бесплатно рефераты

бесплатно рефераты

 
 
бесплатно рефераты бесплатно рефераты

Меню

Диплом: Лексико-фразеологические библейские реминисценции в поэзии А. Блока бесплатно рефераты

читаем, что Христос сам нес крест к месту казни: «И, неся крест Свой, Он

вышел на место, называемое Лобное, по-Еврейски Голгофа». (Иоанн 19:17). В 16

главе Евангелия от Матфея есть слова: «Тогда Иисус сказал ученикам своим:

если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за

Мною» (Мф.16:24). В данном случае выражение приобретает символическое

значение - «исполнять предначертанное».

Библейский оборот «нести свой крест» вошел в следующие блоковские строки:

1) расти, покорствуй, крест неси (стихотворение «Коршун»);

2) Христос, уставший крест нести (стихотворение «Венеция»(1));

3) и крест свой бережно несу (стихотворение «Россия»).

1.В избушке мать над сыном тужит:

«На хлеба, на, на грудь, соси,

Расти, покорствуй, крест неси».

В данном случае происходит контекстуальное расширение границ фразеологизма, и

выражение начинает носить окказиональный характер.

Слово «покорствуй» становится контекстуальным синонимом словосочетания «нести

крест», а ряд однородных членов, завершающейся фразеологизмом, усиливает

эмоциональное воздействие текста, так как представляет собой градацию. В

данном контексте выражение несет символический смысл: «каждый человек должен

идти по уготованной ему дороге, стойко преодолевая все невзгоды и лишения».

2. Тебя жалеть я не умею

И крест свой бережно несу.

Какому хочешь чародею

Отдай разбойную красу!

Библейский фразеологизм, «нести свой крест», в стихотворении «Россия»

претерпевает изменения количественного характера, которые приводят к

появлению дополнительного оттенка значения. Включение в границы фразеологизма

качественного определительного наречия «бережно» приводит к возникновению

нового, символического смысла – страдания, определенные лирическому герою

судьбой, святы, их нельзя избежать, поэтому следует «бережно» их сносить. «И

крест свой бережно несу», то есть свято выполняю то, что предначертано

судьбой. В первом и втором отрывках выражение имеет сходное значение. В обоих

случаях лексические сопроводители оттеняют значение покорности судьбе:

покорствуй, крест неси; и крест свой бережно несу.

3. Идет от сумрачной обедни,

Нет в сердце крови.

Христос, уставший крест нести.

Выражение «Христос, уставший крест нести» имеет двойную семантику.

Основываясь на библейском тексте, его можно рассматривать в прямом значении –

Иисус Христос устал физически под тяжестью лежащего на его плечах креста. С

другой стороны, этот библеизм можно рассматривать как фразеологическую

единицу со значением «терпеливо переносить страдания, тяжелую судьбу». И,

наконец, в блоковской строке «Христос, уставший крест нести», есть и оттенок

смысла «исполнять предначертанное свыше» Как видим, в одном выражении может

совмещаться несколько значений, которые приводят к созданию яркого образа, и

дают повод для раздумья. Вынесение имени Христа на первый план нужно для

акцентирования внимания читателя на том, что «нести крест» устал не просто

человек, а сам Христос, которому, казалось бы, предначертано свыше покорно

сносить все страдания.

Во всех приведенных выше примерах четко прослеживается связь с исходной

формой фразеологизма «нести свой крест». Эта связь прослеживается на

семантическом уровне и на лексико-грамматическом уровне.

Следующее выражение, относящееся к цитатным фразеологизмам, «терновый венец».

Выражение означает – страдания, тяжелый мучительный путь; символ страдания

(6. 403). Возникло из евангельского рассказа о колючем терновом венце,

надетом воинами на голову Иисуса Христа перед казнью на кресте (Мф. (27:29);

Марк, (15:17); Иоанн, (19: 2)).

У Матфея читаем: «И, сплетши венец из терна, возложили ему на голову». У

Марка: «И одели Его в багряницу, и, сплетши терновый венец, возложили на

Него».

В Евангелии от Иоанна написано: «И воины, сплетши венец из терна, возложили

Ему на голову, и одели Его в багряницу».

В святом благовествовании от Луки сведения о возложении «тернового венца» на

голову Иисуса отсутствуют.

Образ «тернового венца» в Евангелии от Матфея и от Иоанна отличается от

образа в святом благовествовании от Марка. В первом случае употребляется

словосочетание «венец из терна», «из терна» - несогласованное определение, во

втором случае употреблено словосочетание «терновый венец», где «терновый» -

относительное прилагательное.

Выражение «терновый венец» нашло отражение в лирике Александра Блока. В его

стихотворениях читаем:

1) В белом венчике из роз, впереди Исус Христос (поэма «Двенадцать»);

2) В венке спаленных роз (цикл «Флоренция» «Голубоватым дымом»);

3) Не венчал мою голову траурный лавр («Не венчал мою голову траурный лавр»)

4) Терны венчают смиренных и мудрых («Странных и новых ищу на страницах»)

В выражении «траурный лавр» сохраняется семантическая связь с библеизмом

«терновый венец», так как оно обозначает страдание, но это не просто

страдание, а страдание, приводящее к смерти. Связь «траурного лавра» с

«терновым» венцом явственно ощущается еще и потому, что для Иисуса Христа

«терновый венец» стал и «траурным лавром». Выражение «траурный лавр» нельзя

отнести к фразеологизмам, скорей всего это неатрибутивная аллюзия (так как в

выражении не сохранились слова исходного оборота ), намек на библейский

терновый венец, приносящий страдания.

Выражение «терны венчают смиренных и мудрых», как предыдущее выражение,

является аллюзией, намеком на терновый венец, приносящий страдания. Связь с

исходным фразеологизмом происходит за счет того, что поэт использует слово

«терны», однокоренное с компонентом «терновый», в котором заложена основная

семантическая нагрузка «терние – обычно собирательное (устар. книж.) всякое

колючее растение, а также его колючка, шип».

Обыгрывание языкового фразеологизма приводит к появлению нового

символического значения, в данном случае терны символизируют страдание, но

страдание не Бога, а смиренных и мудрых, то есть земных людей.

Следующая группа выражений: «белый венчик из роз», «венок спаленных роз» -

аллюзии, с трудноуловимой библейской семантикой. Если бы в поэме «Двенадцать»

перед «белым венчиком из роз» не стояло имени Христа, то вряд ли мы вообще

связали это выражение с «терновым венцом». В литературоведении давно

поднимается вопрос о возникновении образа «венца из роз» в лирике Блока.

Существует мнение, что в контексте цветовой символики Блока и символизма в

целом «белый венчик из роз» - образ естественный. Блок записывает в Дневнике

в 1902 году мысли Б.Бугаева о символике белого цвета: « «Христианство из

розового должно стать белым Иоанновым», то есть цвета Апокалипсиса. Белый

становится здесь цветом небесных сил и означает чистоту, невинность, свет,

надежду, чаяние нового неба и новой земли».

В текст поэмы «Двенадцать» Блок сознательно включает белый цвет, то есть цвет

«божественный», символизирующий пребывание Бога среди людей, Его любовь к

ним.

В стихотворении «Голубоватым дымом» из цикла «Флоренция» встречается образ

«венка из роз»

И легкой пеной пенится

Бокал Христовых слез .

Пляши и пой на пире,

Флоренция, изменница,

В венке спаленных роз!

Если рассматривать «венок из роз» в контексте творчества Блока как символ

чистоты, то в стихотворении «Голубоватым дымом» они выступают напротив как

символ «грешного», такому пониманию способствует семантическое поле, в

которое помещен образ. Слово «изменница» в характеристике Флоренции,

определение «спаленный» рядом с «венком роз», являются основными

определяющими в понимание образа.

Таким образом, в поэзии Блока «терновый венец» в большинстве случаев

выступает как символ тяжелых страданий. Даже если образ «тернового венца»

обличен в необычную форму, все равно прослеживается связь с библейским

образом.

Следующая группа фразеологизмов, которую мы рассмотрим, – ситуативные

фразеологизмы, зафиксированные словарями. Специфика ситуативных библейских

выражений заключается в том, что они отражают определенную библейскую

ситуацию. Как истинный поэт, Блок не пользуется штампами: в каждое выражение

он вносит частицу своего, авторского, поэтому языковые фразеологизмы в

поэтическом тексте начинают нести особую нагрузку и приобретают новую форму.

Обратимся к фразеологизму «Неопалимая купина» - по библейскому мифу –

чудесный горящий, но не сгорающий куст терновника, в пламени которого Бог

явился Моисею (Исход, 3:2). Выражение это употребляется как образное

определение нерушимости, сохранности (6. 274).

В «Исходе» читаем: «И явился ему Ангел Господень в пламени огня среди

тернового куста. И увидел он (Моисей), что терновый куст горит огнем, но куст

не сгорает». (Купина (со старославянского) – терновый куст).

В стихотворениях Блока встречается образ купины в таком виде:

1) Моисеев куст ( «Весна в реке ломает льдины»)

2) Белый огонь Купины («Странных и новых ищу на

страницах»)

3) Но за майскими, тонкими чарами

Затлевает и нам Купина («Старушка и чертенята»)

4) Тайно тревожна и тайно любима

Дева, Заря, Купина. («Странных и новых ищу на страницах»)

5) «В синем утреннем небе найдешь Купину расцветающих роз»

(«Влюбленность»)

6) Этот злак, что сгорел, - не умрет.

Этот куст – без истления – тощ. («Полюби эту вечность болот»)

Выражение «Моисеев куст» встретилось в стихотворении «Весна в реке ломает

льдины»

Что сожалеть в дыму пожара,

Что сокрушаться у креста,

Когда всечасно жду удара

Или божественного дара

Из Моисеева куста!

В стихотворении «Моисеев куст» олицетворяет божественную силу, которая может

даровать человеку и божественный дар, и удар. С помощью антитезы поэт

показывает двоякую сущность «неопалимой Купины».На связь «Моисеева куста» с

Библией указывает прямое включение в ткань стихотворения имени библейского

героя Моисея.

В стихотворении «Странных и новых ищу на страницах» образ Купины выступает

как символ вечной женственности.

Белая Ты, в глубинах несмутима,

В жизни – строга и гневна.

Тайно тревожна и тайно любима,

Дева, Заря, Купина.

Блекнут ланиты у дев златокудрых,

Зори не вечны, как сны.

Терны венчают смиренных и мудрых

Белым огнем Купины.

У Блока любимая ассоциируется c белым цветом. В данном случае белый цвет

выступает как традиционный символ чистоты и невинности.

У поэта в одном ряду стоят понятия «Дева» и «Заря». В данном контексте

сближение этих двух понятий имеет подтекстовый смысл, происходит сближение

земного «Дева» и божественного «Заря».Для поэта любимая олицетворяет

одновременно земное и космическое.

Терны венчают смиренных и мудрых

Белым огнем Купины.

В данном случае синонимом выражения «Белый огонь Купины» может служить

выражение «Чистый (божественный) огонь Купины», то есть в контексте

стихотворения «неопалимая Купина» становится символом некой очищающей,

божественной силы. В приведенных выше строчках поэт создал образ тернового

венца, приносящего страдания, но эти страдания являются для человека

очищающими. Созданию единого образа способствует употребление в одном

контексте слов «терны» и «Купина», которые являются синонимами.

В стихотворении «Странных и новых ищу на страницах» образ Купины является

аллюзией библейского образа «неопалимой Купины», так как в тексте

стихотворения нет конкретного указания на «несгорающий божественный куст».

Связь с библейским образом возникает на основе «памяти слова».

Следующее выражение, приводящее к ассоциации с библейским образом «неопалимой

Купины», встретилось в стихотворении «Старушка и чертенята»:

Занимаются села пожарами,

Грозовая над нами весна,

Но за майскими тонкими чарами

Затлевает и нам Купина.

Нас интересует выражение «Затлевает и нам Купина». Рассмотрим значение слова

«затлевать». «Тлеть – гореть, сгорать без пламени, еле поддерживать собой

горение». Приставка «за» имеет значение начала действия. Итак, слово

«затлевать» имеет значение начала длительного процесса горения.

Следовательно, отчетливо прослеживается связь между выражениями «неопалимая

Купина» и «затлевает и нам Купина», значит блоковское выражение можно считать

библейской реминисценцией, так как поэт обыгрывает библейский образ, и этот

образ легко поддается восстановлению.

Выражение «В синем утреннем небе найдешь Купину расцветающих роз»,

встретилось в стихотворении «Влюбленность». Образ «расцветающей Купины» –

аллюзия библейского образа. От фразеологизма «неопалимая Купина» употреблен

только «осколок» - образ самого куста, и этот образ приобретает в лирике

Блока новую форму. Можно предположить, что в стихотворении «Влюбленность»

куст купины является синонимом терновникового куста, так как куст терновника

может цвести. «Терновник – колючий кустарник семейства розоцветных с терпкими

синевато-черными плодами». Как помним, купина со старославянского – терновый

куст, поэтому поэт мог подразумевать под «Купиной расцветающих роз» куст

терновника.

И, наконец, рассмотрим выражение, в котором связь с библейской «неопалимой

Купиной» едва уловима. В стихотворении «Полюби эту вечность болот» есть

строки:

Полюби эту вечность болот:

Никогда не иссякнет их мощь.

Этот злак, что сгорел, - не умрет.

Этот куст – без истления – тощ.

В стихотворении нет конкретного упоминания Купины, но связь с библейским

образом осуществляется за счет семантического поля вокруг слова «куст». Рядом

стоят определения «куст без истления», это можно расшифровать как куст,

который тлеет постоянно, далее, «этот злак, что сгорел, - не умрет», если

сгорел, но не умер, значит, способен возродиться. В данном случае выражение

«Куст – без истления - тощ» - неатрибутивная аллюзия образа «неопалимой

Купины», связь с библейским текстом происходит на ассоциативном уровне.

Итак, образ купины в лирике Блока практически всегда выступает как символ

божественного, и в большинстве случаев можно проследить связь между

фразеологизмом «неопалимая Купина» и образами, нарисованными Блоком.

Обратимся к фразеологизму «Труба архангела». Выражение обозначает грозное

предзнаменование. По евангельскому сказанию, трубы ангелов должны были

возвещать великие бедствия людям перед Страшным судом. (Откр. 8: 2 - 12) (6.

408). В Откровении Иоанна Богослова читаем: «И я видел семь Ангелов, которые

стояли перед Богом; и дано им семь труб (.). И взял Ангел кадильницу, и

наполнил ее огнем с жертвенника, и поверг на землю: и произошли голоса, и

громы, и молнии, и землетрясения . И семь Ангелов, имеющие семь труб,

приготовились трубить. Первый ангел вострубил, и сделались град и огонь,

смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся

трава зеленая сгорела (.) И видел я и слышал одного Ангела, летящего посреди

неба и говорящего громким голосом: горе, горе, горе живущим на земле от

остальных трубных голосов трех Ангелов, которые будут трубить». Упоминание о

трубных ангелах есть и в Евангелии от Матфея (24: 30 - 31): «Тогда явится

знамение Сына Человеческого на небе: и тогда восплачутся все племена земные и

увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою

великою: и пошлет Ангелов Своих с трубою громогласною, и соберут избранных

Его от четырех ветров, от края небес до края их». Образ из Евангелия от

Матфея перекликается с образом из Апокалипсиса. В обоих случаях речь идет о

грозном предзнаменовании.

А.Блок вводит в тексты своих произведений образ «труб Архангела» и «трубного

гласа»:

1) Плачет ребенок. И ветер молчит.

Близко труба и не видно во мраке.

(«Плачет ребенок. Под лунным серпом» 14 декабря 1903)

2) Страшно верим, выси мерим,

Вечно ждем трубы

(«Сторожим у входа в терем»)

3) Ангел, Мученик, Посланец

Поднял звонкую трубу.

(«Поединок»)

4) И в полях гуляет смерть –

Снеговой трубач.

(«И опять снега»)

5) Близок вой похоронных труб,

Смертен вздох охлажденных губ.

(«Черная кровь»(8))

6) Лучи метнулись заревые

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10