Курсовая: Договор дарения 
ст. 573 ГК. Это право может быть осуществлено в любой момент до передачи дара и
даже не обусловлено наличием каких-либо уважительных причин. Одаряемый вправе
отказаться от дара вообще без указания мотивов (если соблюдены формальные
требования, предусмотренные п. 2 ст. 573 ГК).
Отсюда можно сделать вывод о том, что принятие дара не является обязанностью
одаряемого лица[18]. Но какое же
значение имеет тогда согласие одаряемого на принятие дара? Договорное условие о
принятии дара устанавливает не обязанность одаряемого, а, скорее всего,
характеризует обязанность дарителя по передаче дара, которая не может быть
выполнена, пока дар одаряемым не принят. В этом смысле принятие дара —
обязательное условие состоявшейся передачи дара.
Права одаряемого в обычном консенсуальном договоре дарения, по общему
правилу, не переходят к его правопреемникам (если иное не предусмотрено
договором — п. 1 ст. 581 ГК). Напротив, в договорах пожертвования, как правило,
имеет место правопреемство (п. 6 ст. 582 ГК).
Существование обязанностей на стороне одаряемого лица — явление довольно
редкое для обычного дарения. Практически оно ограничивается немногими случаями
дарения, связанного с обременением передаваемого имущества в пользу самого
дарителя. Но в договорах пожертвования обязанность одаряемого по
использованию имущества в общеполезных целях присутствует всегда. В
договоре пожертвования гражданину эта обязанность трансформируется в
обязанность использования дара по конкретному назначению, указанному
дарителем. Аналогичная обязанность может возлагаться и на одаряемое
юридическое лицо[19]. В этом
случае оно должно вести обособленный учет всех операций по использованию
пожертвованного имущества (абз. 2 п. 3 ст. 582 ГК), что обеспечивает
возможность финансового контроля за его использованием.
Если условие о конкретном направлении использования дара в договоре
пожертвования отсутствует, одаряемое юридическое лицо обязано самостоятельно
определить способы использования дара в общеполезных целях, не противоречащие
назначению имущества.
Установление обязанности по использованию имущества в общеполезных целях
серьезно ограничивает права одаряемого в отношении этого имущества. Так,
отчуждение имущества, обремененного обязанностью его использования в
общеполезных целях, возможно только при условии, что его приобретатель примет
на себя исполнение соответствующих обязанностей. Пользование таким имуществом
в собственных интересах одаряемого возможно лишь в той мере, в какой это не
препятствует его использованию в общеполезных целях.
6. Ответственность по договору дарения.
Ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства по
договору дарения строится на общих основаниях, урегулированных главой 25 ГК.
Однако, учитывая безвозмездный характер этого договора, закон предусмотрел из
общих правил ряд изъятий, ограничивающих ответственность сторон договора. Так,
ответственность за убытки, причиненные дарителю отказом одаряемого
от принятия дара, ограничена возмещением реального ущерба, если к тому же
соответствующий договор дарения был заключен в письменной форме (п. 3 ст. 573
ГК).
Вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу одаряемого
гражданина вследствие недостатков подаренной вещи, подлежит возмещению
дарителем в соответствии с нормами главы 59 ГК (т.е. ответственность здесь
конструируется по вне договорной модели). Общие основания деликтной
ответственности в данном случае конкретизируются указанием на то, что даритель
отвечает за недостатки вещи, если они возникли до передачи вещи одаряемому, не
относятся к числу явных и если даритель знал о них, но не предупредил
одаряемого (ст. 580 ГК). Таким образом, ответственность строится на началах
вины.
Недостатки вещи по смыслу ст. 580 ГК охватывают наряду с собственно
физическими недостатками (конструктивными и прочими) и юридические дефекты
вещей, например, неизвестные, ранее обременения вещи правами третьих лиц или
ущербность титула. И хотя юридические дефекты вещи обычно не могут причинить
вреда жизни или здоровью одаряемого, их негативное влияние на имущественную
сферу может быть ощутимо.
Правило ст. 580 ГК целесообразно применять и к случаям, когда предметом
дарения выступают имущественные права или освобождение от обязанности. В этом
случае единственно возможный недостаток дара может заключаться только в его
юридической ущербности.
7. Прекращение договора дарения.
Реальный договор дарения обычно не порождает обязательства, выступая лишь как
основание возникновения прав на стороне одаряемого. В отличие от него
консенсуальный договор дарения в своем развитии проходит как минимум два этапа:
сначала он порождает соответствующее обязательство, а затем исполнение этого
обязательства приводит к возникновению у одаряемого вещных или иных прав в
отношении дара. На первом (обязательственном) этапе дарение может быть
прекращено так же, как и любой другой договор гражданского права
[20], т.е. на общих основаниях, предусмотренных главой 26 ГК и
ст. 450, 451 ГК, а также по основаниям, свойственным лишь дарению — п. 1 ст.
573 и пп. 1 и 2 ст. 577 ГК. Но после того как обязательство исполнено,
прекратить его уже невозможно, поскольку договор сыграл свою роль.
Однако в ряде случаев закон допускает отмену уже
исполненного договора дарения, т. е. фактически аннулирует договор как факт,
повлекший юридические последствия. Перечень таких оснований установлен ст. 578
и п. 5 ст. 582 ГК и является исчерпывающим.
Даритель вправе отменить или потребовать через суд отмены дарения (за
исключением пожертвований — п. 6 ст. 582 ГК и обычных подарков небольшой
стоимости — ст. 579 ГК) в следующих случаях:
1) если одаряемый совершил покушение на жизнь дарителя, кого-либо из членов
его семьи или близких родственников либо умышленно причинил дарителю телесные
повреждения;
2) если одаряемый обращается с подаренной вещью (представляющей для дарителя
большую неимущественную ценность) ненадлежащим образом, что создает угрозу ее
утраты;
3) если даритель пережил одаряемого, при условии, что такое основание отмены
дарения было предусмотрено договором.
Заинтересованное лицо может требовать судебной отмены договоров дарения
(кроме пожертвований и дарения обычных подарков небольшой стоимости),
совершенных индивидуальным предпринимателем или юридическим лицом, объявленным
банкротом, в течение шести месяцев[21]
, предшествовавших объявлению о банкротстве, если такое дарение производилось за
счет средств, связанных с предпринимательской деятельностью дарителя, и
нарушало положения закона о несостоятельности.
Отмена пожертвования возможна по иску дарителя или его правопреемника в
единственном случае, когда пожертвованное имущество используется не в
соответствии с указанным дарителем назначением, а если такое назначение не
определено — то не в соответствии с общеполезными целями.
В случае отмены дарения одаряемый обязан возвратить подаренную вещь, если она
к моменту отмены сохранилась в натуре (п. 5 ст. 578 ГК). Аналогичным образом
следует поступить и с имущественным правом, когда оно было предметом договора
дарения.
Если одаряемый произвел отчуждение вещи или права с целью избежать их
возврата либо преднамеренно совершил иные действия, делающие возврат
невозможным (например, уничтожил дар), к нему может быть предъявлено требование
о возмещении вреда по нормам главы 59 ГК
[22].
8. Вывод.
Отграничение дарения от сходных институтов гражданского права, как правило,
не представляет большого труда. Купля-продажа является явным антиподом дарения
в силу своей возмездности. От договора ссуды дарение отличается тем, что вещь,
являющаяся предметом договора, передается в собственность, а не во временное
пользование, как при ссуде. Кроме того, предметом дарения может выступать не
только вещь, но и имущественное право, а также освобождение от обязанности. В
отличие от завещания — односторонней сделки по распоряжению имуществом на
случай смерти — дарение является договором, т. е. двусторонней сделкой, а
потому может иметь место лишь при жизни дарителя. Заем (ст. 807 ГК) и хранение
вещей на товарном складе с правом хранителя распоряжаться ими (ст. 918 ГК)
внешне напоминают дарение, поскольку вещи (деньги) передаются в собственность
заемщика или хранителя без какой-либо платы. Но из договора дарения
обязательство либо вообще не возникает (большинство реальных договоров
дарения), либо кредитором в этом обязательстве выступает получатель имущества
(консенсуальные договоры дарения). Тогда как в договорах займа и хранения с
правом распоряжения имуществом получатели имущества (заимодавец и хранитель)
являются должниками, обязанными вернуть взамен полученных ранее вещей равное
количество вещей того же рода и качества.
9. Используемая литература.
1. Победоносцев К. Курс гражданского права. В 3-х т. СП б., 1896.Т.3.
2. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907
г.). М., 1995.
3. Шершеневич Г.Ф. Указ. Соч.
4. Римское частное право / Под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского.
5. Комментарий части второй Гражданского кодекса РФ / М.И.Брагинский, В.В.
Витрянский, Е. А. Суханов, К. Б. Ярошенко. М., 1996.
6. Комментарий к ГК РФ, часта второй (постатейный) / Под ред. О.Н.
Садикова. М., 1996.
[1] См.: Победоносцев К. Курс гражданского
права. В 3-х т. СП б., 1896.Т.3. С. 364-366. Ещё более широкий взгляд на
дарение как основание возникновения любых (а не только вещных) прав
представлен в работе: Русское гражданское право. Чтения Д.И. Мейера. / Под ред.
А.И. Вицина. Петроград, 1915. С. 134-135.
[2] См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского
гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995. С. 336-337.
[3] Безвозмездность — отсутствие встречного
удовлетворения — все же не следует понимать буквально. Так, вручение мелкой
монеты в качестве «платы» за подаренный нож, разумеется, нельзя рассматривать в
качестве встречного удовлетворения. И дело здесь даже не в явной
несоразмерности стоимости передаваемых вещей. Такая плата — дань традиции,
суеверие; ее назначение состоит лишь в том, чтобы отвести от одаряемого беду, а
не в передаче дарителю некоего эквивалента подарка. Такое предоставление — не
более чем символическое действие, не имеющее никакого юридического значения.
[4] Это суждение, конечно, уязвимо,
поскольку в науке гражданского права взаимные договоры традиционно считаются
возмездными, что неточно. Так, безвозмездный договор поручения является
взаимным, поскольку обе стороны договора обладают как правами, так и
обязанностями (ст. 974 и пп. 1—4 ст. 975 ГК). Таким образом, возмездный договор
всегда взаимный, но не всякий взаимный договор возмезден.
[5] Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 337—338;
Виндшейд Б. Указ. соч. С. 275—277; Винавер М. Из области цивилистики. СП б.,
1908. С. 99—101.
[6] Впрочем, такое широкое понимание
предмета дарения опирается на классическую римскую правовую традицию и,
следовательно, апробировано веками. См.: Римское частное право / Под
ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского. С. 499. Более того, по римскому
праву, предметом дарения могли выступать вообще любые действия, служащие
обогащению одаряемого, например освобождение его от бремени содержания своего
имущества или устранение ограничений его права собственности. Поэтому в плане
восприятия положений римского права резервы отечественного законодательства
далеко еще не исчерпаны.
[7] Это суждение, на первый взгляд,
противоречит формулировке абз. 1 п. 1 ст. 572 ГК, говорящей лишь о дарении прав
требования. Однако из содержания пп. 2 и 3 ст. 216 ГК можно заключить, что
некоторые вещные права могут отчуждаться как таковые, помимо отчуждения
соответствующей вещи. Поэтому, нет никаких оснований препятствовать
безвозмездному отчуждению таких прав, т. е. их дарению.
В последние годы отечественная цивилистика стала выделять в ряду объектов
гражданских прав информацию. По своей природе информация близка к таким
объектам прав, как результаты интеллектуальной (творческой) деятельности, но
не идентична им. Права на информацию (на ее получение, распространение и
т.п.) могут выступать предметом сделок, в том числе дарения наряду с другими
имущественными правами.
[8] Поэтому нельзя согласиться с
утверждением М.И. Брагинского о том, что дарение права всегда сопряжено с его
уступкой. См.: Комментарий части второй Гражданского кодекса РФ /
М.И.Брагинский, В.В. Витрянский, Е. А. Суханов, К. Б. Ярошенко. М., 1996. С.
62.
[9] По действующему ГК вполне допустимо
дарение права на определенный, даже очень короткий, срок. Это, например, имеет
место, когда даритель уступает свое право в отношении третьего лица незадолго
до прекращения соответствующего обязательства.
[10] Последнее суждение основано на
расширительном логическом толковании абз. 1 п. 3 ст. 582 ГК. Правовое положение
государства как субъекта права специфично тем, что оно всегда действует не в
своих собственных, а в общих интересах. Значит, даритель может быть уверен в
том, что любой дар в адрес государства будет использован на общее благо; иначе
он просто не может быть использован. Более того, предполагается, что
государство лучше других субъектов знает, в чем состоит это общее благо, и
лучше других может действовать в общеполезных целях. Поэтому даритель
некомпетентен, обязывать государство к определенному способу использования
пожертвованного имущества.
[11] В дореволюционном российском праве
существовала такая разновидность дарения, как пожалование, т. е. дарение
недвижимости частному лицу, совершавшееся Государем Императором от имени
государства (См.: Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. С. 342).
В действующем законодательстве аналогичные виды дарения специально не
регулируются в силу их большой редкости. Ведь одаривание лидеров иностранных
государств выходит за рамки гражданского права. А внутри РФ в государственном
аппарате преобладают не правовые способы передела казенного имущества.
[12] В связи с этим представляется
ошибочным мнение М.Г. Масевич, полагающей, что несовершеннолетние «для
приобретения по договору дарения имущества ... должны получать согласие
законных представителей» (см.: Комментарий к ГК РФ, часта второй (постатейный)
/ Под ред. О.Н. Садикова. М., 1996. С. 148).
А вот в отношении малолетних право самостоятельно получать подарки выглядит,
действительно, неразумным. Безвозмездность и выгодность дарения еще не
означают отсутствия расходов и обременении, связанных с подарком. Хорошо ли,
когда ребенок приносит домой подаренного ему нильского крокодила?
[13] Противоположное мнение М.Г. Масевич
неубедительно (См.: Комментарий к ГК РФ, части второй (постатейный) / Под ред.
О.Н. Садикова. М., 1996. С. 151).
[14] Под движимым имуществом в ст. 574 ГК
законодатель понимает не только вещи, но и имущественные права, а также
освобождение от обязанностей (такой вывод опирается на расширительное
логическое толкование абз. 1 п. 2 ст. 574 ГК). Такая трактовка движимого
имущества, разумеется, некорректна, но отчасти оправдана соображениями
законодательной техники.
[15] Передачу дара М.Г. Масевич вполне
обоснованно предлагает толковать расширительно. Ведь предметом дарения могут
быть не только вещи, но и права, и освобождение от обязанности (см.:
Комментарий к ГК РФ, части второй (постатейный) / Под ред. О. Н. Садикова. М.,
1996. С. 149).
[16] Аналогичное основание отказа от
исполнения договора в дореволюционном праве именовалось неблагодарностью
одаряемого и носило более широкий характер (см.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С.
339—340).
[17] Жаль, что законодатель не учел такой
возможности и не предотвратил ее. Указанное право одаряемого, хотя и основано
на законе, но выглядит весьма ущербным с точки зрения морали.
[18] Противоположная точка зрения не
находит подтверждения в ГК. Если бы принятие дара было обязанностью одаряемого,
ее неисполнение давало бы дарителю право требовать возмещения убытков во всех
случаях, а не только применительно к письменным договорам (п. 3 ст. 573 ГК).
Одаряемого также можно было бы понудить к исполнению обязанности в натуре,
заставить принять дар помимо его воли, что выглядит и вовсе абсурдно.
[19] Изменение конкретных способов
использования пожертвованного имущества допускается лишь с согласия
жертвователя, а если он перестал существовать, — то только по решению суда (п.
4 ст. 582 ГК).
[20] Подробнее об этом см.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 339.
[21] Дореволюционное конкурсное право
было гораздо суровее к недобросовестным банкротам: срок, за который можно было
отменить сделки банкрота, был равен сроку исковой давности и составлял 10 лет.
[22] Такого же мнения
придерживается М. Г. Масевич (см.: Комментарий к ГК РФ, части второй
(постатейный) / Под ред. О. Н. Садикова. М.» 1996. С. 155).
Страницы: 1, 2, 3
|
