феномен это текст в широком семантическом понимании,

известный всем членам общества и определяющий в силу тех или иных причин

духовные и мировоззренческие ценности общества и личности. Авторитетным может

быть вербальный текст (литературное, публицистическое произведение, лозунг),

может быть кинофильм, произведение изобразительного искусства.

Каковы могут быть причины приобретения текстов статуса авторитетного текста?

Это может быть освещённость автором человека, являющегося бесспорным

авторитетом в рамках данной социально-культурной общности. Такими бесспорными

авторитетами являются для нас, например: Пушкин, Толстой, Чехов. Во-вторых,

это может быть освещённость авторством народа. В-третьих, тексты могут быть

освещены властью, авторством идейных руководителей общества в данной

конкретной момент. В-четвёртых, причиной авторитетности того или иного текста

может быть его широкое распространение в обществе, его регулярная

воспроизводимость.

Среди авторитетных текстов особое место занимают тексты фольклорного

происхождения. Характер их авторитетности особый. Во-первых, они в

наиболее чистом виде дают представление о народном видении мира, человеческого

бытия в нём, об организации отношений между людьми. Во-вторых,

авторитетность фольклорных текстов базируется на национальном самосознании, и на

неё никто посягнуть не может. («Глас народа – глас Божий»).

Особенно значимыми в этом отношении представляются пословицы, в краткой

афористической форме передающие точку зрения народа на основные вопросы бытия.

«Учёные – паремиологи неоднократно отмечали, что пословицы, вступая во

взаимосвязь друг с другом в тематическом и в семантическом плане, образуют

сложно организованное многомерное пространство». (56, с. 109). Великолепный и

до сих пор непревзойдённый образец организации такого пространства представляет

собой сборник В.И.Даля «Пословицы русского народа», включающий

31 тысячу пословиц, сгруппированных в 180 тематико-смысловых разрядов. В

основном пословицы носят наднациональный характер или отражают «законы

природы», в том числе человеческой природы - «Что имеем, не храним, потерявши,

плачем», или предписывают определённые правила поведения - «Цыплят по осени

считают». Значительная часть пословиц соотносится с фактами и законами

социально-исторического развития, социальным сознанием, психическим складом

того или иного этноса. Надо знать: неповторимые русские

пословицы были когда-то предметом ожесточённой борьбы прогрессивных русских

педагогов и писателей за народную речь, за освоение её детьми. И против них

выступали яростные консерваторы, «сухари» из царского министерства народного

просвещения. «Мы учим русскому народному языку на пословицах, - говорит К.Д.

Ушинский, - ибо лучшего народного языка, чем тот, который сохранён в

пословицах, не знаем».(4,с.55).

Формирование личности должно идти через овладение родным языком,

тысячелетиями накапливающим сокровища человеческой мысли и опыта, считал К.Д.

Ушинский. Ни в одной из форм языкового творчества народа не проявляется так

ум народа, национальная история, быт, мировоззрение, как в пословицах и

поговорках. «Пословица тем и хороша, что в ней почти всегда, несмотря на то,

что она короче птичьего носа, есть нечто, что ребёнку следует понять:

представляет маленькую умственную задачу, совершенно по детским силам»,-

отмечал в работе «Первая книга после азбуки».(9,с.12). Памятны пословичные

рассказы Ушинского в «Родном слове». Столь же колоритен, сколь и прост,

рассказик «Тише едешь, дальше будешь» - о надменном барине и смышлёном

мужике. «Некрасиво, да спасибо» - пословичная миниатюра о маленьком цветке

землянике, из которого получилась душистая ягодка, и пышном тюльпане, от

которого остался только увядший стебелёк. Даже незатейливому очерку о работе

кузнеца Ушинский даёт пословичный заглавие: «Куй железо, пока горячо»,

возвращая привычному для взрослых метафоричному значению пословицы её

первоначальный буквальный смысл. Рассказы Ушинского на протяжении всей книги

как бы подкрепляются многочисленными народными пословицами в их чистом виде.

Автор-составитель «Родного слова» приводит их в промежутках между теми или

иными рассказами или сказками, чтобы закрепить впечатление от прочитанного.

Ведь афористическая форма пословицы как нельзя лучше способствует этой цели.

Вплотную смыкается со взглядом К.Д. Ушинского в своей оценке народных

пословиц, их роли и месте в усвоении детьми родного языка при обучении

грамоте Л.Н. Толстой. В его «Азбуке» пословицы являются текстами для

первоначального чтения и распределяются по всем буквам алфавита. Из великого

множества и разнообразия пословиц и поговорок, представленных в сборниках И.

Снегирёва, В. Даля, Толстой отбирал материал для учебников так, чтобы за

каждой из пословиц вырисовывалась бы определённая житейская ситуация и

вытекающий из неё нравственный смысл, выраженный в образной форме. Эти

свойства пословиц и привели Толстого к мысли использовать их в качестве

важнейшего учебного материала, отвечающего методическим требованиям и ценного

в образовательном и воспитательном отношениях.

В народных пословицах и поговорках Толстой видел идеальное воплощение лучших

качеств подлинной художественности: чувства красоты и меры, правды и

простоты, общедоступности и заразительности, вызывающих «бесчисленное

множество мыслей, представлений и объяснений» (63,с. 356).

Сходство взглядов и позиций двух великих русских педагогов относительно роли

народных пословиц и поговорок в обучении значительно тем, что оно направляет

каждого, кто занят воспитанием и обучением младших школьников, к

неисчерпаемому в своих богатствах источнику духовного развития – народному

творчеству.

1.2. В.И. Даль «Пословицы русского народа» разделы: «Добро – милость

– зло», «Родина – чужбина», «Друг – недруг», «Работа – праздность».

Рассмотрим пословицы, отнесённые В.И. Далем в разделы «Добро – милость –

зло», «Друг – недруг», «Родина – чужбина», «Работа – праздность». Нашей целью

будет выяснение того, как детализируются и оцениваются пословицы и поговорки.

Как известно, оценка того или иного явления, факта, понятия является важным

компонентом пословицы. Ещё в 1970 г. Мильнер высказал предположение, «что в

основе большинства паремий лежат элементы, репрезентирующие оценку содержания

с культурной точки зрения». (3, с. 136).

Оценка может опираться на ощущения, тогда эта оценка гедонистическая или

сенсорная, а также может проистекать из других принципов (нормативность,

утилитарность и т.д.), тогда оценка имеет рациональный характер.

Работая над разделом «Добро – милость- зло» обратимся непосредственно к

понятию «добро», которое в словаре Даля определено как, «благо, что честно и

полезно, всё чего требует от нас долг человека, гражданина, семьянина»

(25,Т.1,с.410), понятие «милость – доброе, человеческое отношение;

благодеяние, дар; полное доверие, расположение к кому-нибудь» (25, Т.2,с.277)

можно увидеть схожесть. Противоположен им антоним – зло, т.е. рассматриваются

противоположные отношения (бинарные).

Из 275 пословиц, включённых Далем в раздел «Добро – милость – зло», можно

выделить три группы пословиц. Первая группа пословиц рассматривает значение

добра, вторая группа пословиц – антипод добру – зло и его проявления, третья

группа пословиц даёт констатированную характеристику положительным и

отрицательным сторонам человека и общества. Оценка интересующего нас явления

во всех трёх группах пословиц будет выражена по-разному. Пословицы первой

группы прямо говорят о значимости добра в жизни людей, например: «Не век

жить, а век поминать», «Доброму добрая память», «С добрым жить хорошо. В

добре хорошо жить», «Ласково слово – что весенний день», «Милость и на суде

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7