Диплом: Некоторые проблемы охраны авторских прав в РФ

наименования мест происхождения товаров".

Обусловливая защиту названия произведения его способностью к

"самостоятельному" использованию, Закон "Об авторском праве и смежных правах"

тем самым создает "право на имя" произведения. Субъектом данного права

является тот, в чьих интересах Закон охраняет это название, - автор

произведения.

Имя нуждается в защите лишь тогда, когда оно является средством

индивидуализации. Соответственно, оно и подлежит защите только в этом случае.

М. М. Агарков писал: "Одно то, что кто-либо пользуется именем управомоченного

лица, не дает еще последнему права воспрещения. Необходимо, чтобы имело место

нарушение интереса, причинение ущерба, безразлично - морального или

материального. Охрана имени должна иметь место лишь постольку, поскольку оно

является средством индивидуализации. Воспрещение всякому и каждому пользоваться

тем же именем, даже в том случае, если этим не наносится никакого ущерба его

законному носителю и не представляется никакой опасности смешения в глазах

общества различных индивидуальностей, являлось бы ничем не оправдываемым

ограничением свободы личности"[49]. Это

же отмечала и Е. А. Флейшиц: "Не может, однако, почитаться нарушением права на

имя использование чужой фамилии, настолько распространенной, что сама по себе

она уже не служит средством индивидуализации ее носителя"

[50].

Способность названия произведения к "самостоятельному" использованию -

несомненная для публики связь названия с произведением. Это как раз то, что

превращает название произведения в такое его "имя", которое является

средством индивидуализации, подлежащим юридической защите.

Теперь мы можем свести воедино оба рассуждения, касающиеся двух сторон одной

и той же медали: а) название произведения только тогда является "внешним

проявлением" личности автора, принадлежащим ему нематериальным благом, -

"результатом творческой деятельности", по терминологии Закона, - когда оно

неразрывно связано в глазах публики с самим произведением, символизирует это

произведение, а следовательно, и его автора; б) название только в том случае

может использоваться "самостоятельно" - служить средством индивидуализации

произведения, являясь поэтому принадлежащим автору нематериальным благом,

когда его связь с произведением настолько очевидна, что обозначение им

другого произведения неизбежно введет публику в заблуждение.

Название произведения неотделимо в глазах публики от произведения только

тогда, когда само произведение популярно, пользуется широкой известностью.

Вполне понятно, что существенна не всеобщая популярность произведения, а

популярность его у той ограниченной части публики, которой оно предназначено,

поскольку только для нее важна его индивидуализация, только для нее смешение

названий может привести к смешению произведений. С другой стороны, только в

глазах этой публики название "символизирует" автора произведения, только она

способна воспринимать название как "продолжение личности" автора.

До сих пор речь шла о названии произведения как нематериальном благе. Однако

оно представляет собой также и материальное, имущественное благо.

Использование названия произведения способно приносить тому, кто его

использует, имущественную выгоду, однако эта способность принадлежит названию

лишь широко известного, популярного произведения. Только такое название может

привлечь публику само по себе, и его стоит использовать (во всех смыслах

этого слова) отдельно от самого произведения.

Широкая известность самого произведения как непременное условие правовой

защиты его названия прямо указана в п.2 ст.7 Закона РФ "О товарных знаках,

знаках обслуживания и наименования мест происхождения товаров": "Не

регистрируются в качестве товарных знаков обозначения, воспроизводящие ...

названия известных в Российской Федерации произведений науки, литературы и

искусства, персонажи из них или цитаты, произведения искусства или их

фрагменты, без согласия обладателя авторского права или его правопреемников".

Хотя норма об известности произведения как условии правовой защиты его

названия инкорпорирована в этот закон, она относится к авторскому праву.

Особенность этой нормы состоит в том, что она не направлена на защиту

названия произведения как средства его индивидуализации, поскольку защищает

это название от несанкционированного использования совсем в другой области

человеческой деятельности - не в той, в которой используется само

произведение. Данная норма защищает название произведения как "внешнее

проявление", "продолжение" личности его автора, как ее "символ". Именно по

этой причине она защищает, наряду с названием произведения, персонажи

произведения и цитаты из него.

Вместе с тем норма п.2 ст.7 Закона РФ "О товарных знаках, знаках обслуживания

и наименования мест происхождения товаров" защищает имущественные права

автора, поскольку использование названия популярного произведения приносит

имущественную выгоду независимо от того, в какой области оно используется.

Н.В. Макагонова считает, что критерий "известности", сформулированный в этом

пункте, не может быть применен к объекту авторского права, поскольку в

авторском праве "для возникновения авторских правомочий не требуется: акта

обнародования произведения, без чего оно вряд ли может стать известным"

[51].

В действительности норма п.2 ст.7 Закона РФ "О товарных знаках, знаках

обслуживания и наименования мест происхождения товаров" как раз и выявляет

принципиальное различие таких объектов авторского права, как произведение, с

одной стороны, и название произведения - с другой.

В ней сформулировано исключение из общего правила авторского права, согласно

которому права автора возникают в силу одного лишь факта создания "результата

творческой деятельности", безотносительно к факту его обнародования.

Условием возникновения авторского права на название произведения является не

просто обнародование произведения, но значительно большее - приобретение этим

произведением широкой известности под своим названием.

К сожалению, судебная практика не видит принципиального различия между такими

объектами авторского права, как произведение и его название, и применяет к

юридической оценке названий те же критерии, что и к юридической оценке самих

произведений. Суды вкладывают в термин "результат творческой деятельности"

один и тот же смысл применительно к самому произведению и к его названию.

Разрешая споры об авторском праве на название произведения, суды не ставят

перед собой иной задачи, кроме выяснения, действительно ли "неповторимо",

"оригинально", "уникально" это название. Такая позиция в одних случаях влечет

за собой судебные ошибки, в других - неверное обоснование правильных по

существу решений.

Помимо того, что подобный подход противоречит смыслу действующего

законодательства, он еще и ведет в тупик, поскольку, следуя ему, суд не в

состоянии прийти к каким-либо более или менее объективным выводам.

Если для признания произведения "оригинальным" суду, как правило, достаточно

установить отличие спорного произведения от других произведений, то "проверка

на новизну" названия произведения оказывается для него куда более сложной

задачей. Суд понимает, что само по себе несовпадение проверяемого названия с

уже существующими - это еще не основание для признания его "новым" и

"оригинальным". Сознавая это, но стремясь исследовать любым способом степень

"новизны", "оригинальности" того или иного названия, суд ступает на зыбкую

почву.

Так, Мещанский межмуниципальный суд Москвы, рассматривая дело по иску Е.Е.

Сухова к издательству ЗАО "Компания "АСТ-Пресс" о запрете использования

названия "Я - вор в законе", счел нужным выяснить, не является ли выражение

"вор в законе" устойчивым фразеологическим сочетанием. Суд исходил из

убеждения, что подобное сочетание не может быть "новым" и "оригинальным" в

качестве названия произведения. Своим решением от 20 апреля 2001 года суд

отказал в защите названию "Я - вор в законе", не признав его "оригинальным"

и, следовательно, результатом творческой деятельности; это выражение, по

мнению суда, "распространено в обычной жизни и криминальных кругах". Решение

было оставлено в силе Определением судебной коллегии по гражданским делам

Московского городского суда от 18 июня 2001 года.

Конечно, "вор в законе" - устойчивое фразеологическое сочетание. Но в

названии произведения может стоять и пословица, и даже цитата из другого

произведения, например, "Алмазный мой венец" - название автобиографического

романа В. Катаева. Название произведения может состоять всего из одного

слова, всем известного и повсеместно употребляемого. Согласно этой логике, ни

одно из названий такого рода не вправе претендовать на судебную защиту.

Кстати, проведя анализ названия "Я - вор в законе" и вынося свое решение, суд

пренебрег его отличием от устойчивого фразеологического сочетания "вор в

законе". Он счел такое различие несущественным для цели определения

"новизны", "оригинальности" названия. Такой подход суда показывает очевидную

неопределенность и размытость используемых им критериев.

Что предпринял бы суд, если бы спорное название не было близко к устойчивому

фразеологическому сочетанию? С чем тогда сравнивал бы он исследуемое им

название? Чем руководствовался бы, решая, "уникально" оно или нет, что

рассматривал бы в качестве признака такой "уникальности"? Судебная практика

не в состоянии ответить на эти вопросы.

Применяя к названию произведения критерий "новизны", "оригинальности",

"уникальности", судебная практика не только неверно толкует действующее

авторское законодательство, но и вынуждает судей использовать судейское

усмотрение в такой области, в которой рациональное обоснование выводов

практически невозможно. Это приводит к тому, что суды оказываются не в

состоянии защитить признаваемые обществом реальные блага. Серия романов,

озаглавленная "Я - вор в законе", популярна среди любителей детективного

жанра. Данное название прочно ассоциируется у публики с определенными

произведениями и конкретным автором. Использование его для обозначения

произведения, написанного другими авторами, вводит публику в заблуждение.

Ущерб правосудию наносят не только судебные ошибки, но и неверное обоснование

правильных по своей сути решений. Этот вред особенно существенен, если

решение выносится высшим судебным органом.

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ своим Постановлением от 2 декабря 1997

года N 4894/97 не признал название "Энциклопедия для детей" объектом

авторского права, мотивировав это тем, что оно не является "оригинальным" и

"не может использоваться самостоятельно".

Правильность этого постановления - с учетом обстоятельств конкретного дела -

не вызывает никаких сомнений. Однако общая посылка суда о возможности и

необходимости применения к названию произведения критериев "оригинальности"

или "неоригинальности" ошибочна.

Если бы название "Энциклопедия для детей" в сознании широкой публики прочно

ассоциировалось с совершенно определенным произведением и только с ним, если

бы его использование в качестве обозначения другого произведения могло бы

привести к смешению в глазах читателей разных произведений, тогда это

название, несомненно, являлось бы благом, подлежащим правовой защите. В этом

случае название "Энциклопедия для детей" "символизировало бы" результат

творческой деятельности определенных авторов, было бы неразрывно связано

именно с их личностью, и выгода, вытекающая из использования этого названия,

была бы порождена именно их трудом.

В деле же, рассмотренном Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ, название

"Энциклопедия для детей" не было объектом авторского права по той причине,

что не соотносилось публикой ни с каким конкретным произведением, а

воспринималось ею всего лишь как родовое обозначение.

Способность названия обладать правовой защитой - это не его собственное

свойство, а качество, определяемое популярностью произведения, местом

произведения на книжном рынке. Так же, как короля на сцене играет его свита,

так и правовой статус названия определяется отношением к нему публики. Именно

это отношение должен исследовать суд, решая вопрос о праве автора на защиту

названия его произведения.

Анализ авторского права показывает, что в отношении названия произведения

действует исключение из общего его принципа: право на защиту возникает у

автора не в момент создания произведения, а в момент обретения произведением

известности под этим названием.

Авторское право защищает название как "объективное проявление", "продолжение

вовне" личности самого автора и в то же время как "имя", средство

индивидуализации его произведения. Субъектом обоих прав является автор

произведения.

Несомненно, это близкие, но все-таки разные права. Защита названия как

"внешнего проявления", "продолжения" личности автора не зависит от того,

существует или нет опасность смешения различных объектов, обозначаемых одним

и тем же названием. Поэтому Закон запрещает регистрацию в качестве товарных

знаков названий известных в России произведений науки, литературы и искусства

без согласия обладателей авторских прав на эти произведения. Законодатель не

придает значения тому, что товар, названный именем произведения, ни в чьем

сознании и ни при каких обстоятельствах не сможет занять место самого

произведения.

Защита же названия как "имени", как средства индивидуализации произведения

всегда обусловлена опасностью смешения разных произведений.

Вывод, что только то название произведения подлежит правовой защите, которое

в глазах публики неразрывно связано с самим произведением, следует

непосредственно из текста действующего законодательства. Однако для понимания

этого требуется толкование закона, уяснение воли законодателя.

Мы считаем, что для устранения такой необходимости было бы достаточно

исключить из текста п.3 ст.6 Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах"

упоминание о названии произведения как особом случае части произведения и

дополнить ее специальной нормой, согласно которой название произведения

признавалось бы объектом авторского права лишь при условии существования уже

сложившейся в сознании публики устойчивой связи названия с самим

произведением.

В.А. Дозорцев пишет: "При изучении отдельных институтов (исключительных прав)

важно не замыкаться на них, а иметь в виду общие категории. Только такой подход

создаст условия для их понимания, а не заучивания. И только на его основе можно

обеспечить правильное применение и дальнейшее развитие законодательства"

[52].

Пример авторского права на название произведения позволяет сделать вывод, что

отдельные исключительные права не только объединены общими категориями, но

могут еще и "дополнять" друг друга, "переплетаться" друг с другом.

2.3 Проблема лицензирования деятельности по коллективному управлению

имущественными авторскими и смежными правами

Чье-то право - это всегда чья-то обязанность. Сущность исключительных

имущественных авторских прав состоит именно в обязанности использующего

произведение лица получать разрешение на соответствующий вид использования.

Аналогичные правовые конструкции предусмотрены в отношении имущественных прав

исполнителей, производителей фонограмм, телевизионных и радиовещательных

организаций.

Понимание авторского права как законодательно установленной необходимости

заключать договоры с авторами было закреплено уже в самых первых

законодательных актах, содержащих авторско-правовые нормы, в частности, в

принятом в 1710 году в Англии Статуте королевы Анны. Такой подход получил

признание во всех цивилизованных странах, что весьма способствовало

унификации национальных авторско-правовых институтов и расширению

международного сотрудничества в данной области. Однако с развитием техники, с

появлением новых способов использования охраняемых авторским правом объектов

стали все отчетливее проявляться не только возможности массового и

сравнительно недорогого приобщения членов общества к культурным ценностям, но

и все трудности обеспечения надлежащей "юридической чистоты" при

использовании произведений, исполнений, фонограмм на радио и телевидении, в

интерактивных цифровых компьютерных сетях, продуктах мультимедиа и т.д.

Простейший пример: при вещании радиостанции в "музыкальном формате" в час

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10