Курсовая: Теория разделения властей

такой высокой готовностью воспринят новыми, в основном прозападными,

политическими элитами в этих "нарождающихся демо­кратиях". Не следует забывать,

что теория разделения властей — это не только и даже не столько

"формально-юридическая", сколько полити­ческая и идеологическая теория.

Степень и характерные особенности процесса реализации данной концепции в той

или иной стране во многом зависят от таких конкрет­ных факторов, как:

а) форма правления государства. Президентская республика, каковой являются,

например, США, в гораздо большей степени тяготеет к разде­лению властей,

нежели конституционная монархия в Бельгии, Велико­британии, Швеции или любой

иной стране;

б) форма государственного устройства. В федеративном государстве, например, в

отличие от унитарного значительный акцент по вполне по­нятным причинам

делается не только на разделение властей по "горизонтали" (между центральными

органами государства), но и по "вертикали" (между центром и субъектами

федерации);

в) политический режим. Современные демократические политиче­ские режимы, как

правило, прокламируют и придерживаются (по край­ней мере теоретически)

принципа разделения властей. В то время как тоталитарные и автократические

режимы, даже тогда, когда заявляют о приверженности принципу разделения

властей, на деле имеет место лишь разделение властцых функций;

г) существующие исторические, национальные и политические тра­диции, а также

сложившаяся политическая практика в той или иной стране.

Наряду с названными действуют и иные объективные и субъектив­ные факторы,

влияющие на процесс реализации в разных странах тео­рии разделения властей.

Их много. Они весьма разнообразны и много­численны. О преимуществах и

недостатках каждого из них идут споры. Глубокое и разностороннее их изучение

позволит создать более пол­ное представление не только об основных положениях

теории разделе­ния властей, но и об особенностях национальной практики их

приме­нения.

1 См., напр.: Nippon a charted Servey of Japan 1992/93. Tokyo,

1992. P. 19-22. 223

4. Нескончаемые споры в западных академических и политиче­ских кругах идут

органов.

На вопрос о значимости судебных органов в системе разделения вла­стей, равно

как и на многие другие связанные с ним вопросы, следуют хотя и сходные, но

далеко не всегда равнозначные ответы.

В одних случаях акцент делается на том, что в системе разделения властей суд

должен выступать своего рода гарантом сложившегося их равновесия. Правда,

иногда подобного рода суждения сопровождаются нареканиями на то, что "в

последние годы суды проявляют гораздо больший интерес к разделению власти лишь

тоща, когда дела касаются двух других ветвей власти, и почти не проявляют

никакого интереса, ко­гда речь идет о самой судебной власти"1. Но

это не меняет существа дела.

В других случаях суд в системе разделения властей рассматривается как

своеобразный арбитр, как институт, выступающий в качестве по­средника между

законодательной и исполнительной властями. При этом также иногда указывается на

то, что суд не справляется с данной зада­чей. Это происходит, по мнению

отдельных авторов, особенно тоща, когда "главная цель разделения властей -

обеспечить общество и от­дельных граждан от бездарного или тиранического

использования вла­сти различными органами, забывается"2.

Наконец, в третьих случаях суд представляется в виде института, призванного в

ходе не прекращающейся между различными ветвями власти борьбы за влияние своими

решениями "приспосабливать непре­рывно возрастающую государственную структуру к

конституционным требованиям разделения властей, каждая из которых должна

выполнять свои собственные, уникальные функции"3.

В задачу суда, по общему мнению, входит не только рассмотрение конкретных,

"специфических" дел, касающихся разделения властей, но и рассмотрение вопросов,

затрагивающих теорию разделения властей в целом. На суд, в частности,

возлагается обязанность "определения сте­пени вторжения одной конституционной

ветеи власти в другую и уста­новление того, в какой мере это вмешательство

препятствует совмест­ной деятельности органов, осуществляющих государственную

власть"4.

1 Siegan В. Separations of Powers and other Divisions of Authority

under the Constitution // Suffolk University Law Review. 1989. № 1. P. 2.

2 Schoenbrod D. How the Reagan Administration Trivialized Separation

of Powers // The Jeorge Washington Law Review. 1989. № 3. P. 461.

3 Strauss К. Formal and Functional Approaches to Separation of Powers

Questions - A Foolish Inconsistency? // Comell Law Review. 1987. Vol. 72. P.

488.

4 Barron J. Dienis C. Constitutional Law. St. Paul. Minn., 1991. P. 135. 224

Кроме названных, есть и другие интерпретации и подходы к реше­нию проблем

места и роли судебной власти в системе других государст­венных властей.

Помимо всего прочего, они свидетельствуют о важно­сти, сложности и вместе с

тем запутанности рассматриваемых проблем.

Об этом же свидетельствуют и нескончаемые споры вокруг проблем соотношения

законодательной и исполнительной властей. Вопрос, как правило, ставится в

двух плоскостях: в плане проблем оптимальности соотношения законодательной и

исполнительной властей и в плане пре­делов допустимости делегирования

законодательной власти.

При рассмотрении проблем оптимальности соотношения законода­тельной и

исполнительной властей общей исходной посылкой для ис­следователей разных

стран, включая американцев, является следующая:

конгресс (парламент. Национальное собрание) принимает законы, а пре­зидент

(правительство, кабинет) их исполняет, проводит в жизнь1. Эта

аксиома концепции разделения властей закрепляется иногда в текущих законах, а

чаще - в конституциях. Она довольно редко подвергается сомнению. За исключением

тех аномальных в современной истории случаев (фашистская Германия,

демократическая Россия после расстре­ла парламента 3-4 октября 1993 г.), когда

вопреки здравому смыслу и порушенной Конституции предлагалось считать акты

исполнительной власти по юридической силе стоящими над законами актами

законода­тельной власти.

Например, по закону "О ликвидации бедственного положения народа и

государства" от 23 марта 1933 г. в фашистской Германии органам исполнительной

власти в лице правительства предоставлялось право издавать акты, имеющие силу

закона. Причем специально предусматри­валось, что если закон, принимаемый

правительством, расходился с формально действующей конституцией, то тем хуже

было для самой конституции. Подобные акты, согласно ст. 2 закона, могли и не

соот­ветствовать конституции.

Разумеется, при этом "всенародно избранный" канцлер, не набрав­ший на выборах 5

марта 1933 г. даже 50% голосов избирателей, полу­чал широкие полномочия по

разработке и внесению в правительство проектов такого рода законов, которые

после их формального утвер­ждения уже на следующий день вступали в силу2

.

Однако такое положение, а точнее, "соотношение" законодательной и

исполнительной властей - это крайность для современных государств. Она,

естественно, серьезными учеными-конституционалистами не обсу­ждается, а

осуждается.

Обсуждению же на предмет оптимального, наиболее рационального распределения

властей, с точки зрения интересов всего общества, а не

1 Fitzgerald J. Congress and the Separation of Powers. N.Y., 1986. P. 89.

2 См.: Мельников Д., Черная Л. Преступник номер 1. Нацистский режим и

его фюрер. М., 1981. С. 174-175.

225

эгоистических интересов правящей клики и отдельных лиц, подлежат только те

случаи, когда обе ветви обладают реальной, а не декоратив­ной, формальной

властью. Именно только по отношению к таким, а не крайним ситуациям

высказываются суждения, касающиеся критериев оптимального распределения

законодательной и исполнительной вла­стей, установления баланса между ними,

их активности и эффективно­сти.

"Дилемма вполне очевидна, - пишет в связи с этим С. Хэндель, - без власти

никакие большие дела не могут быть осуществлены. Однако очевидно и то, что

любая власть в потенциале влечет за собой всякого рода нарушения и

злоупотребления. Вопрос заключается в том, какими прерогативами должна обладать

исполнительная власть, для того чтобы не мешать деятельности других властей и

вместе с тем быть активной и эффективной. Каким образом и какими средствами

поддерживать ба­ланс властей?"1

А баланс властей, как показывает опыт его поддержания в разных странах, может

быть далеко не всегда стабильным. Под влиянием цело­го ряда объективных и

субъективных факторов он периодически нару­шается в пользу исполнительной или

законодательной власти. Каждая из властей стремится использовать концепцию

разделения в своих це­лях, для своего усиления2.

Так, например, в США, согласно американским источникам, в XIX в. это в

значительной мере удавалось сделать законодательной власти в лице Конгресса.

Проводился в жизнь известный тезис Дж. Локка, по­вторенный Дж. Мэдисоном и А.

Мильтоном, о том, что при республи­канском правлении законодательная власть с

необходимостью должна доминировать над исполнительной3.

На протяжении всего XIX столетия в системе государственной вла­сти США

верховенство оставалось за Конгрессом. Роль президента также считалась весьма

высокой. Но она была подчинена воле Конгрес­са4. Администрация Э.

Джексона и А. Линкольна считается в данном отношении "большим исключением из

этого правила"5.

В последующие годы ситуация с соотношением властей значительно изменилась.

Под влиянием целого ряда объективных и субъективных факторов, как отмечают

исследователи американской политической

1 Hendel S. Op. cit. P. 578.

2 Schoenbrod D. Op. cit. P. 461.

3 Дж. Локк. Сочинения. В 3 т. М., 1988. Т. 3. С. 349-350; Федералист.

С. 345-350.

4 Bailey H., Shatritz J. (eds.). The American Presidency:

Historical and Contemporary Perspectives. Chicago, 1988. P. 8.

5 Curry J., Riley R., Battistoni R. Constitutional Government. The

American Experience. N.Y., 1989. P. 147.

226

системы, пальма первенства в государственном механизме США стала постоянно

переходить от законодательной к исполнительной власти. В самой жизни и в

сознании общественности наметилась тенденция рас­смотрения американской

политической системы исключительно с "позиций персонализации института

президентства"1.

Среди факторов, способствующих развитию данной тенденции, в первую очередь

называются усиление инициативы и активности инсти­тута президента в

формировании и проведении внутренней и внешней политики, в разрешении

конфликтов. Анализируется целый ряд других, основных и дополнительных, факторов

2.

Однако многие из них, равно как и сама тенденция, нередко подвер­гаются если не

открытому сомнению, то во всяком случае далеко не одинаковой интерпретации

3. Выдвигается встречный тезис, заключаю­щийся в том, что не существует

как таковой длительное время прояв­ляющейся тенденции поочередного усиления

одной и соответственно ослабления другой ветви власти. Имеет место лишь

периодическое (или эпизодическое) нарушение баланса законодательной и

исполнительной властей4. Оно, как правило, объясняется время от

времени возникаю­щими критическими для той или иной ветви власти ситуациями

(такими, например, как Уотергейт, Иран-контрас в США), или же субъ­ективными

качествами (Картер, Рейган) различных глав государства,

президентов-императоров.

Кроме того, причину нарушения баланса законодательной и испол­нительной властей

некоторые авторы усматривают в практике делеги­рования законодательства. С

их точки зрения, данный процесс подвер­гает "эрозии и в конечном счете разрушает

принцип разделения вла­стей"5. Применительно к США и некоторым

другим странам оговарива­ется, правда, что процесс эрозии "разделения властей"

сдерживается высшими судебными инстанциями6. Однако это не меняет

существа дела.

Говоря о негативном отношении некоторых авторов к делегированию

законодательства как нарушающему баланс властей, следует подчерк­нуть, что по

этому вопросу существуют и иные мнения.

1 Curry J., Riley R., Battistoni R. Constitutional Government. The

American Experience. N.Y., 1989. P. 147-148.

2 Rockman В. The Leadership Question: The Presidency and the American

System. N.Y. 1984; Edwardsg. Presidential influence in Congress. San Francisco.

1990.

3 См.: Pyle Ch., Pious R. The President, Cougress and the

Constitution. N.Y., 1984. P. 18-52.

4 Schlesinger A. The imperial Presidency. Boston, 1973; Fisher L. The

Politics of Shared Power: Congress and the Executive. Wash., 1981.

5 Hendel S. Op. cit. P. 579.

6 Weeks 0. Douglas, Legislative Power versus Delegated Legislative

Power // Georgetown Law Journal. 1937. January. P. 314. 227

Наряду с полным отрицанием допустимости делегирования законода­тельных функций к

исполнительной власти в ряде научных изданий приводятся многочисленные

аргументы в пользу ее столь же безуслов­ного признания. В качестве примеров

благотворного воздействия про­цессов делегирования на экономику и

общественно-политическую жизнь указывается, в частности, на американский опыт

"массивного делегирования законодательной власти от конгресса к исполнительной

власти во главе с президентом Ф. Рузвельтом" в 30-е годы, в период Великой

депрессии, а также на аналогичный опыт США 70-х годов (президентство Р.

Никсона) и отчасти 80-х годов (президентство Р. Рей­гана)1.

Существует и третий, своего рода "промежуточный" между полным отрицанием и

безоговорочным признанием, подход к процессу делеги­рования законодательной

власти. Не отрицая важности процесса делеги­рования как такового, сторонники

данного подхода считают вместе с тем необходимым для нейтрализации

негативного воздействия на "разделение властей" держать этот процесс под

судебным или иным действенным контролем.

Исполнительная власть, рассуждают в связи с этим американские ав­торы, может

возрастать в основном благодаря двум причинам. Во-первых, в силу "успешного

давления президента на Конгресс". А во-вторых, "благодаря добровольному

делегированию Конгрессом части своих законодательных полномочий исполнительной

власти". Когда Конгресс "приходит к выводу о необходимости предоставления

прави­тельству больших полномочий для решения тех или иных проблем, пре­зидент

довольно часто получает их"2.

Однако это делается не иначе как под контролем самого Конгресса или судебных

органов. А кроме того, такая передача законодательных прерогатив носит

временной и весьма ограниченный характер, не раз­рушая тем самым существующего

баланса законодательной и исполни­тельной властей3.

Помимо названных, в западной литературе существует множество и иных точек

зрения и подходов к проблемам сохранения баланса между различными ветвями

власти, равно как и к проблемам, касающимся других аспектов теории разделения

властей. Это вполне понятно и есте­ственно, учитывая сложность,

многоаспектность, противоречивость и вместе с тем большую теоретическую и

практическую значимость кон­цепции разделения властей.

1 Hendel S. Op. cit. P. 575; Schoenbrod L. Op. cit. P. 459, 463.

2 Janda К., Berry J., Goldman J., Huff E. Op. cit. P. 259-260.

3 Fitzgerald J. Op. cit. P. 44-51.

228

§ 3. ТЕОРИЯ РАЗДЕЛЕНИЯ ВЛАСТЕЙ И СОВРЕМЕННЫЕ РОССИЙСКИЕ ДИЛЕММЫ

Было бы большой натяжкой утверждать, что в прежней советской и нынешней

постсоветской литературе России теории разделения властей уделялось серьезное

внимание. До весны 1985 г. (начала "перестройки") о ней если и говорилось, то в

основном с сугубо академических пози­ций или в критическом плане. Со ссылкой на

классиков марксизма-ленинизма утверждалось (и не без оснований), что в западных

странах, в частности в США, эта концепция применяется господствующим клас­сом

буржуазии лишь в той мере, в какой она соответствует сложив­шимся отношениям

1.

С началом "перестройки" и вплоть до нынешних дней о теории раз­деления властей с

благословения власть имущих, весьма чувствительных ко всему западному, а

значит, безусловно цивилизованному, прогрес­сивному, говорят и пишут довольно

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5