Судебная власть в Российской Федерации

Судебная власть в Российской Федерации

Содержание

Введение. 3

1. Судебная власть, ее понятие и соотношение с другими ветвями государственной власти  7

2. Суд как орган судебной власти. 15

3. Судебная система. 18

4. Статус судей Конституционного суда РФ, судов общей юрисдикции и арбитражных судов. 27

Заключение. 39

Список используемой литературы.. 41

Приложение 1. Схема: судебная власть. 43

Приложение 2. Схема: судебная система РФ.. 44

Введение

Проблему рационального устройства государственной власти и ее органов пытаются разрешать, пожалуй, столько времени, сколько существует государство как форма организации общества. Люди, раз­мышлявшие над этой проблемой, уже давно, многие столетия тому назад, заметили, что концентрация государственной власти в чьих-то одних руках неизбежно ведет к отрицательным последствиям. Чем больше такая концентрация, тем выше вероятность произвола и зло­употреблений. Об этом свидетельствует многовековой опыт челове­чества. Самые просвещенные властители, в руках которых сосредо­точивались неограниченно все нити власти, рано или поздно стано­вились своенравными тиранами, признававшими только свой авто­ритет, попиравшими свободу и не считавшимися с неотъемлемыми правами человека. Такой опыт и подталкивал к поискам путей пре­одоления подобных негативных явлений. Наиболее широкое признание получила и продолжает сохранять его вплоть до настоящего времени идея, в соответствии с которой ос­новные направления (ветви) государственной власти следовало бы разделять и вверять "в разные руки". Это-де должно будет мешать узурпаторским намерениям, а вместе с этим злоупотреблению влас­тью и произволу. Чаще всего сторонники данной идеи (концепции) придержива­ются мнения, что государственная власть в целом включает три на­правления (ветви) — законодательную, исполнительную и судебную. Сферы их реализации подлежат четкому разграничению, Они не дол­жны быть помехой друг другу. Разделение властей следовало бы ос­новывать прежде всего на их сотрудничестве, которое, однако, сдер­живало бы каждую из них, ставило бы в определенные рамки и ба­лансировало. Активным сторонником рассматриваемой концепции, внесшим заметный вклад в ее разработку и популяризацию, вполне заслуженно считают известного французского просветителя, правоведа и фило­софа Ш. Монтескье. В своем знаменитом сочинении "О духе зако­нов" (1748 г.) он писал: "Когда одному и тому же лицу или одному и тому же составу должностных лиц предоставлены вместе законода­тельная и исполнительная власти, тогда нет свободы, потому что мож­но опасаться, что монарх или сенат будут создавать тиранические законы, чтобы тиранически исполнять их. Нет также свободы, если судебная власть не отделена от законодательной и исполнительной. Если бы она была соединена с исполнительной властью, судья обла­дал бы достаточной силой, чтобы сделаться угнетателем. Все было бы потеряно, если бы один и тот же человек, или корпорация высо­копоставленных лиц, или сословие дворян, или, наконец, весь народ осуществляли все три вида власти: власть создавать законы, власть приводить их в исполнение и власть судить преступления и тяжбы частных лиц". Не все в этом высказывании современно. Оно отно­сится к XVIII в. и с точки зрения накопленного к настоящему вре­мени опыта может быть кое в чем оспорено. Однако в целом сказан­ное тогда не утратило своей актуальности и в наши дни.

Стройная система законов и эффективное правосудие – важнейшие предпосылки перехода к правовому демократическому государству. Но как показывает исторический опыт, надлежащее реформирование правовой надстройки сильно затрудняется в условиях острейших политических конфронтаций и социально-экономических неурядиц. Для эффективного проведения реформы в любой из жизненно важных сфер государственной деятельности требуется не только наличие научно обоснованной программы, но и стечение благоприятных обстоятельств. Правовая система современной России складывается в условиях небывалой криминализации жизненно важных сфер и как следствие возросшей социально- политической напряженности. Такого рода обстоятельства никак не благоприятствуют ни совершенствованию законодательства, ни качественному обновлению правосудия. Существуют и другие негативные явления - прежде всего развившийся до крайности правовой нигилизм: граждане стремятся любой ценой обойти правовые ограничения и запреты, избежать громоздких и обременительных судебных процедур в связи с возникающими конфликтами и спорами. Этим они открыто демонстрирую свое неуважение к законам. Юридическая общественность страны, видные, ученые-правоведы крайне обеспокоены нынешним состоянием дел в области правосудия. Многие труды посвящены изобличению ставших хроническими сбоев в работе правосудия; все чаще в средствах массовой информации ставятся вопросы о непрочности конституционных гарантий независимости судебной власти. Требования об освобождении суда от коррупции и злоупотреблений по-прежнему стоят на повестке дня. По ряду существенных чисто юридических критериев российское право может быть отнесено к континентальной правовой системе романо-германского типа. ОБ этом свидетельствуют кодифицированный характер этого права, структура правовой нормы, принцип верховенства закона и однотипная иерархия источников права В еще большей мере  сходство российского права с континентальным проявляется в построении судебной системы и в организации принципов судопроизводства. Сближению этих правовых систем способствовали активные законотворческие усилия видных правоведов и государственных деятелей России в течение всего 19в. Сами реформы поначалу были неясными, если не сказать противоречивыми. Реальность первых лет постсоветской России связана с общим снижением уровня управляемости обществом, что одновременно свидетельствовало и о слабости государственного аппарата управления, и о неэффективности системы правоприменительных органов, в том числе и судебных учреждений.

В связи с разработкой новой концепции судебной реформы, одним из важнейших этапов которой стало принятие Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996г» О судебной системе Российской Федерации»2, появилась надежда на восстановление сильной и авторитетной судебной власти, несмотря на огромные трудности в формировании судебных кадров и в финансовом обеспечении судебной деятельности.

Судебная власть, ее понятие и соотношение с другими ветвями государственной власти

Концепция разделения властей на российской почве прижилась не сразу. Ведь она в какой-то мере ориентирована на подрыв устоев монархического устройства государства. Только в конце XIX — на­чале XX в. о ней заговорили в полный голос, в том числе в универ­ситетских аудиториях, как об идее, реализация которой должна при­вести к преобразованию России в правовое государство. После октября 1917 г. положение круто изменилось. Основная причина — курс на всевластие Советов, а впоследствии и на господ­ство командно-административной системы, которая не допускала и не могла допустить какого-то разделения государственной власти. В таких условиях концепция разделения властей оказалась в немило­сти и нередко преподносилась как выдумка, которая понадобилась буржуазии в период ее борьбы за господство. Лишь в конце 80-х гг. стало появляться более серьезное отно­шение к проблеме разделения властей. По времени это совпало с официозным провозглашением курса на преобразование нашего го­сударства в правовое, с признанием того, что такое государство не­возможно без верховенства закона и надежно обеспечивающего по­добное верховенство механизма, основной рычаг которого многие ус­матривали и усматривают в разделении властей.[1] Съезд народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 г. одобрил Дек­ларацию "О государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики", в п. 13 которой чет­ко сказано: "Разделение законодательной, исполнительной и судеб­ной властей является важнейшим принципом функционирования РСФСР как правового государства". Почти два года спустя, 21 апре­ля 1992 г., эта идея была закреплена на конституционном уровне. В ст. 3 действовавшей тогда Конституции РСФСР провозглашалось, в частности, что "система государственной власти в Российской Феде­рации основана на принципах разделения законодательной, испол­нительной и судебной властей...". Это положение приобрело несколько иное звучание в Конституции РФ,[2] принятой 12 декабря 1993 г.: "Го­сударственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти само­стоятельны" (ст. 10). Приведенные положения дают основание считать, что судебная власть — одно из проявлений государственной власти в целом. Сле­довательно, ее понятие производно от общего понятия власти и по­нятия государственной власти в частности. Общее понятие власти, как известно, категория мно­гоаспектная и многоликая. Власть родительская и отцовская, власть чувств, власть толпы или улицы, местная власть, власть тьмы и т.д. — столь широк диапазон употребления слова "власть". Поэтому общее определение власти тоже является весьма широким. В него нередко включают, прежде всего, способность и возмож­ность оказывать определяющее воздействие на деятельность, по­ведение людей с помощью таких средств, как авторитет, волевое ' влияние, правовые веления, принуждение и т.п. Таким видят данное понятие не только философы и общество­веды, но и знатоки русского языка. Например, В.И.Даль писал, что власть — это "право, сила, воля над чем-либо, свобода действия и распоряжения, начальствование, управление...". Несколько иначе по форме, но по сути так же определял власть и С. И. Ожегов. По его мнению, таковой следует считать "право и возможность распоряжать­ся кем-либо или чем-либо, подчинять своей воле". И такой подход распространен не только в русскоязычной литературе. Весьма сходно раскрывается оно также в зарубежных, широко известных толковых и энциклопедических словарях, специальной монографической литературе. К примеру, в толковом словаре анг­лийского языка Уэбстера основные значения термина "власть" раскрываются, как "способность действовать или достигать результата", "юридическое или официальное полномочие, способность или право", "обладание контролем, полномочием или влиянием в отношении дру­гих", а в статье о понятии "политическая власть", помещенной в Ок­сфордском энциклопедическом словаре, — как "способность дости­гать желаемые цели вопреки сопротивлению", "способность понуж­дать других делать то, что они сами не стали бы делать".Другими словами, власть — это не какое-то лицо, орган, объе­динение, учреждение. Они — действующие лица, но не власть. Они лишь реализуют предоставленную им возможность (способность) де­лать что-то, влиять на чьи-то поступки, достигать какой-то цели. Более узким является понятие государственной вла­сти. В отличие от общего это понятие персонифицировано. В нем уже присутствуют действующие субъекты — народ и (или) государство, его аппарат и органы местного самоуправления, которым делегируется то, что они (народ или государство) могли бы делать сами, т.е. власть (см. ст. 3 Конституции РФ). Соответственно властью государственной (политической) принято считать возможность и способность наро­да и (или) государства в лице его органов оказывать воздействие на поведение людей и в целом на процессы, происходящие в обществе, с помощью убеждения, принуждения либо иных способов. Еще уже понятие судебной власти. Это, как отме­чено выше, одна из ветвей государственной власти. Субъектом, осу­ществляющим ее, является не любой государственный орган, а лишь с уд, который обладает присущими только ему возможностями и спо­собностями воздействия на поведение людей, а через это — и на про­цессы, происходящие в обществе. Поэтому судебную власть можно было бы определить как возможность и способность занимающего особое положение в государственном аппарате органа (суда) воздей­ствовать на поведение людей и социальные процессы. Из этого определения следует, что понятию судебной власти свойственно по крайней мере два компонента: во-первых, данная власть может реализоваться только специально создаваемым госу­дарственным учреждением — судом; во-вторых, у этого органа долж­ны быть свои, присущие только ему возможность и способность воз­действия. Эти признаки взаимосвязаны и взаимозависимы. Их нельзя изолировать друг от друга или противопоставлять.

Правосудие — важное проявление судебной власти, ко не един­ственное. Судебная власть может проявляться во многом.

Упомянутые в приведенном определении понятия судебной вла­сти "возможности" и "способности"— это многогранные полномочия, которыми наделяются суды. Именно их реализация в целом и есть реализация судебной власти. Среди этих полномочий доминирующую роль играет правосу­дие. Его может осуществлять только суд, и никакой другой орган. Это специфически судебное полномочие. Но судебная власть, как уже говорилось, не сводится только к данному полномочию. Она включа­ет и ряд других, которые, как и правосудие, имеют большое соци­альное значение. К ним следовало бы относить следующие:

Ø                конституционный контроль;

Ø                контроль за законностью и обоснованностью решений и дей­ствий органов государственной власти и местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц;

Ø                обеспечение исполнения приговоров и иных судебных реше­ний;

Ø                дача разъяснений по вопросам судебной практики;

Ø                участие в формировании судейского корпуса и содействие орга­нам судейского сообщества.

Эти полномочия было бы неправильно полностью отождествлять, как это нередко делается, с правосудием. Можно говорить, пожалуй, лишь о том, что их реализация тесно связана с правосудием и со­действует его надлежащему осуществлению. Проведению в жизнь каждого из названных полномочий, обра­зующих судебную власть, призвано способствовать наделение орга­нов, на которые возложено осуществление данной власти, средства­ми принуждения к исполнению принимаемых ими решений. Закон, к примеру, прямо провозгласил общеобязательность многих видов вступивших в законную силу судебных решений. Он требует от орга­низаций и должностных лиц, граждан неукоснительного подчинения велениям органов, осуществляющих судебную власть. И это не обычная, "дежурная" декларация, с какими нам не­редко приходится сталкиваться. Реальность судебных велений под­крепляется довольно внушительными средствами воздействия. На­пример, если какое-то лицо не представляет без уважительных при­чин имеющийся у него документ, необходимый для правильного раз­решения дела арбитражным судом, то последний вправе подвергнуть такое лицо штрафу в сумме до 200 минимальных размеров оплаты труда (ч. 3 ст. 54 АПК РФ[3]). Гражданин, нарушивший порядок в зале обыч­ного (не арбитражного) суда, разбирающего гражданское дело, и не подчинившийся распоряжениям судьи, в соответствии с ч. 2 ст. 149 ГПК РФ[4] может быть оштрафован в сумме до 50 минимальных размеров оплаты труда. Эффективные меры применяются и к гражданам (об­виняемым в совершении преступления, потерпевшим, свидетелям и др.) в случаях, когда они, скажем, уклоняются от явки в суд по его вызову. Закон разрешает подвергать их по решению суда (судьи) принудительному приводу с помощью судебных приставов и (или) денежному взысканию. Предусматриваются и иные меры воздействия на тех, кто не желает уважительно относиться к судебным велени­ям. При определенных в законе обстоятельствах может возникнуть вопрос, как будет показано ниже, и о применении самых строгих мер юридического воздействия —• мер уголовного наказания. Общее положение о властном характере выполняемых судами функций сформулировано в ч. 6 ст. 1 Закона о статусе судей[5] следу­ющим образом: "Требования и распоряжения судей при осуществ­лении ими полномочий обязательны для всех без исключения госу­дарственных органов, общественных объединений, должностных лиц, других юридических или физических лиц. Информация, документы и их копии, необходимые для осуществления правосудия, представ­ляются по требованию судей безвозмездно. Неисполнение требова­ний и распоряжений судей влечет установленную законом ответствен­ность". Аналогичное предписание содержится и в ч. 1 ст. 6 Закона о судебной системе.[6] Обобщенное знание полномочий судов (их "возможностей и спо­собностей") не только дает представление о том, чем могут и долж­ны заниматься эти государственные органы, но и ориентирует отно­сительно их роли и места в системе всех учреждений, реализующих в целом государственную власть, а равно и соотношения названных выше трех ее ветвей (отраслей). Оно позволяет наполнить конкрет­ным содержанием широко употребляемое, хотя и несколько упрощен­ное объяснение сути разделения властей: законодатель — законода­тельствует, исполнительные органы — исполняют законы, а суды — судят. Во всяком случае, один только приведенный выше перечень су­дебных полномочий свидетельствует о том, что за формулой "суды судят" скрывается весьма емкая и разнообразная деятельность, ко­торая в целом существенно отличается от того, что должны делать законодательные и исполнительные органы.   Круг судебных полномочий говорит и о том, что данная власть призвана выполнять важную и ответственную социальную функцию, не менее значимую, чем функции, выполняемые другими ветвями власти. А это позволяет делать вывод также о равнозначности, рав­ноправности и паритетности всех ветвей власти. Такой вывод до сравнительно недавнего времени считался оши­бочным, противоречащим основной государственно-политической ус­тановке, выражавшейся в словах "Вся власть Советам". Сообразно с этим у судов не было многих из перечисленных полномочий. Они, к примеру, не могли заниматься конституционным контролем, прове­рять законность и обоснованность решений и действий большинства исполнительных органов. На них смотрели как на органы, которые должны заниматься главным образом разбирательством гражданс­ких и уголовных дел, содействием исполнению собственных реше­ний. Лишь в крайне ограниченных случаях им дозволялось разби­рать дела об административных правонарушениях и рассматривать жалобы на незаконные действия некоторых (далеко не всех) испол­нительных органов. Поворот произошел в конце 80-х — начале 90-х гг., когда стало расти сознание того, что правовое государство без полноценной су­дебной власти немыслимо. С этого времени и активизировался про­цесс принятия конкретных мер, направленных на повышение авто­ритета судов. Это проявилось не только в совершенствовании порядка подбора и формирования судейского корпуса, создании условий для его независимости, повышении материальной обеспеченности, уста­новлении ответственности за неуважение к суду, но и в существен­ном расширении судебных полномочий. Такую тенденцию можно видеть во многом. В частности, в на­делении судов правом осуществлять контроль за законностью и обо­снованностью действий правоохранительных органов, призванных заниматься выявлением и раскрытием преступлений, в первую оче­редь в тех случаях, когда есть опасность ограничения конституци­онных прав и свобод граждан. В наши дни суды (гражданские и военные), как будет показано ниже, могут проверять законность и обосно­ванность задержания лиц, подозреваемых в совершении преступле­ний, ареста, продления его срока, совершения действий, связанных с ограничением права гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также пра­ва на неприкосновенность жилища, и т.д. Уже только в этом четко просматривается признание положения о том, что суды — это вер­шина пирамиды правоохранительных органов. Признание высокой социальной значимости судебной власти проявилось весьма недвусмысленно и в восстановлении конституци­онного контроля как одного из ее основных полномочий. Это, как бу­дет показано ниже, закреплено сначала в Конституции РФ, а затем и в законах о Конституционном Суде РФ 1991 и 1994 гг.[7] Следующим шагом стало предоставление всем судам возможности проверять за­конность решений местных представительных и всех исполнитель­ных органов. Еще в Законе "О дополнительных полномочиях мест­ных Советов народных депутатов в условиях перехода к рыночным отношениям" от 24 ноября 1990 г. пре­дусматривалось, что суды вправе проверять законность решений ме­стных Советов народных депутатов, подчиненных им органов, долж­ностных лиц, если решения такого рода нарушают права и охраняе­мые законом интересы граждан. Конституция РФ 1993 г. явилась логическим завершением эво­люции в данной области. В ч. 2 ст. 46 говорится: "Решения и дей­ствия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд". Это конституционное поло­жение существенно развито и дополнено другим: "Суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимает решение в соответствии с законом" (ч. 2 ст. 120 Конституции РФ).

Страницы: 1, 2, 3, 4