Международное космическое право 
Договор по космосу устанавливает также, что права
собственности на космические объекты “остаются незатронутыми” как во время их
нахождения в космическом пространстве, так и после их возвращения на Землю.
Иными словами, космические объекты и их составные части во время пребывания в
космосе и после их возвращения на Землю принадлежат тем же государствам, юридическим
или физическим лицам, которым они принадлежали до полета. Термины “юрисдикция”,
“юрисдикция и контроль” широко применяются в современном международном праве и
национальном законодательстве многих стран. Понятия суверенитета и юрисдикции
не равнозначны, хотя и тесно связаны между собой. Объем властных прав и
полномочий, вытекающих из юрисдикции, более узкий по сравнению с правами и
полномочиями, присущими суверенитету в целом. Юрисдикция представляет собой
одно из проявлений, один из аспектов суверенитета. Под юрисдикцией в
международном космическом праве следует понимать установленные законами
государства права и полномочия на осуществление не только судебной (которая
чаще всего отождествляется с понятием юрисдикции), но также и исполнительной власти
в отношении лиц и объектов, находящихся в космическом пространстве и на
небесных телах.
В Договоре по космосу термин “юрисдикция” стоит рядом с другим
термином — “контроль”. Оба они часто употребляются в международном космическом
праве для обозначения единого понятия. Подобное применение этих терминов
известно и в других отраслях международного и внутреннего права. Иногда термин
“контроль” в аналогичном смысле употребляется в юридических документах и
самостоятельно. В международном космическом праве термин “контроль” имеет
двоякий смысл. С одной стороны, он может рассматриваться как один из элементов
юрисдикции, ее составная часть. С другой стороны, право контроля в области
космической деятельности может означать право на управление космическим объектом
и руководство его экипажем в техническом отношении. В этом, втором смысле
данный термин становится специфичным именно для космического права.
Поскольку территория и население относятся к главным
компонентам государства, естественно, что среди прочих возможных оснований
осуществления юрисдикции наибольшее признание в международном праве получили
принципы территориальности и гражданства. В первом случае речь идет главным
образом об осуществлении юрисдикции в пределах определенной территории; во
втором — о юрисдикции, основой которой является гражданская принадлежность
физических лиц или национальность юридических лиц. В международном морском и
воздушном праве принципы территориальности и гражданства нашли отражение в
определенных юридических моделях: ранее широкое распространение имели теории,
приравнивавшие морское судно к “плавучей территории” государства, а воздушное
судно — к его “летучей территории”; ныне в ряде международно-правовых
документов говорится о “национальности” морских и воздушных судов. В действующих
нормах международного космического права термин “национальность космического
объекта” не используется. (Осуществление юрисдикции и контроля над космическими
объектами и их экипажами, согласно ст. VIII Договора по космосу, связывается не
с национальной принадлежностью космического объекта или гражданством членов его
экипажа, а непосредственно с актом регистрации космического объекта в
определенном государстве. Юрисдикция государства регистрации в отношении и
космического объекта, и любого его экипажа во время их нахождения в космическом
пространстве и на небесных телах выступает тем самым как исключительная,
превалирующая над всеми другими возможными основаниями (например, по принципу
гражданства).
В ст. VIII Договора по космосу говорится не об осуществлении
юрисдикции и контроля, а об их “сохранении” за государством регистрации
космического объекта. Это не означает, что носителем прав юрисдикции и контроля
над космическим объектом и его экипажем до полета, во время полета и после его
завершения обязательно должно быть одно и то же государство. Употребление
выражения “сохранение” юрисдикции и контроля в данном контексте имеет целью
подчеркнуть, что при нахождении в космическом пространстве объект и его экипаж
не оказываются в правовом вакууме, не утрачивают автоматически правовой связи с
Землей, не переходят в распоряжение какой-то надгосударственной власти. 'Обычно
в качестве государства регистрации выступает то государство, где был создан и
запущен космический объект и гражданами которого являются находящиеся на нем
космонавты. Данное общее правило не исключает случаев, когда до полета и после
его завершения космические объекты и их экипажи (или отдельные члены таких
экипажей) могут находиться под юрисдикцией и контролем иных государств, чем
государство регистрации. Таков, в частности, случай, когда полет совершает
международный экипаж, членами которого являются граждане разных стран. В этом
случае во время нахождения в космическом пространстве на всех членов
международного экипажа, независимо от их гражданской принадлежности,
распространяются юрисдикция и контроль государства регистрации, хотя до
совершения космического полета и после его окончания члены такого экипажа в
силу принципов территориальности и гражданства находятся под юрисдикцией и
контролем различных государств.
Распространение юрисдикции государства регистрации на “любой
экипаж” космического объекта означает исключительную компетенцию государства, в
котором зарегистрирован космический объект, в отношении как своих, так и
иностранных граждан, входящих в состав международного экипажа. Государства,
граждане которых участвуют в совместном космическом полете, могут договориться
об ином порядке осуществления юрисдикции в отношении своих граждан. Однако при
отсутствии такой специальной договоренности вся полнота власти по поддержанию
правопорядка на борту космического объекта принадлежит государству регистрации.
Другой важный вывод, вытекающий из ст. VIII Договора по
космосу, заключается в том, что юрисдикция и контроль государства регистрации в
отношении экипажа не ограничиваются только рамками самого космического объекта.
Поскольку в тексте статьи говорится о юрисдикции и контроле над экипажем
космического объекта (а не над экипажем, находящимся на борту космического
объекта), юрисдикция и контроль государства регистрации распространяются на
членов экипажа не только во время их пребывания на борту космического объекта,
но и при их выходе в открытый космос, нахождении на небесном теле за пределами
своего корабля или станции.
Можно предположить, что в будущем рассматриваемое положение
ст. VIII Договора по космосу потребует уточнения. Так, при доставке
транспортным кораблем, зарегистрированным в одной стране, экипажа для
длительного пребывания на постоянно действующей космической станции,
зарегистрированной в другой стране, может возникнуть вопрос о том, что
доставленный экипаж должен перейти под юрисдикцию и контроль государства, в
котором зарегистрирована станция, и не рассматриваться более как экипаж
доставившего его туда транспортного корабля. Еще острее станет эта проблема в
случае создания в будущем постоянных международных поселений в космосе, где
вопросы осуществления законодательной, судебной и исполнительной власти
потребуют специального регулирования.
Вопрос о том, какое государство может осуществлять юрисдикцию
и контроль над космическим экипажем в случае его аварийного приземления на
зарубежной территории или в открытом море, а также во время пролета
космического корабля через воздушное пространство другого государства и над
открытым морем, пока еще не урегулирован специальными нормами международного
космического права. На практике это означает, что при аварийном приземлении на
чужой территории на осуществление юрисдикции и контроля над космическим
экипажем могут одновременно претендовать несколько государств. Вместе с тем
очевидно, что космонавты не могут рассчитывать на иммунитет от юрисдикции
государства, в пределах территории которого они находятся, если их действия
представляют угрозу безопасности этого государства.
Права и обязанности членов космических экипажей
На нынешнем этапе освоения космоса, когда международные
космические полеты, как правило, непродолжительны, полномочия государства
регистрации в области юрисдикции и контроля находят практическое выражение
(помимо технического управления полетом) главным образом в определении прав и
обязанностей командира и членов экипажа в процессе выполнения ими программы
полета и в предоставлении командиру корабля соответствующей дисциплинарной
власти по отношению ко всем лицам, находящимся на борту космического корабля.
Предоставление международным космическим правом одинакового статуса космонавтов
всем лицам, совершающим космический полет, не исключает того, что
внутригосударственное право может четко разграничить права и обязанности членов
экипажа и наделить командира корабля специальными властными правами и
полномочиями в целях выполнения полетного задания, обеспечения безопасности
персонала, поддержания дисциплины и порядка на борту корабля. Учитывая условия
космического полета, объем властных функций командира космического корабля
должен быть не меньшим (а при длительных полетах, возможно, большим), чем тот,
которым обладают командир воздушного или капитан морского судна.
В России в настоящее время приняты следующие наименования
должностей в составе космических экипажей:
командир корабля, бортинженер, космонавт-исследователь. В
международных экипажах, совершающих полеты по программе “Интеркосмос”, граждане
других государств выполняли функции космонавтов-исследователей. В экипажах
американских кораблей “Спейс Шаттл” обязанности распределяются следующим
образом: командир, пилот, один или несколько специалистов по программе полета.
Международное космическое право исходит из того, что порядок
осуществления юрисдикции и контроля определяет само государство путем издания
соответствующих законов или других нормативных актов. Так, в США в связи с
подготовкой к полетам космического корабля многоразового использования “Спейс
Шаттл” в 1980 году была опубликована инструкция Национального управления по
аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА), в соответствии с
которой на командира космической транспортной системы возлагалась
ответственность за поддержание порядка и дисциплины, обеспечение безопасности
всего персонала на борту “Спейс Шаттл”, а также за сохранность самого корабля и
всех его элементов. С этой целью командиру разрешено использовать все
необходимые средства, включая применение физической силы, в отношении как
граждан США, так и граждан других государств, находящихся на борту корабля.
Инструкция устанавливает также подчиненность командира руководителю полета в
центре управления полетами, определяет состав экипажа, порядок замещения
должности командира при чрезвычайных обстоятельствах, а также этапы полета, во
время которых командир осуществляет свои функции. В инструкции имеется ссылка
на уголовное законодательство США, согласно которому нарушение положений этой
инструкции или невыполнение приказов командира влечет за собой штраф до 5 тыс.
долл. или тюремное заключение сроком до одного года.
Хотя число людей, совершивших космические полеты, уже
превысило сотню и непрерывно растет длительность пребывания человека в космосе,
полеты в космос еще далеки от того, чтобы стать будничным делом. Опасности и
риск, связанные с космическими полетами, огромное напряжение умственных и
физических сил, которое требуется от космонавтов, и, наконец, общечеловеческое
значение выполняемой ими миссии объясняют, почему в Договоре по космосу
космонавты характеризуются как “посланцы человечества в космос” (ст. V). Отсюда
не вытекает, однако, ни признание человечества или космонавтов субъектами
международного права, ни лишение космонавтов их гражданской принадлежности, ни
придание космонавтам какого-либо наднационального статуса. Практика
свидетельствует, что космонавты, совершая полеты даже в составе международных
экипажей, выступают в первую очередь как представители определенных стран, что
не умаляет общечеловеческого значения их деятельности по освоению космоса.
Данное положение ст. V договора следует рассматривать в тесной связи с другими
его статьями, где речь идет об охране жизни и здоровья космонавтов как во время
их пребывания в космосе, так и при аварийной посадке на Землю. Именно в этих
целях государства—участники Договора по космосу обязались рассматривать
космонавтов как посланцев человечества в космос, и именно в этом контексте
упомянутое положение договора может иметь определенные юридические последствия.
Из рассматриваемого положения Договора по космосу не вытекают
другие юридические обязательства, кроме тех, которые прямо зафиксированы в
договоре и в других источниках международного космического права. Предваряя
конкретные обязательства, изложенные в последующем тексте ст. V договора, это
положение отражает также тот факт, что исследование и использование
космического пространства должны осуществляться на благо и в интересах всех
стран, как это зафиксировано в ст. I Договора по космосу. Определение
космонавтов как посланцев человечества в космос, с одной стороны, налагает на
них обязательства не заниматься деятельностью, несовместимой с интересами всего
человечества, а с другой стороны, обязывает государства принимать все возможные
меры для охраны их жизни и здоровья.
Безопасность космических полетов прежде всего зависит от
надежности используемых технических средств, правильности принимаемых решений,
должного медико-биологического обеспечения. Важное значение имеет и развитие
международного' сотрудничества по этим вопросам. Определенную роль в повышении
безопасности космических полетов и правовой охране-жизни и здоровья космонавтов
может сыграть международное космическое право. Ныне действующие правовые нормы
в этой области относятся главным образом к оказанию возможной международной
помощи космонавтам, терпящим бедствие в космическом пространстве, а также в
случае их аварийного приземления на чужой территории.
Статья V Договора по космосу предусматривает, что “при
осуществлении деятельности в космическом пространстве, в том числе и на
небесных телах, космонавты одного государства —участника Договора оказывают
возможную помощь космонавтам других государств — участников Договора”.
Взаимопомощь, о которой говорится в приведенной статье Договора по космосу,
подразумевает как совершение активных действий по оказанию помощи тем, кто
терпит бедствие, так и предоставление им возможности укрыться на космическом
корабле или станции другой страны. В п. 1 ст. 10 Соглашения о деятельности
государств на Луне и других небесных телах 1979 года говорится:
“Государства-участники принимают все возможные меры для охраны жизни и здоровья
лиц, находящихся на Луне”.
Не случайно в приведенных статьях международных соглашений
говорится о “возможной” помощи космонавтам других стран. Известно, что
практическая реализация международных спасательных операций в космосе в
нынешних условиях — дело чрезвычайно сложное как с технической, так и с
организационной точки зрения. На научно-техническое решение этих вопросов был
нацелен, в частности, проект “Союз—Аполлон”, в ходе реализации которого
разрабатывались и испытывались в условиях реального космического полета
совместимые средства сближения и стыковки космических кораблей разных стран.
/”Как уже упоминалось, одной из форм взаимопомощи в космосе
при наличии соответствующих технических возможностей может стать укрытие
космонавтов, терпящих бедствие, на корабле или станции другой страны. Так, в
Соглашении о деятельности государств на Луне и других небесных телах говорится:
“Государства-участники предоставляют терпящим бедствие лицам,
находящимся на Луне, право укрытия на своих станциях, сооружениях, аппаратах и
других установках” (п. 2 ст. 10). Право укрытия на кораблях и станциях,
находящихся на орбитах вокруг Земли, прямо не упоминается в действующих
соглашениях, но можно предположить, что оно подразумевается в ст. V Договора по
космосу, где говорится об оказании “возможной помощи” космонавтам других стран.
При этом необходимо четко различать право укрытия, связанное с
охраной жизни и здоровья космонавтов, и так называемое “право посещения”. В
соответствии со ст. XII Договора по космосу и ст. 15 Соглашения о деятельности
государств на Луне и других небесных телах все станции, установки, оборудование
и космические корабли на Луне и других небесных телах открыты для посещения
представителями других государств на основе взаимности и при соблюдении
определенных условий (предварительное извещение). Право посещения в
международном космическом праве носит строго ограниченный характер. Оно
относится к обмену научным персоналом и проверке выполнения запрета военной
деятельности на Луне и не распространяется на орбитальные космические станции и
другие космические объекты за пределами Луны и других небесных тел, В
юридической литературе совершенно справедливо высказывались предложения о том,
чтобы прямо запретить не только несанкционированное посещение орбитальных
кораблей и станций, но и совершение маневров по подлету, сближению, осмотру и
т. д. кораблей и станций другой страны в пределах установленных зон
безопасности. Эти меры содействовали бы уменьшению степени риска, связанного с
незапланированными операциями в космосе.
Обеспечение непрерывной и высококачественной связи
космического объекта с центром управления космическими полетами и пунктами
наземно-измерительного комплекса является непременным условием нормальной
работы экипажа космического объекта в обычной обстановке и становится жизненно
важным фактором в аварийной ситуации. Распределением полос радиочастот на
международной основе для различных видов космической деятельности с целью
предотвращения взаимных помех и нарушений радиосвязи уже на протяжении многих
лег занимаются Международный союз электросвязи (МСЭ) и подчиненные ему органы.
Регламенты радиосвязи, вырабатываемые на всемирных административных
радиоконференциях МСЭ, приобретают силу международного договора и в части,
касающейся космической радиосвязи, должны рассматриваться как один из
источников международного космического права. Вопросы правовой защиты средств
радиокоммуникаций между космосом и Землей органически входят в комплекс
правовых мероприятий, направленных на обеспечение безопасности космических
полетов, охрану жизни и здоровья космонавтов.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
|
|
