Диплом: Компенсация за моральный вред

противоправного деяния. Разумеется, оценки отдельно взятых лиц несколько

различались бы, однако усредненная оценка имела бы наиболее объективный

характер. Оценка глубины страданий такой аудиторией выражалась бы в

качественных критериях (сильные, не очень сильные, незначительные и т.п.

страдания), но если бы каждому при этом был задан вопрос: «Какая денежная

сумма должна быть выплачена потерпевшему для полного

сглаживания перенесенных страданий?», то среднее значение названных в

ответах сумм следовало бы считать наиболее справедливой количественной

оценкой размера компенсации презюмируемого морального вреда. Этот

размер компенсации мог бы явиться основой для определения размера

компенсации действительного морального вреда путем учета всех

особенностей конкретного случая.

Проанализируем критерий «характер физических и нравственных

страданий». Для целей компенсации морального вреда законодатель

подразделил страдания как общее понятие нравственные и физические

страдания. Исходя из требования оценивать при определении размера

компенсации характер физических и нравственных страданий, можно

предположить, что законодатель поставил размер компенсации в

зависимость от их видов. Под видами физических страданий можно

понимать боль, удушье, тошноту, головокружение, зуд и другие болезненные

симптомы (ощущения); под видами нравственных страданий - страх, горе,

стыд; беспокойство, унижение и другие негативные эмоции. Характер

физических и нравственных страданий в таком понимании можно было бы

учитывать и оценивать, если бы можно было установить некую

количественную соотносительность между вышеперечисленными

разновидностями таких страданий. Однако не представляется возможным и

целесообразным ни теоретически, ни практически ввести какое-либо

объективное соотношение между, например тошнотой и удушьем, зудом и

головокружением, страхом и горем, стыдом и унижением. Думается, что

«учитывать» характер физических страданий, а характер и значимость тех

нематериальных благ, которым причинен вред, поскольку именно они и

определяют величину причиненного морального вреда.

Рассмотрим указанные в ст. 1101 ГК РФ такие критерии как

требование разумности и справедливости. На первый взгляд это требование

кажется несколько необычным и даже странным, будучи применено к отдельному

институту гражданского права - компенсации морального вреда,

так как трудно предположить, что законодатель не предъявляет подобного

требования к судебному решению по любому делу. Анализ ст. 1101 ГК РФ в

части требований разумности и справедливости целесообразно проводить с

учетом ст. 6 ГК РФ, устанавливающей правила применения аналогии права.

Согласно этой норме, при невозможности использования аналогии закона,

права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла

гражданского законодательства (аналогия права) и требований

добросовестности, разумности и справедливости. Эти понятия дают большой

простор судейскому усмотрению при решении конкретного дела. Не

случайно компенсация морального вреда оказалась единственным

гражданско-правовым институтом (понятие разумности содержится также в

ст. 10 ГК, но имеет там иное содержание), где законодатель специально

предписал учитывать требования разумности и справедливости при

определении размера компенсации морального вреда. В данном случае,

прежде всего, принимается во внимание то, глубина страданий не поддается

точному измерению и в деньгах неизмерима в принципе. Поэтому нельзя

говорить о какой-либо эквивалентности ее размеру компенсации. Однако

разумно и справедливо предположить, что размер компенсации должен быть

адекватен перенесенным страданием[33].

Неразумно и несправедливо было бы присудить при прочих равных

обстоятельствах (равной степени вины причинителя вреда, отсутствии

существенных индивидуальных особенностей потерпевшего и других

заслуживающих внимания обстоятельств) компенсацию лицу, перенесшему

страдания в связи с нарушением его личного неимущественного права на

неприкосновенность произведения, в размере, равном или большем,

компенсации, присужденной лицу, перенесшему страдания в связи с

нарушением его личного неимущественного права на здоровье,

выразившееся в утрате зрения или слуха (обобщение судебной практике

позволяет сделать вывод о том, что подобные случаи нередки). Поэтому

требование разумности и справедливости следует рассматривать как

обращенное к суду требование о соблюдении разумных и справедливых

соотношений присуждаемых по разным делам размеров компенсации

морального вреда. Если бы на территории РФ действовал один судебный

состав, рассматривающий все иски, связанные с компенсацией морального

вреда, требование разумности и справедливости могло бы быть достаточно

легко выполнимо. Вынося свое первое решение о компенсации морального

вреда, такой судебный состав тем самым установил бы для себя

определенный не писанный базисный уровень размера компенсации,

опираясь на который выполнял бы требование разумности и справедливости

при вынесении всех последующих решений. Однако, как известно, такая

гипотетическая ситуация в действительности невозможна, т.к. в России

действует большое количество судов, еще большее - судебных составов.

Поэтому должен существовать писаный, единый для всех судов базисный

уровень компенсации и методика определения ее окончательного размера.

Поскольку законодатель отказался от нормативного установления базисного

уровня и методики определения размера компенсации и, таким образом,

предоставил этот вопрос усмотрению суда, то таким судом, по моему

мнению, следует считать Верховный Суд РФ. Он должен, в порядке

обеспечения единообразного применения законов при осуществлении

правосудия, предложить судам общий базис и подход к определению размера

компенсации морального вреда, оставляя при этом достаточный простор

усмотрению суда при решении конкретных дел.

Важным критерием, на наш взгляд, выступает учет индивидуальных

особенностей потерпевшего. В этой связи не можем согласиться с точкой

зрения Э. Гаврилова, который считает, что размер компенсации морального

вреда не должен зависеть от личностных особенностей потерпевшего,

степени его эмоциональности, ранимости, уровня самооценки, физического

развития, пола и т.д.[34] Автор по

существу не учитывает специфичности морального вреда и фактически

идентифицирует его с вредом материальным.

У разных людей разный болевой порог, разная способность терпеть

физическую боль. И было бы неправильным считать, что удар одинаковой

силы по лицу профессионального боксера и малолетнего ребенка причинит

им одинаковую физическую боль, и одинаковой моральный вред, который

может быть компенсирован равной денежной суммой.

Законодательство не конкретизирует, какие именно индивидуальные

особенности потерпевшего могут влиять на размер денежных сумм,

взыскиваемых в порядке компенсации морального вреда. Неразрешённым

остается вопрос - нужно ли учитывать материальное положение

потерпевшего при определении размера компенсации морального вреда?

Э. Гаврилов обоснованно указывает на возможность применения

положений гл. 59 ГК («Обязательства вследствие причинения вреда») к

обязательствам из причинения морального вреда. Законодатель

предписывает учитывать доходы (ст. 1085 ГК РФ). Применительно же к

определению размера компенсации морального вреда необходимо во всех

случаях учитывать материальное положение лица, которому причинен вред.[35]

При этом, чем выше доходы потерпевшего, тем большая сумма должна

взыскаться. На первый взгляд, такая постановка вопроса грубо нарушает

принципы равноправия граждан. Однако необходимость учета

материального положения потерпевшего в данном случае продиктована

спецификой компенсируемого вреда. Когда лицу причинен материальный

ущерб, затруднения при определении суммы возмещения могут возникнуть

лишь в связи с установлением денежной стоимости. Моральный же вред, как

категория нематериальная, не может быть оценен денежный суммой.

Компенсация морального вреда есть предоставление потерпевшему

возможности испытать за счет взысканной суммы положительные эмоции,

соразмерные испытанным им физическим или нравственным страданиям.

Предположим, что двум лицам причинены нравственные страдания

одинаковой степени тяжести, т.е. потерпевшие испытали одинаковое

количество отрицательных эмоций. При этом один потерпевший имеет очень

высокий доход, а другой является безработным, уровень его доходов крайне

низок. Естественно, что состоятельному человеку для того, чтобы испытать

положительные эмоции, соразмерные причиненному моральному вреду,

необходима горазда большая сумма денег, чем человеку малообеспеченному.

Безработный человек может испытать точно такие же положительные

эмоции от покупки новой рубашки на взысканные деньги, как и

обеспеченный человек - от приобретения нового автомобиля.

Представляется, что в обоих случаях обоим лицам в равной степени

компенсирован причиненный моральный вред, хотя взысканные суммы

неодинаковы.

Таким образом, при определении размера взыскиваемой в счет

компенсации морального вреда денежной суммы, судам необходимо

руководствоваться не только индивидуальными психологическими

особенностями потерпевшего, но и его материальным положением, что, на

наш взгляд, не только не противоречит принципу равенства граждан, но и

соответствует требованию ст. 1064 ГК РФ о праве потерпевшего на

возмещение в полном объеме вреда ему причиненного.

Практика применения норм о компенсации морального вреда

выработала ряд дополнительных рекомендаций для определения размера

компенсации. Так, в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 29

сентября 1994 г. указано, что размер компенсации не может быть поставлен в

зависимость от стоимости товара (работы, услуги) или суммы подлежащей

взысканию неустойки, а должен основываться на характере и объеме

причиненных потребителю нравственных и физических страданий в каждом

конкретном случае[36].

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994г.

«О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением

здоровья» приведены дополнительные обстоятельства,

которые следует учитывать при определении размера компенсации за

моральный вред: степень тяжести травм иного повреждения здоровья,

имущественное положение причинителя вреда. При этом следует особо

подчеркнуть, что размер компенсации морального вреда не может быть

поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении

материального вреда, убытков и других материальных требований[37].

Учитывая критерии оценки морального вреда, предусмотренные

законодательством, А.М. Эрделевский разработал оригинальную методику

определения размеров компенсации презюмируемого морального вреда. Для

определения соразмерности компенсаций он использовал соотношения

максимальных санкции норм уголовного кодекса, предусматривающих

ответственность за преступные посягательства на права человека.

Предлагаемый им базисный уровень размера компенсации определяется

применительно к страданиям, испытываемым потерпевшим при причинении

тяжкого вреда здоровью, и составляет 720 минимальных размеров

заработной платы, исходя из МРОТ, установленного законодательством по

состоянию на момент вынесения судом решения по делу. 720 МЗП -

заработок физического лица за 10 лет при размере месячного заработка в б

МРОТ. По мнению автора, анализ налогового законодательства показывает,

что установление именно такого среднемесячного заработка физического

лица (до 1997г.) в наибольшей степени стимулировалось. Применение этого

базисного уровня и упомянутых выше соотношений максимальных санкций

норм уголовного кодекса позволило разработать таблицу размеров

компенсации презюмируемого морального вреда применительно к

различным видам нарушений прав личности. Понятно, что такая таблица

будет подвергаться корректировке при соответствующих изменениях

законодательства. Это же касается и базисного размера компенсации, если

изменения законодательства дадут основания полагать, что иной размер

компенсации будет более разумным.

В приводимой в Приложении №2 таблице показаны определенные на

основе предлагаемого метода размеры компенсации презюмируемого

морального вреда для различных видов правонарушений. Поскольку не все

их виды влекут уголовную ответственность, то размер компенсации

презюмируемого морального вреда для не являющихся преступлением

правонарушений, принимался равным размеру компенсации того же вреда

для видов преступлений, влекущих, по мнения автора, сходную глубину

страданий. Так, моральный вред при нарушении имущественных прав

потребителей, а также причинении морального вреда незаконными

действиями и решениями органов власти и управления, принимался

соответствующим моральному вреду при уголовно наказуемом обмане

потребителей.

Итоговый размер компенсации может, как уменьшиться, так и

увеличится по сравнению с размером компенсации презюмируемого

морального вреда, образуя, таким образом, размер компенсации

действительного морального вреда. При этом размер компенсации

действительного морального вреда не должен превышать размер

компенсации презюмируемого морального вреда более чем в четыре раза,

что позволяет зафиксировать применительно к отдельным видам

правонарушений максимальный уровень ее размера. Размер компенсации

действительного морального вреда может отклоняться в сторону уменьшения

от размера компенсации презюмируемого морального вреда неограниченно,

вплоть до полного отказа в его компенсации. Такой подход по мнению

автора, представляется оправданным: с одной стороны, он устанавливает

определенные ориентиры и пределы для правоприменителя, оставляя вместе

с тем достаточную свободу для судебного усмотрения и учета особенностей

конкретного дела в установленных пределах; с другой стороны, позволяет

учитывать, что человеческая психика имеет определенный «пороговый»

уровень реагирования страданиями на негативные внешние воздействия при

превышении которого, дальнейшего увеличения степени страданий не происходит.

Для учета степени вины потерпевшего и имущественного положения

гражданина - причинителя вреда при определении размера компенсации

действительного морального вреда, Эрделевский рекомендует применение

следующей формулы D= d×fv×j×c×(1-fs). В этой формуле приняты следующие

обозначения: D - размер компенсации действительного морального вреда; fv -

степень вины причинителя вреда; при этом 0 < fv < 1; j - коэффициент

индивидуальных особенностей потерпевшего, при этом 0 < j < 2; с -

коэффициент учета заслуживающих внимания фактических обстоятельств,

при этом 0 < с < 2; fs - степень вины потерпевшего, при этом 0 < fs < 1.

Как видно из приведенной формулы, максимальный размер

компенсации действительного морального вреда равен четырехкратному

размеру компенсации презюмируемого морального вреда.

При использовании формулы делаются следующие допущения

относительно степени вины причинителя вреда: 1) fv = 0,25 при наличии

грубой неосторожности; 2) fv = 0,75 при наличии косвенного умысла; 3)

fv = 0,5 при наличии прямого умысла.

Поскольку вина потерпевшего учитывается в целях снижения

размера компенсации только при наличии в его действиях грубой

неосторожности, ее значение можно принимать равным 0,5 (fs = 0,5). Эти

допущения могут быть использованы, если суд не найдет оснований для

применения иных значений этих критериев в установленных пределах.

Степень вины потерпевшего fs при наличии любого вида умысла

потерпевшего должна приниматься равной 1, что тождественно отказу в

компенсации морального вреда (п. 1 ст. 1083 ГК РФ).

Что касается критериев учета индивидуальных особенностей

потерпевшего и обстоятельств причинения морального вреда, то эти

критерии проявляют наибольшую зависимость от вида правонарушения.

Некоторые из этих особенностей и обстоятельств являются общими для всех

видов правонарушений (так, добровольная компенсация правонарушителем

причиненного морального вреда или совершение им иных действий,

направленных на сглаживание причиненных страданий, всегда должно

повлечь существенное снижение коэффициента учета фактических

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8