Влияние средств массовой информации на развитие агрессивности школьников
В то время как фрустрация и наказание за проявление зависимого поведения
могут интенсифицировать, хотя и временно, попытки ребенка получить
вознаграждение за зависимое поведение, они также могут вызвать состояние тревоги
по поводу зависимости и, таким образом, в этом плане конфликтную ситуацию.
Степень проявления у ребенка на данный момент времени зависимого поведения
является, следовательно, функцией как силы мотивации зависимости и привычек,
так и уровня тревожности по поводу зависимости. Действительно, при условии
строгого наказания тревожность может быть так сильна, что будет в состоянии
затормозить почти все открытые проявления зависимости.
Таким образом, хотя в детстве и имеет место положительный перенос
зависимости, во многих важных вопросах большинство подростков обычно остаются
зависимыми от родителей, обращаясь к ним за советом, помощью и моральной
поддержкой. Если подросток сохраняет зависимость в отношениях с родителями и
другими взрослыми, к которым он всегда может обратиться в случае нужды, он с
большей уверенностью может проявить инициативу в делах, в которых у него нет
опыта и, таким образом, обретает большую уверенность к себе и
самостоятельность. С другой стороны, если он не может рассчитывать на
поддержку, это может помешать ему установить зависимые отношения даже со
сверстниками.
Глава 2. Агрессия в сфере массовой информации.
§1. Роль Масс – медиа в жизни подростка.
В свободное от школьных занятий время подростки реализуют различные
возможности спонтанного усвоения социального опыта, черпая информацию из
наиболее привлекательных для них коммуникационных каналов. Ранжированный ряд
видов их времяпрепровождения мы попытались выстроить на основе выводов социологов[25],
а также наших собственных исследований.
Так, смотреть телевизор в среднем предпочитают 76,6% учащихся старших
классов, слушать магнитофон, плеер – 69,6%, проводить время с друзьями – 67,4%,
смотреть видеозаписи – 51,7%, читать книги 45,1%, общаться в кружке, секции, в
другом молодежном объединении – 39,2%, читать газеты и журналы – 37,1%,
общаться по телефону – 34,8%, общаться со своей девочкой или своим мальчиком –
27,4%, играть в компьютерные игры – 21,3%, проводить время с родителями и
другими взрослыми – 19,4%, ходить в театры, на концерты, в музеи - 8,2%,
обмениваться информацией по компьютерной сети – 4,7%, путешествовать по
компьютерной сети – 3,1%.[26]
Приоритеты в выборе той или иной формы досуга не совпадают у
жителей мегаполиса, небольшого города или села, но телевидение – почти у всех
на первом месте. Являясь доминирующим досуговым компонентом, оно заслуживает
особого внимания при анализе его роли в освоении различной информации
подростками и юношеством, ведь для этого возрастного периода характерны
интенсивное формирование мировоззрения, становление духовно-нравственных основ
и ценностных ориентаций личности, ее социализация.
Оценки роли телевидения в обществе, его влияния на духовное развитие
человечества порой бывают совершенно противоположными. Телевидение называют «окном
в мир» и «ящиком для дураков», средством стать культурным человеком и способом
превратиться в обывателя , источником просвещения и одновременно отупления.
Действительно, функции телевидения далеко неоднозначны. С одной стороны,
оно расширяет общую информированность граждан, углубляет их знания.
Способствует духовному росту, обеспечивает причастность к культуре, искусству,
литературе. Праву, формирует нравственные оценки. С другой – обладает
возможностью манипулировать сознанием, создавать пространство для пустого
времяпрепровождения, исключающего духовно – личностное развитие, зачастую
распространяет ложную информацию, лишает человека способности к
самостоятельному размышлению или волевому действию, критическому суждению или
свободному выбору.
Чем же оно является для современных подростков – добрым или злым,
развивающим или подавляющим началом? Какие факторы могут способствовать
позитивному взаимодействию формирующейся личности со столь сложным феноменом в
современной жизни общества?
Обратимся, прежде всего, к психологическому аспекту поставленной
проблемы: механизмам выбора, восприятия и освоения личностью информации. Выбор
информации производится в соответствии с предпочтениями, потребностями
человека, а говоря обобщенно – его личностными установками. В самом общем виде
положение было сформулировано более 20 лет назад Д. и М. Райли, которые утверждали,
что в условиях свободного выбора человек, сознает он это или нет, предпочитает обычно то, что
ему хочется услышать или увидеть, в чем он надеется найти подтверждение своих
ожидании.[27] Кроме такого
"резонансного" восприятия срабатывает некий барьер, обусловленный
сложившимися убеждениями человека, уровнем его духовности, который гасит интерес к информации,
"не дотягивающей" до этой планки. Аналогичным образом он и
воспринимает, интерпретирует полученные сведения, преобразовывая,
"перекраивая" их под себя.
Вопрос об избирательном отношении подростков к информации в силу несформированности
их убеждений несколько иной и может рассматриваться в двух плоскостях. С одной
стороны, многое зависит от степени привлекательности формы подачи материала,
способов организации воздействия на зрителя ( и в этом смысле очень преуспело
американское телевидение, широко и интенсивно использующее все приемы
манипулирования сознанием и поведением своей аудитории). С другой – от
группового (семья, сверстники) опосредования личностного восприятия или диктата
моды. Кроме того, механизм восприятия и освоения телеинформации подростками
сопоставим с тем, что мы называем эффектом ненаправленного воспитания: скажем,
в семье ребенок воспринимает не вербализованные воспитательные формулы
родителя, а модель его реального поведения.
Указанный способ воздействия ТВ представляет собой явление глубоко
неоднозначное: его положительные стороны связаны с процессами социализации
индивида, эффективными способами передачи социального опыта; отрицательные
касаются же возможностей манипулирования сознанием, навязывания тех или иных
стереотипов мышления и поведения. Здесь возникает проблема поиска своего рода «противоядия»
против подобного манипулирования. Основой такого «противоядия» является воспитание
и духовное развитие личности.
Специфика восприятия и освоения школьником информации в огромной степени
зависит or той среды, того круга
общения и того социально-культурного и духовного контекста, в которых
происходит его взаимодействие с информационным каналом. Кроме того, сам акт восприятия
нередко сопровождается интенсивным межличностным общением по поводу воспринимаемою
материала, чем в значительной мере определяется механизм его усвоения.
Социальное окружение индивида, воспринявшее поведенческие образцы и
определенные стереотипы мышления, содержащиеся в массовой информации,
становятся для него как бы дополнительным, «вторичным» источником этой
информации. При этом в данном случае многие ее компоненты поступают к индивиду
уже в виде своеобразных культурных норм. Они могут восприниматься либо как
неотъемлемые свойства социальной среды и вообще не осознаваться актуально в
каждом конкретном случае, либо осмысляться в качестве культурных образцов –
эталонов, подкрепленных тем или иным авторитетом.
Широкая общественность сомневается, что увиденное на экране действует не
только на психически больных людей, но все же считает, что следует ограничить
возможное вредное влияние телевидения и кино для одной категории зрителей —
детей.[28] Высказываются опасения,
что кино и телевидение учат детей тому, что агрессия выгодна, а применение
насилия — прекрасный способ добиться цели.
В 80-е гг. началась острая полемика по вопросу о том, насколько велико
влияние экранной жестокости на среднего телезрителя. С экранов телевизоров на
нас обрушивается ничуть не меньше стрельбы, драк и убийств, чем тридцать лет
назад. В этом параграфе мы покажем, что иногда воспроизведение сцен насилия в
средствах массовой информации действительно увеличивает вероятность последующего
проявления агрессии как со стороны детей и сравнительно нормальных взрослых
людей, так и со стороны тех, кто эмоционально неуравновешен. Вы также увидите,
что это вероятное усиление агрессии может быть обусловлено как временным
влиянием, так и более постоянным научением. Хотя со временем принцип
составления ТВ-программ не изменился, а большинство исследований медиа-эффектов
подверглось критике, исследователям человеческого поведения удалось немало
узнать о возможных последствиях демонстрации жестокости в кино и по
телевидению.
Весь обзор можно условно разделить на две части. Первая часть будет
посвящена немедленным или относительно кратковременным эффектам от изображения
изнасилований и убийств в средствах массовой информации, начиная с преступлений-имитаций.
Этой начальной теме мы уделяем много внимания, чтобы подчеркнуть два главных
момента: во-первых, СМИ, просто сообщая новости или стремясь развлечь, могут
иметь более обширное влияние на социальную агрессию, чем принято думать.
Во-вторых, некоторые из психологических процессов, усиливающих агрессивные
реакции на художественные фильмы, имеют место в случаях преступлений-имитаций.
Основное внимание фокусируется на вопросе, при каких условиях сцены насилия на
телевидении с большей вероятностью могут усиливать агрессию. Во второй части
будут рассматриваться долгосрочные последствия частых просмотров сцен насилия,
которыми нас перекармливает телевидение.
В фильме «Таксист» главный герой, выйдя из себя, заявляет малолетней
проститутке, что, если она откажет ему, он убьет одного из политиков. Эта сцена
может побудить какого-нибудь легковозбудимого человека на самом деле
застрелить известного политика. В марте 1981 года, вскоре после просмотра этого
фильма, Джон Хинкли покушался на убийство президента Рональда Рейгана и ранил
его — так он пытался завоевать любовь женщины. Позже следователи обнаружили в
гостиничном номере Хинкли письмо, адресованное актрисе Джоди Фостер, сыгравшей
в фильме проститутку. Потенциальный убийца, очевидно безумно влюбленный в мисс
Фостер, писал, что ради нее готов убить президента Рейгана. Средства массовой
информации и специалисты-психиатры высказали предположение, что Хинкли
действовал в соответствии с фантазией, навеянной этим фильмом.[29]
Может ли насилие, показанное на кино- или телеэкранах, действительно
провоцировать агрессию? Допустим, Джон Хинкли подражал герою из фильма
«Таксист». Тогда возникает другой вопрос: подобные фильмы влияют только на
психически неуравновешенных людей и лиц с крайне агрессивным характером или вид
драки может побудить даже сравнительно нормальных людей становиться агрессивнее,
чем обычно?
Дело Джона Хинкли — наглядный пример того, как изощренно и глубоко средства
массовой информации могут влиять на уровень агрессивности современного
общества. Не только его попытка убить президента Рейгана была явно
спровоцирована фильмом, но и само это покушение, которое широко освещалось в
прессе, по радио и телевидению, вероятно, побудило других людей копировать его
агрессию.
Именно такой рост имел место шестью годами ранее, в сентябре 1975 года,
после того как Линетт Фромме пыталась застрелить президента Джеральда Форда.
Согласно статистике, представленной секретной службой, в первые три недели
после покушения в адрес президента Форда пришло 320 угроз в сравнении с
обычными 100 угрозами за такой же период времени. Естественно, каждое подобное
угрожающее послание требует проверки, поскольку всегда может найтись тот, кто
способен реализовать свои слова. И действительно, примерно через две недели
после попытки Линетт Фромме в президента Форда стреляла Сара Джейн Мур.
Очевидно, что покушения являются источником опасности для всех видных политических
деятелей. Хьюберт Хамфри, вице-президент во времена Линдона Джонсона и сам
трижды кандидат в президенты, так прокомментировал второе покушение на жизнь
президента Форда: «Встречаются люди, которые в ту минуту, когда видят такую
попытку или слышат о ней, по той или иной причине... хотят совершить то же
самое».[30]
Мы много слышим о преступлениях-имитациях, и социологи уже давно знают о
подобном феномене. Еще в 1890 году французский социолог Габриэль Тард (Gabriel Tarde)
писал о «суггесто-подражательных-нападениях», говоря, что с распространением
сообщений о жестоких преступлениях (в то время по телеграфу) у восприимчивых
людей рождаются агрессивные идеи, а некоторые из них даже прямо копируют
описанное в сообщениях поведение. Тард утверждал, что такой эффект имели
убийства, совершенные знаменитым Джеком-Потрошителем в Лондоне в 1888 году: «…Менее
чем через год в этом огромном городе было совершено целых восемь абсолютно
идентичных преступлений. И это еще не все; затем последовало повторение этих
преступлений за пределами... столицы (и за границей). Инфекционная эпидемия
распространяется по воздуху или ветру; эпидемия преступлений идет по линиям
телеграфа…».[31]
Факты говорят о том, что преступления-имитации не относятся к разряду
крайне редких. Они случаются с определенной регулярностью, хотя нельзя
говорить и об их неизбежности.
Мы высказали предположение, что новости о насильственных событиях могут
разбудить жестокость в некоторых зрителях, слушателях и читателях этих
новостей. То же самое можно сказать о воздействии кино, которое призвано
развлекать, а не нести информацию. Изображение дерущихся и убивающих друг друга
людей может усилить в зрителях их агрессивные наклонности. Однако немало психологов
сомневаются в существовании такого влияния. Например, Джонатан Фридман (Jonathan Freedman) настаивает, что имеющиеся «свидетельства не подтверждают
мысль, что просмотр фильмов со сценами насилия вызывает агрессию». Другие
скептики утверждают, что наблюдение за агрессивными действиями киногероев оказывает
в лучшем случае лишь незначительное влияние на поведение наблюдателя.[32]
Мы же, в свою очередь, присоединяемся к тем, кто полагает, что
значительная часть экспериментальных исследований со всей очевидностью
доказывает: фильмы с жестокими, кровавыми сценами способны повысить вероятность
агрессивного поведения зрителей. Это влияние варьируется в диапазоне от
«слабого» до «среднего».
Опыт, проведенный Жаком-Филиппом Лейенсом и Леонсио Камино (Jacques-Philippe Leyens & Leoncio
Camino) в бельгийском университете—
это исследование в ключе работы психологов из Техасского университета.[33]
В эксперименте участвовали подростки, обитатели детских исправительных
заведений. На время эксперимента всех их поселили в четырех коттеджах. Сначала
инструкторы-наблюдатели измерили исходный уровень агрессивности каждого
мальчика. Через неделю после этого, на второй стадии эксперимента (которая
длилась пять дней), в коттеджах каждый вечер показывали художественные фильмы.
При этом в одних коттеджах демонстрировались «агрессивные» фильмы, а в других —
неагрессивные. Всю неделю наблюдатели анализировали поведение мальчиков.
Наконец в течение следующей недели подросткам не показывали никаких фильмов,
но ежедневные наблюдения за их поведением продолжались. Следует рассказать
только об агрессии подростков, зафиксированной в те пять вечеров второй
недели, когда демонстрировались фильмы, поскольку Вуд и ее коллеги также
основное внимание уделяли поведению испытуемых сразу после просмотра фильма.
Для краткости ограничимся физическими нападками мальчиков друг на друга.
Просмотр «агрессивных» фильмов привел к тому, что подростки стали более
агрессивными по отношению к соседям по коттеджу, независимо от того, насколько
часто происходили ссоры между ними в первую неделю. Для сравнения: у
мальчиков, смотревших нейтральные фильмы, частота нападок друг на друга либо
снизилась, либо осталась прежней. Лейенс также обнаружил (и это важно
отметить), что повышенная агрессивность, наблюдаемая в коттеджах, где
показывали фильмы со сценами насилия, не была вызвана просто увеличением уровня
активности; мальчиков намеренно провоцировали на агрессию. Эти фильмы
определенно стимулировали агрессивность подростков.
Нужно предостеречь от неправильного понимания слов «от слабого до среднего»,
что свойственно отдельным критикам исследований средств массовой информации. Исследователь
Вуд отмечает, что даже слабое влияние не обязательно является незначительным.
По ее оценкам, основанным на статистическом анализе, пусть малая часть молодых
людей, смотревших фильмы со сценами насилия, могут стать более агрессивными, но
тем не менее эта малая часть значимая и ее следует воспринимать всерьез,
памятуя об огромном размере медиа-аудитории.[34]
Поскольку средства телевещания показывают фильмы многим миллионам
телезрителей, по всей стране в течение любой недели может произойти на
несколько сот серьезных актов насилия большее, чем их было бы в том случае,
если бы такие фильмы не демонстрировались.
Итак, перед большей частью исследователей уже не стоит вопрос о том,
повышают ли сообщения в СМИ, содержащие информацию о насилии, вероятность того,
что в дальнейшем уровень агрессии возрастет. Но возникает другой вопрос: когда
и почему этот эффект имеет место. К нему мы и обратимся, увидев, что все «агрессивные»
фильмы одинаковы и что только отдельные агрессивные сцены способны иметь
последействие. Фактически некоторые изображения насилия могут даже ослабить
порыв зрителей напасть на своих врагов. Ниже мы выделим условия, ограничивающие
вредные влияния сцен насилия, а также представим теоретический анализ
медиа-эффектов, который одновременно является попыткой объяснить исключения и
поможет понять как природу преступлений-имитаций, так и воздействия сцен
насилия в художественном кино. Ввиду недостатка места мы не сможем познакомить
вас со многими интересными и важными экспериментами, поэтому наш обзор
исследований будет очень выборочным. Прежде чем продолжить, необходимо напомнить,
что разговор идет сейчас только об относительно непосредственном и скоротечном
воздействии изображения насилия на телевидении и в кино или чтения о нем, но
не о долговременных последствиях частого просмотра сцен насилия. Даже
кратковременные эффекты могут быть довольно сложными: несомненно, они находятся
под влиянием разнообразных психологических процессов. Будет полезно объяснить
это последействие с точки зрения понятия «прайминга». Понятие «прайминга».
Центральная идея понятия «прайминга» (от англ. prime — заряжать, воспламенять) такова: когда люди сталкиваются
с неким стимулом (или событием), имеющим частное значение, им в голову
приходят другие идеи с точно таким же значением. Эти мысли в свою очередь
могут активизировать и другие семантически родственные им идеи и даже склонить
к действию.[35]
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
|
|