Фразеологические единицы, характеризующие человека - (реферат)

Т. о. принцип ассоциативного отождествления реализуется в данной пародии при помощи обыгрывания парономазов.

Принцип имитации реализуется при помощи пародирования авторского стиля: использование грубо-просторечного ругательства “ни черта” в тексте-оригинале в пародии имитируется с помощью другого грубо-просторечного выражения–“хана”; сохранение ритмической структуры стиха, аллитерации (звуки [р], [с]), характерных для исходного текста. Максимального снижения авторского текста пародист достигает при имитации рифмы оригинала “скорости– вскорости”. В пародии она получает звучание “скоропись – пись –торопись” (взаимодействие приёмов имитации и приёма ассоциативного отождествления).

В следующей пародии производится дискредитация авторской ЯИ, а также разоблачение гигантомании лирического героя.

    А. Иванов.
    Я и Соня,
    или Более чем всерьёз.
    Мог ногой
    топнуть
    и зажечь
    солнце …
    Но меня
    дома
    ждёт
    Лорен Софа.
    Роберт Рождественский.
    Из книги “Всерьёз”
    … А меня
    дома
    ждёт
    Лорен Соня.
    Мне домой
    топать –
    что лететь
    к солнцу.
    А она
    в слёзы,
    скачет как мячик:
    Что ж ты так
    поздно,
    милый мой
    мальчик? –
    Я ей
    спокойно:
    Да брось ты,
    Соня …
    Постели койку
    и утри
    сопли. –
    А она плачет,
    говорит:
    Робик! .. –
    и –
    долой платье,
    и меня –
    в лобик …
    Задремал
    утром,
    так устал
    за ночь …
    Вдруг меня
    будто
    кто-то хвать
    за нос!
    Рвут меня
    когти,
    крики:
    Встань,
    соня!
    Я тебе,
    котик
    покажу
    Соню! !

Пародист наполняем мир лирического героя бытовыми реалиями, выражающимися не только в сюжете, который создаёт пародист, но и в просторечной лексике, которую начинают использовать герои: “домой топать”, “утри сопли”, “хвать за нос” и т. п. При этом гигантомания лирического героя никуда не исчезает, а наоборот, усиливается. К Софи Лорен он обращается не по имени Софа, а по имени Соня–предельно уменьшительном. Лирический герой, возвышаясь сам, снижает образ героини. Но при этом пародист снижает и образ самого героя, т. к. возникает контраст между бытовым содержанием и формой, в которой сохраняются декларативные патетические интонации лирического героя.

В качестве частных моментов пародирования выступают снижающие оценочные игремы–омонимы (“соня” в значении “сонливый, любящий много спать человек” и имя Соня), а также игра с паронимами–топнуть (ногой) и топать (домой). Если в первом случае словосочетание “топнуть ногой” можно назвать фразеологическим оборотом со значением “настоять на своём”, то во втором случае словосочетание “топать домой” имеет разговорно-просторечную стилистическую окраску.

Т. о. снижение образа лирического героя идёт путём трансформации “цитат” из исходного стиха, причём пародист использует такие принципы ЯИ как имитация (ритм, стиль, мотивы первичного произведения), принцип ассоциативного наложения (обыгрывание омонимов “Соня” и “соня”) и принцип ассоциативного отождествления (игра с паронимами “топать”– “топнуть”).

    ЯИ автора служит поводом для написания следующей пародии.
    А. Иванов.
    Кому кого.
    Не та, что есть. –
    Совсем иная
    Ты плакала легко во мне.
    Себя однажды вспоминая,
    Не думай плохо обо мне.
    Борис Пуцыло.
    Не ты во мне,
    А ты – иная,
    Иная, впрочем, не вполне, –
    Себя однажды вспоминая,
    Тебе нашла себя во мне.
    Не я в тебе,
    А ты, родная,
    В моей запутанной судьбе,
    Меня однажды вспоминая,
    Себе нашла меня в тебе.
    Ты плакала,
    Ты мне внимала,
    Моя твоя рвалась к себе.
    Твоя моя не понимала,
    Того, что я себя в тебе.
    Косноязычно и занудно
    Тянулись мысли в полусне …
    И понял я:
    Конечно трудно
    Не думать плохо обо мне.

А. Иванов играет с формой стиха пародируемого автора, варьируя её до такой степени, что оригинал приобретает абсолютно абсурдное содержание. Поэтический образ, не совсем удачный с точки зрения Иванова, приобретает в тексте пародии буквальное значение. Намеренное воспроизведение нарушенной литературной нормы, заключающейся в отсутствии логической связи между ассоциантами, служит цели создания комического эффекта. Фраза “ты– во мне, себя однажды вспоминая –” обыгрывается в пародии в каждой строчке, в результате чего возникает ощущение полной бессмыслицы.

Подобное построение синтаксических конструкций (“тебе нашла себя во мне”) является одним из видов парадоксальной контаминации, которая является одним из приёмов, составляющих такой конструктивный принцип ЯИ как “ассоциативная интеграция” [11, с. 19], заключающийся в формировании контекста восприятия слова путём совмещения значения и формы ассоциантов. Лингвистический механизм реализации данного принципа–контаминация, т. е. объединение языковых единиц в одну на основе их равноправного участия в формировании звуковой оболочки и значения гибрида. Таким образом, А. Иванов обыгрывает ЯИ автора путём подключения своей ЯИ, основанной на том же принципе, (ассоциативная интеграция).

В результате исследования данных текстов пародии мы установили, что: имитация может быть направлена на различные объекты, например, на стиль, жанр, ЯИ, словотворчество, содержание и т. д. ;

в пародии наблюдается реализация различных конструктивных принципов ЯИ: ассоциативная интеграция, ассоциативное наложение, ассоциативное отождествление, ассоциативная выводимость, ассоциативная провокация, но все эти принципы накладываются на один, самый важный принцип, который определяет пародию как жанр– принцип имитации. Без имитации пародии нет.

§ 2. Комическая стилизация как частный приём имитационного принципа ЯИ в литературной пародии.

Описанные в §1 объекты пародирования позволяют говорить о том, что имитация может иметь содержательный характер (доведение до абсурда неудачной тематики текста—образца) или формально-языковой (т. е. пародирование черт языка-оригинала). Одним из видов пародирования, совмещающих в себе имитацию содержания и формы планов текста-прототипа, является комическая стилизация.

В основе этого вида имитации лежит подражание стилю того или иного писателя (поэта) с выделением и гиперболизацией “комически” обыгрываемых характерологических примет этого стиля.

Направленность комической пародийной стилизации может быть различной, как критически ориентированной, так и юмористической.

В пародии М. Владимова основным приёмом имитации становится намеренное нарушение пародистом литературной нормы в образовании слов и форм слова. Михаил Владимов.

    Утечка взглядов.
    Что там во взгляде
    взгляд пленило?
    Что вместе там пленило их?
    Или спокойно и лениво
    Втекут назад в глаза двоих?
    Римма Казакова.
    Два взгляда шли навстречу сквером…
    Мигнул второму первый взгляд—
    Второй смутился перед первым
    И моментально втёк назад!
    Но первый взгляд пошёл с ним рядом…
    Подмигивая через миг,
    Он намигал—моя, вместе, рядом
    Должны идти глаза двоих!
    Читатель мой! Не зря, конечно,
    Ты ждёшь счастливого конца:
    Глаза горят их сосердечно,
    Согласно бьются их сердца!
    А я стихом тебя пленила? —
    Узнать немедленно хочу, –
    Не то обратно, нелениво
    Всё всочиню и встрочу!

Средством комической стилизации становится обыгрывание словоформы втекут(ср. глагол “втекать” в значении “впадать”), по аналогии с которым создаётся в тексте пародии окказиональные глаголы “всочиню”, “встрочу” а также имитация неудачных с точки зрения пародиста его инноваций подобного рода в разряде наречий (сосердечно, нелениво).

Т. о. основой ЯИ пародиста становится приём сознательного нарушения литературной нормы.

Примечателен в этом отношении следующий пример: пародия А. Иванова “Хлопцы и шекспиры”.

    А. Иванов.
    Хлопцы и шекспиры.
    Не надо, хлопцы, ждать шекспиров,
    Шекспиры больше не придут.
    Берите циркули, секиры,
    Чините перья и за труд.
    … Про Дездемону и Отелло
    С фуфайкой ватной на плече.
    М. Горденко.
    Не надо, хлопцы, нам шекспиров,
    Они мой вызывают гнев.
    Не надо гениев, кумиров,
    Ни просто “гениев”, ни “евг”.
    Неужто не найдём поэта,
    Не воспитаем молодца,
    Чтоб сочинил он про Гамлета
    И тень евонного отца!
    Да мы, уж коль такое дело,
    Не хуже тех, что в старину…
    И мы напишем, как Отелло
    Зазря прихлопнуло жену!
    Все эти творческие муки
    В двадцатом веке не с руки –
    Все пишут нынче! Ноги в руки,
    Точи секиру и секи.
    Вот так навалимся всем миром,
    Нам одиночки не нужны!
    И станем все одним Шекспиром,
    Не зря у нас усе равны!

А. Иванов пародирует стиль поэта, насыщенный разговорной лексикой и в то же время патетической, призывной интонацией. Неудачным пародист находит и обобщённый образ “шекспиры” по отношению к талантливым литераторам. Стилевое несоответствие

    “… Про Дездемону и Отелло
    С фуфайкой ватной на плече”
    также находит отклик у пародиста.

Перечисление в одном однородном ряду слов “циркули, секиры” также не нравится Иванову.

Пародия А. Иванова строится во-первых, на повторе синтаксических конструкции автора, которые пародист вписывает в свой сюжет, доводя до абсурда ту мысль, которую хотел передать автор; во-вторых, намеренное гиперболизированное стилевое несоответствие диалектных форм, употребляемых в одном контексте с именами шекспировских героев: “ теньевонного отца”, “все пишут нынче”, “не зря у нас усе равны”, а также намеренное изменение орфоэпической нормы в целях сохранения авторской рифмы: Неужто не найдём поэта,

    Не воспитаем молодца,
    Чтоб сочинил он про Гамлета
    И тень евонного отца!

Автор пародии намеренно изменяет родовую принадлежность имени Отелло (в пародии это слово среднего рода), что опят же показывает степень снижения пародистом авторского оригинала.

Т. о. основным приёмом имитации в данной пародии является намеренное использование диалектизмов, необходимое для разоблачения исходного стихотворения.

Стилистическая ошибка автора (немотивированное употребление в одном стиле языковых средств, наиболее типичных для другого стиля, в данном случае, разговорного) становится объектом осмеяния пародистом.

    А. Мурай.
    Изящный слог.
    Ну а всё-таки, я, видимо, старею,
    Вот ещё немного вытяну и – ша!
    Израсходуется, словно батарея,
    Эта самая … которая душа.
    Н. Старшинов.
    Утром на столе раскрыв тетради,
    Мыслью отрешась от чепухи,
    Я люблю писать, в окошко глядя,
    Эти … с рифмами … да как же их…
    Стихи.
    … Только аришки, бывает, огорчают.
    Вот недавно поползла молва,
    Будто среди строк моих гуляют
    Лишние … ну как они … слова.

Основной приём имитации в этой пародии –тиражирование однотипных стилевых ошибок на фоне вновь выстроенного комического сюжета.

В пародии А. Иванова “Стоеросовый дубок” имитация как конструктивный принцип ЯИ будет реализовываться с помощью приёма нанизывания словообразовательных конструкций по аналогии со словообразовательной игрой автора пародируемого текста.

    А. Иванов.
    Стоеросовый дубок.
    … днём весенним таким
    жаворонистым,
    я на счастье пожалован был.
    Колоколило небо высокое …
    Раззелёным дубком стоеросовым
    возле деда я выстоял год.
    Владимир Гордейчев.
    Лягушатило пруд захудалистый,
    Булькатела гармонь у ворот,
    По деревне, с утра наливалистый,
    Дотемна гуливанил народ.
    В луже хрюкало свинство щетинисто,
    Стадо выместо пёрло с лугов
    Пастушок загинал матерщинисто,
    Аж испужно шатало коров.
    Я седалил у тына развалисто
    И стихи горлопанил им вслед.
    На меня близоручил мигалисто
    Мой родной глухоманистый дед.
    -- Хорошо, – бормотал он гундосово,
    Ощербатя беззубистый рот, –
    Только оченно уж стоеросово
    Да иначе и быть не могёт.

В исходном тексте мы видим огромное количество авторских окказионализмов. Это вызывает насмешку пародиста и стремление ещё более растиражировать подобные словообразовательные “шедевры”.

Также не случайно пародист даёт пародии такое название: “Стоеросовый дубок”. Словарь Ожегова даёт нам такое толкование этого оброта: (прост. , бран. )—о глупом, тупом человеке, дубина стоеросовая или болван. Вся пародия изначально воспринимается в контексте значения этого словосочетания.

А. Иванов создаёт свои окказионализмы, используя те же словообразовательные модели, что и автор стихотворения. Но при этом вместо идиллического описания природы, как у Вл. Гордейчева, породист воссоздает реальную, лишённую всякой романтики, картину деревенского быта:

    По деревне, с утра наливалистый,
    Дотемна гуливанил народ.

В финальной строке пародии Иванов намеренно воспроизводит диалектную особенность произнесения слова может—могёт, что усиливает комический эффект и логически завершает мысль пародиста о несостоятельности подобного рода словообразовательной игры в серьёзном произведении литературы.

Неудачная ЯИ В. Долиной и её стилистические ошибки становятся объектом пародии А. Иванова “К вопросу о гениях”.

    А. Иванов
    К вопросу о гениях.
    В Лутовинове—Тургенев,
    И в Карабихе—поэт,
    Я не гений. Нету геньев!
    Прежде были—нынче нет!
    Чехов в Мелихово едет.
    Граф гуляет по стерне.
    Только мне ничто не светит,
    Скоро я остервене…
    Вероника Долина
    Я возьму свою гитару
    Да спою на целый свет.
    Прогуляться бы на пару,
    Жаль, что нынче пары нет!
    Всё фигуры из картона,
    Всё банальные слова …
    Нет Ивана, нет Антона,
    Нету Феди, нету Льва.
    Всё Андреи да Евгеньи,
    Всё Булаты среди нас …
    Нету гениев! Где вы, геньи?
    Одиноко мне без вас!
    Поспевает земляника,
    Дамы ходят по земле.
    Говорят, что Вероника
    Совершенно обнагле....

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8