Диплом: Исковое производство

[39]. Отсутствует также его аутентическое и казуальное толкование.

В юриспруденции имеется мнение, в силу которого дача определений – задача не

свойственная законодателю, поэтому должна быть возложена на науку права

[40]. Определения могут быть вредны в случае неудачной формулировки, т.к.

могут задержать дальнейшее развитие в жизни правовых норм

[41]. На наш взгляд, трудно согласиться с таким мнением, поскольку

обновление ГПК термином «иск», позволит правоприменителю выработать единые

критерии для применения этого универсального инст-

румента при рассмотрении гражданских дел. Более того, необходимость такого

терминологического закрепления обусловлена имманентной особенностью данной

правовой категории.

С этих позиций, полагаю необходимым, признать заслуживающим внимания предложение

проф. Р.Е. Гукасян закрепить в первом разделе проекта ГПК основные понятия,

встречающиеся в Кодексе, в том числе определение иска, поскольку такая практика

существует: например, в Законе о Верховном суде Англии 1981 г. есть статья, где

расшифровываются основные понятия, имеющиеся в тексте

[42].

При этом, однако, нельзя не согласиться с мнением Г.О. Аболонина в том, что

«вывод о том, что наличие легального определения иска в содержании ГПК РСФСР .

сможет положить конец извечным спорам об определении понятия и содержания иска,

весьма сомнителен»[43], поскольку

юриспруденция не может находиться в состоянии «покоя», ей свойственны

многогранные научные мысли, которые не могут и не должны жить в атмосфере

безапелляционных утверждений.

В подтверждение данного тезиса заметим, что в юриспруденции вопрос о понятии

иска продолжает относиться к числу дискуссионных и диктует необходимость

постижения истины и, как следствие этого, возможность устранения существующей

теоретической и практической неопределенности, поскольку иск выступает

средством правовой защиты субъективных прав и охраняемых законом интересов.

Вопрос об установлении точной терминологии в юриспруденции – есть вопрос не

только не мелочный, но один из существенных. В литературе отмечается, что: «в

юридических науках определения играют большую роль, чем в каких-либо других

науках. От характера определений соответствующих юридических понятий,

юридических институтов, правоотношений и их элементов зависит качество

разработки всей данной отрасли юридической науки. От этого в сильной степени

зависит процесс применения действующих правовых норм на практике»

[44].

Всякое юридическое понятие выступает «инструментом познания» правовой

действительности, если оно носит адекватный отображаемый действительный

характер, является мысленным аналогом реальных правовых явлений и процессов.

При этом образование абстрактных юридических понятий, предполагает расчленение,

выделение и определение каждой из сторон, свойств, черт изучаемого правового

явления и синтезирование в мышлении их общих признаков

[45]. Поэтому при проведении научного анализа и формулировании дефиниции

иска, необходимо исходить из анализа других исковых категорий, таких, как право

на иск, исковая давность, изменение иска, отказ от иска, признание иска

[46].

Посмотрим, как корреспондируются с указанными правовыми категориями,

существующие в юриспруденции дефиниции иска. Ведь употребляя термин «иск»,

юристу важно уяснить, каким содержанием он наполнен.

В литературе в качестве средства защиты права, иск рассматривается как

учеными-процессуалистами, так и учеными-цивилистами. Это обстоятельство

обусловливает появление различных дефиниций иска. Термином «иск» оперируют

как те, так и другие, и поэтому институт иска является как бы смежным

институтом двух отраслей права – права процессуального и права материального.

Процессуалисты, как правило, занимаются только процессуальной стороной этого

института и оставляют в тени

материально-правовую сторону, а цивилисты, наоборот, как правило,

недооценивают процессуальную сторону этого понятия. Разноаспектность во

взглядах на понятие иска, детерминирует среди ученых-юристов продолжающиеся

теоретические разногласия.

Итак, в теории гражданского процессуального права существуют различные взгляды

на соответствующие процедуры рассмотрения предъявленного иска и самого

субъективного материального права или охраняемого законом интереса, о защите

которого просит истец. Этим и обусловлено появление различных точек зрения на

сущность иска и как следствие этого формирование трех научных концепций

(направлений) понимания иска[47].

Так, согласно первой, материально-правовой концепции, иск понимается как

материально-правовое требование истца к ответчику, обращенное через суд.

Представителями данного научного направления являются М.А. Гурвич, Н.Б. Зейдер,

С.Н. Абрамов, П.Ф. Елисейкин[48].

По данной концепции иск является чем-то самостоятельным, вне права стоящим, он

присущ праву в качестве составной части или свойства самого права

[49].

Для представителей этого направления характерно то, что иск рассматривается как

сложное правовое явление, сочетающее в себе как материально-правовой, так и

процессуальный элементы[50].

Поэтому иск рассматривается в двух аспектах: материально-правовом и

процессуальном, иными словами обосновывается наличие двух самостоятельных

понятий иска – в материально-правовом и процессуальном смысле.

Так, под иском в материально-правовом смысле понимается требование истца к

ответчику и в этом качестве иск выступает как институт материального права. В

процессуальном смысле иск понимается как обращение истца в суд за защитой и в

этом качестве иск выступает как институт процессуального права

[51]. Нам представляется, что данная позиция не отвечает требованию единства

и универсальности иска как средства судебной защиты прав и законных интересов

[52].

Действительно признав самостоятельное существование двух понятий иска, мы тем

самым исключим существование иска в материально-правовом смысле для субъектов,

управомоченных законом правом на обращение в суд с требованием о защите (ст. 4

ГПК), т.е. тех лиц, которые имеют к делу процессуальный, а не

материально-правовой интерес. Для этих лиц иск как самостоятельная категория

будет существовать только в процессуальном смысле. Однако для лиц,

самостоятельно защищающих свое субъективное право и законный интерес, иск в

качестве самостоятельной категории будет существовать в двух своих

разновидностях: в материально-правовом и процессуальном аспекте. В этом случае

не льзя говорить ни о каком-либо единстве иска, т.к. понятие иска будет

определяться исходя из того, кто из субъектов обратился в суд за защитой своего

нарушенного или оспоренного права и законного интереса

[53].

С этих позиций, концепция о существовании двух самостоятельных понятий иска:

иска в материально-правовом смысле и иска в процессуальном смысле имеет

слабые стороны, которые уменьшают ее научное значение.

Множественность понятий для обозначения одного и того же явления, является не

допустимым, поскольку это ведет к путанице научной, и как следствие этого

правоприменительной деятельности. В связи с этим необходима выработка таких

определений иска, которые удовлетворяли бы требованию единства и

универсальности терминологии.

Другая группа ученых (А.Ф. Клейнман, А.А. Добровольский, С.А. Иванова, Н.И.

Авдеенко[54] и др.),

составляющая, по мнению Г.Л. Осокиной подавляющее большинство

[55], рассматривают иск как единое понятие, органически сочетающее

материально-правовую и процессуальную стороны. Причем акцент становится именно

на материально-правовой стороне иска. Здесь требование к суду о защите права

составляет процессуальную сторону иска, а требование истца к ответчику –

материально-правовую сторону иска. По мнению представителей данного

направления, суд имеет дело только с одним понятием иска и дает в своем решении

по делу один ответ по заявленному иску. Давая ответ на материально-правовое

требование истца к ответчику, суд тем самым дает ответ на обращение к суду о

защите его права.

«Нарушенное или оспоренное право, – говорит А.А. Добровольский, – претензия или

требование – это еще не иск. Иск – это средство защиты материального права, и

именно по этому нельзя иск отождествлять с материальным правом, подлежащим

защите»[56]. В данном случае, по

А.А. Добровольскому, средство защиты неразрывно связано с объектом защиты,

органически из него вытекает и поэтому образует единое понятие, именуемое

иском. Большинство различных материально-правовых требований, по мнению данного

автора, осуществляются в добровольном или добровольно-претензионном порядке,

значит, никак нельзя говорить, что претензия и иск – это понятия тождественны.

Иск поэтому появляется только тогда, когда для защиты права требуется

определенное вмешательство извне, со стороны государства или общества, и когда

спорное требование подлежит рассмотрению в определенном процессуальном порядке.

Однако, говоря об иске, А.А. Добровольский выделяет материально-правовое

требование к ответчику как главный элемент иска. «Предъявляя свой иск в суде,

заинтересованное лицо тем самым дает ход своему материально-правовому

требованию к ответчику, которое в случае принятия искового заявления будет

подлежать рассмотрению и разрешению в судебном заседании. Об этом требовании

истца к ответчику будет идти речь на протяжении всего процесса и о нем будет

вынесено судебное решение. Следовательно, обращение в суд – это только одна

сторона такого сложного понятия, каким является иск. Без спорного

материально-правового требования истца к ответчику нет иска, обращение в суд

будет беспредметным»[57].

М.А. Гурвич в своей работе, изданной посмертно, под иском в гражданском

процессуальном праве, понимает «обращенное в суд первой инстанции требование о

защите истцом спорного гражданского права или охраняемого законом интереса

одним из установленных законом способов на основании указанных в заявлении

фактов, с которыми истец связывает свое право требования к ответчику»

[58]. Не трудно заметить, что в данном определении автор довольно отчетливо

выделяет два вида требований: требование к суду и требование истца к ответчику.

При этом предпочтение отдается процессуальному элементу.

Не смотря на это, для нас является очевидным совпадение во взглядах М.А.

Гурвича и А.А. Добровольского, поскольку они оба основываются на одинаковой

посылке – понимания иска как материально-правового требования истца к

ответчику и обращения к суду одновременно.

В этой связи, Г.Л. Осокина, совершенно правильно приметила в своей работе, об

эволюции во взглядах М.А. Гурвича, когда он в определении иска объединяет оба

элемента: процессуальный и материально-правовой

[59]. Отличие в его взглядах, от взглядов А.А. Добровольского состоит лишь в

том, что он ставит процессуальный элемент (обращение к суду о защите) на первое

место, а материально-правовой (право требования истца к ответчику) – на второе

место. Однако в сущностном подходе к исследованию понятия иска, принципиальных

различий мы не находим.

Понятие иска, включающее в себя одновременно материально-правовой и

процессуальный элементы, несомненно, является богаче, чем понятие иска только

в материальном или процессуальном смысле. Однако, как было ранее указано,

применение иска в материально-правовом смысле к лицам, осуществляющим защиту

прав и законных интересов других лиц, является невозможным. На наш взгляд,

понятие иска как средства судебной защиты прав и законных интересов граждан и

организаций, должно быть сформулировано таким образом, чтобы охватывало собою

все предусмотренные законом случаи возбуждения гражданского судопроизводства,

в том числе и по заявлениям так называемых процессуальных истцов.

Включение в понятие иска материально-правового требования истца к ответчику в

качестве непременного, существенного признака любого иска, лишает рождаемое

понятие научного значения, в силу отсутствия его универсальности. Ведь лица,

обращающиеся в случаях предусмотренных законом (ст. 4 ГПК) за защитой чужого

права или законного интереса, не являются и не презюмируются участниками

спорного правоотношения, являющегося предметом судебного разбирательства.

Однако эти лица, как и субъекты спорного материального правоотношения,

наделены законом правом требования защиты нарушенных или оспариваемых прав и

охраняемых законом интересов других лиц.

Таким образом, субъекты, обращающиеся в предусмотренных законом случаях в

суд, заинтересованы в защите чужого нарушенного, либо оспоренного права или

охраняемого законом интереса. Их интерес к исходу делу является исключительно

процессуальным. Поэтому для этих лиц иск как самостоятельная категория будет

существовать только в процессуальном смысле. Однако для лиц, самостоятельно

защищающих свое право или законный интерес, иск в качестве самостоятельной

категории будет существовать в двух своих разновидностях: в материально-

правовом и процессуальном аспекте.

Следовательно, не убедительным является научное направление, основывающееся

на единстве иска, поскольку понятие иска будет определяться тем, кто

обратился в суд за защитой права или законного интереса.

Кроме того, как правильно отмечается в литературе, логическая линия рассуждений

представителей этих направлений целиком и полностью совпадает, поскольку и те и

другие понимают иск как материально-правовое требование истца к ответчику и

требование к суду одновременно[60]

.

Позиция авторов третьего научного направления (К.С. Юдельсон, К.И. Комиссаров,

В.М. Семенов) заключается в понимании иска как чисто процессуальной категории,

самостоятельного института гражданского процессуального права

[61]. Субъективное материальное право они вытесняют за рамки иска. Это право

составляет цель, а не содержание иска.

Так, К.С. Юдельсон определяет иск как «один из главных способов обращения в суд

за защитой права или охраняемого законом интереса и возбуждения судебной

деятельности»[62]. Таким образом,

автор не включает в определение иска материально-правовую сторону, он делает

акцент на процессуальной стороне иска, рассматривает его как процессуальный

институт, предназначенный защите гражданских прав путем рассмотрения судом

гражданско-правовых споров.

Полагаем, что понимания иска, исключительно как процессуального института,

наиболее близко к истине. Это научное направление отличается верным и

аргументированным подходом к определению правовой природы иска. Ведь иск,

является правовым инструментом, при помощи которого осуществляется защита прав

и законных интересов. В этой связи правильно приметил известный юрист Е.В.

Васьковский, «иск – есть притязание, осуществляемое при помощи судебной власти»

[63]. Поэтому защита по иску может быть осуществлена только в гражданском

судопроизводстве, поскольку только суд может дать такую защиту. Следовательно,

иск может представлять интерес исключительно в качестве процессуального

механизма.

Поэтому прав Г.О. Аболонин в том, что «в исследовании вопроса о том, каким

является материальное право истца, по поводу которого он предъявляет иск, нет

никакой необходимости. Включая в понятие иска материально-правовой смысл,

ученые-процессуалисты в той или иной степени невольно вторгаются в область

науки гражданского материального права и таким образом отклоняются от

первоочередных задач исследования и совершенствования гражданско-процессуальных

норм»[64].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9