Влияние модуса жизни на ценностные позиции и групповое ориентирование студентов

Существенным моментом при этом выступает то обстоятельство, что развитие сплоченности осуществляется не за счет развития лишь коммуникативной практики (как, скажем, это было у Ньюкома), но на основе совместной деятельности. Кроме того, единство группы, выраженное в единстве ценностных ориентаций членов группы, интерпретируется не просто как сходство этих ориентаций, но и как воплощение этого сходства в ткань практических действий членов группы. При такой интерпретации сплоченности обязателен третий шаг в анализе, то есть переход от установления единства ценностных ориентаций к установлению еще более высокого уровня единства - единства целей групповой деятельности как выражения сплоченности. Если каждый из вышеназванных феноменов сплоченности является показателем интегрированности лишь отдельных слоев и пластов внутригрупповой активности, то общность цели, будучи детерминантой всех их вместе взятых, может служить референтом действительного единства группы как целого. Можно считать, конечно, что совпадение целей групповой деятельности есть в то же самое время и высший уровень целостного единства группы, поскольку сами цели совместной деятельности есть также определенная ценность. Таким образом, в практике исследования сплоченность должна быть проанализирована и как совпадение ценностей, касающихся предмета совместной деятельности, и как своего рода «деятельностное воплощение» этого совпадения.

Эксперимент А.И. Донцова, проведенный в 14 московских средних школах, имел целью выявить, как в работе учителей совпадают представления о ценности деятельности с реальным воплощением их в повседневной практике преподавания и воспитания. Выявлялись два пласта сплоченности: сплоченность, демонстрируемая при оценке «эталонного» ученика, и сплоченность, демонстрируемая при оценке реальных учеников. В результате исследования был получен вывод, что общность оценок реальных учеников, данная учителями одной школы, выше, чем согласованность их представлений об эталоне ученика, то есть сплоченность в реальной деятельности оказалась выше, чем сплоченность, регистрируемая лишь как совпадение мнений (ибо отношением к эталону может быть только мнение. но не реальная деятельность).

Такое понимание сплоченности позволяет по-новому подойти к факту формирования малой группы. Возникнув благодаря внешним обстоятельствам, малая группа «переживает» длительный процесс своего становления в качестве психологической общности. Важнейшим содержанием этого процесса является развитие групповой сплоченности. В ходе этого развития группа не просто продуцирует свои нормы и ценности, а члены ее не просто усваивают их. Осуществляется гораздо более глубокая интеграция группы, когда ценности о предметной деятельности группы все в большей степени разделяются отдельными индивидами, не потому, что они им больше или меньше «нравятся», а потому, что индивиды включены в саму их совместную деятельность. Деятельность же эта становится столь значимой в жизни каждого члена группы, что он принимает ее ценности не под влиянием развития коммуникаций, убеждения, но самим фактом своего все более полного и активного включения в деятельность группы. Главной детерминантой образования группы в психологическом значении этого слова выступает совместная деятельность. Она есть, таким образом, не только внешне заданное условие существования данной группы, но и внутреннее основание ее существования.

Итак, групповая сплоченность проявляется в создании единой социально-психологической общности людей, входящих в группу, и предполагает возникновение системы свойств группы, препятствующих нарушению ее психологической целостности. К таким свойствам обычно относят:

1. характер межличностных эмоциональных взаимоотношений членов группы (взаимные симпатии, общие интересы, эмоциональные переживания);

2. характер ценностных ориентаций, установок, целей, стереотипов поведения членов группы;

3. характер отношений между членами группы в процессе совместной деятельности (взаимопомощь, поддержка, сотрудничество).

Сплоченность предполагает готовность членов группы поддерживать друг друга в совместной деятельности и стрессовых ситуациях.

Предпосылками групповой сплоченности является:

1) срабатываемость, которая основана на согласованности действий и процессе совместной трудовой деятельности. Она представляет собой одновременно и процесс, и результат совместной работы;

2) совместимость, которая возникает как итог достаточно продолжительного взаимодействия людей, характеризующегося удовлетворенностью их друг другом. Совместимость формируется на трех уровнях: психофизиологическом, психологическом и социально-психологическом.

Исходя из того положения, что «ядром» сплоченности группы является совместная деятельность ее членов, именно социально-психологическая совместимость как сходство ценностных ориентаций, диспозиций, идеалов, принципов, уровня профессиональной подготовки и образования обеспечивает эффективность и продуктивность группы.

1.2 Групповая сплоченность и саморегуляция личности

Вывод о том, что сплоченность группы определяется включенностью каждого ее члена в совместную деятельность, подталкивает к тому, чтобы определить характер этой деятельности, то есть степень ее направленности и осознанности. Именно эти характеристики отличают организованную группу от стихийной.

2. Понятие модуса жизни в работе Э. Фромма «иметь» или «быть»

2.1 Модус обладания

Понятие «иметь». Поскольку мы живем в обществе, которое зиждется на трех столпах: частной собственности, прибыли и власти, наше суждение не может не быть беспристрастным. Приобретение, владение и получение - вот неотъемлемые и безусловные права индивида в индустриальном обществе. При этом никакого значения не имеет происхождение этой собственности, а также обязательства, которые несет ее владелец. «Никого не касается, где и когда приобретено мое имущество и как я с ним поступаю. Мое право безгранично и абсолютно, пока я не преступаю закон».

Такая собственность называется частной, или приватной собственностью, ибо всех остальных она исключает из пользования и наслаждения ею, кроме своего владельца. Она считается в нашем обществе естественной и универсальной, хотя в действительности (если заглянуть в историю неевропейских культур, где экономика не играла главенствующей роли в жизни человека) ее скорее можно считать исключением из правила.

Социальные нормы, в соответствии с которыми функционирует общество, формируют также и характер членов этого общества («социальный характер»). В нашем обществе такой нормой является стремление приобретать собственность, приобретать ее и приумножать (то есть извлекать прибыль), и поэтому богачи становятся предметом восхищения и зависти как существа высшего порядка. Однако наивысшее наслаждение состоит в обладании не столько вещами, сколько живыми существами. В патриархальном обществе даже беднейший мужчина имел в своей собственности жену, детей и скот, которыми он владел безраздельно.

Сегодня человек испытывает чувство обладания собственностью в отношении огромного количества объектов - живых и неживых. Ведь не случайно мы видим в языке возрастание роли притяжательного местоимения «мой» (мой врач, мой шеф, мои рабочие и т.д.). Можно назвать массу предметов и ситуаций, которые люди склонны ощущать как свою собственность.

Идеи и убеждения также зачисляются в разряд частной собственности, от которой при случае можно избавиться. Даже привычка воспринимается как собственность (малейшее отклонение от привычного ритуала будет воспринято как утрата, которая может поколебать уверенность собственника в незыблемости его бытия).

Сущность обладания коренится в самой природе частной собственности. В модусе обладания смыслом становится приобретение и неограниченное право сохранить все то, что приобретено и накоплено. Модус обладания исключает всех, кроме меня: он не требует от меня каких-либо дальнейших усилий с целью сохранять мою собственность или продуктивно пользоваться ею. Это такой способ существования, который превращает все вещи и всех людей в неодушевленные объекты, подвластные только мне.

Предложение «я имею нечто» как раз отражает отношение между субъектом (я или ты, он, она, они, мы) и объектом О. При этом заведомо предполагается, что и субъект и объект существуют долго. Ну, а на самом деле присуще ли постоянство субъекту? Ведь он может умереть, может утратить свое положение в обществе. Да и объект не вечен: он может разбиться, потеряться, утратить свою ценность. И таким образом, утверждение о том, что я обладаю чем-то долго, основано на моей иллюзии, что существует вечная неуничтожимая субстанция. Если мне кажется, что у меня есть все, то я заблуждаюсь, и на самом деле у меня не т ничего, ибо само обладание объектом - это лишь миг, один из мимолетных моментов процесса жизни.

В конечном счете, утверждение: «Я (субъект) обладаю О (объектом)» - это просто дефиниция: определение меня через мое обладание объектом. То есть субъектом являюсь не «я как таковой», а «я как владелец того, чем обладаю», то есть «Я есть я, поскольку я имею Х», где Х означает все объекты живой и неживой природы, на которые я распространяю свою власть и право им управлять и держать под постоянным контролем.

Таким образом, обе стороны стали вещами - и я, и мое имущество, поскольку в утверждении «я имею объект Х» заключена такая степень моей идентификации с объектом, что не только объект Х находится в моей власти, но и я нахожусь во власти этого объекта (т.е. мое психическое здоровье зависит от того, имею ли я возможность обладать этим и возможно большим числом других объектов). Поэтому, мое отношение к объекту - в модусе обладания - это не активный процесс, а превращение и субъекта, и объекта в вещи. И связь между ними не животворна, а смертоносна.

Источники обладательной тенденции. Самым важным фактором усиления ориентации на обладание является язык. С помощью языка в жизни и в сознании человека фиксируется понятия, которыми он дорожит.

Мы упускаем из вида, что общество (социум) учит нас переводить наши телесные ощущения в привычные восприятия, которые позволяют нам управлять окружающим нас миром (и самим собой), чтобы мы могли приспособиться и выжить в условиях данной культуры. И как только мы эти восприятия назвали (присвоили им имя), создается впечатление, что это имя гарантирует их окончательную и неизменную реальность.

Потребность обладать имеет еще одно основание, а именно: биологически обусловленное желание жить. Независимо от того, счастливы мы или нет, наше тело побуждает нас стремиться к бессмертию. Но поскольку опыт подсказывает нам, что мы не можем жить вечно, мы ищем таких решений, которые создают у нас иллюзию, что, вопреки эмпирическим фактам, мы все равно бессмертны (так, например, фараоны верили, что их имена, помещенные в пирамиды, становятся бессмертными).

Но более всего распространению обладательной тенденции в обществе все же способствует тот факт, что наличие собственности самой о себе «работает» на удовлетворение человеческой потребности в бессмертии. Если моя самость конституируется вещами, владельцем которых я являюсь, то я бессмертен постольку, поскольку эти вещи неуничтожимы. Со времен древнего Египта и до наших дней - от физического бессмертия в форме бальзамирования и до психического бессмертия в форме «завещания» - люди вопреки всему и вся сохранили за собой право «оставить по себе живой след». Ведь выражением «своей последней воли» я законным образом оставляю будущим поколениям распоряжение о том, как использовать мое состояние. Благодаря механизму наследования «я есмь», и я становлюсь бессмертным, коль скоро я владелец капитала.

Экзистенциальное обладание. Чтобы лучше разобраться в модусе обладания, необходимо охарактеризовать такое понятие, как «экзистенциальное обладание», и уточнить его отличие от модуса обладания. Каждому понятно, что для жизни (для простого выживания) мы нуждаемся в каких-то вещах, которые мы приобретаем, используем, сохраняем, держим в порядке и т.д. Это относится к нашему телу, пище, жилищу, одежде, предметам домашнего обихода, которые служат удовлетворению наших основных потребностей. Такое обладание можно назвать «экзистенциальны», потому что оно коренится в самих условиях человеческого существования. Оно представляет собой рационально обусловленное стремление к самосохранению, в отличие от характерологического обладания (жажда собственности), о котором шла речь до сих пор. Эта страстная тяга к сохранению и присвоению вещей не является врожденной, а развивается под влиянием общественных условий.

«Обладание ради бытия» («экзистенциальное обладание») не вступает в конфликт с бытием. Даже «праведник» или «святой», если он - человек, может (и должен) обладать чем-то (в экзистенциальном смысле). Что касается обычного среднего человека, то он чаще всего склонен к обоим видам обладания - и к экзистенциальному (что неизбежно), и характерологическому (что свойственно капиталистическому миру).

2.2 Модус бытия

Понятие «быть». Понятие «иметь» относится к вещам, а вещи конкретны и поддаются описанию. Понятие «быть» относится к переживаниям, а их в принципе невозможно описать.

Легко описать, например, то, что называют словом «persona»: это маска, которую носит каждый из нас. Это социальная роль, штамповка, фактически то же самое, что вещь. Но человек, живой человек, - это не плоский образ, не фотография, не портрет, его нельзя описать как вещь. По сути дела живое существо вообще не поддается описанию. Можно многое рассказать о человеке: о его характере, жизненной позиции. Эти замечания могут помочь разобраться в психической структуре личности. Но в каждом случае целостное «я» человека, его индивидуальность во всех ее проявлениях, его самость так же единичны, как и отпечатки пальцев. Никого нельзя охватить полностью, даже приблизиться к этой полноте, ибо нет двух людей, которые были бы совершенно идентичны. Даже отдельный фрагмент поведения не поддается исчерпывающему описанию. Мы можем исписать сотни страниц по поводу улыбки Моны Лизы и при этом не сумеем выразить в словах эту улыбку. И не потому, что она так «загадочна». Улыбка любого человека представляет загадку. Никто не может описать человеческий взгляд, выражающий интерес, восторг, жизнелюбие, ненависть или нарциссизм. А кА описать богатство мимики, жестов, походки, интонаций - у каждого человека они многообразны и неповторимы.

Важнейшей же предпосылкой для возникновения у человека ориентации на «бытие» (модус бытия) является свобода и независимость, а также наличие критического разума. Главным признаком такого состояния духа является активность не в смысле деятельности, а в смысле внутренней готовности к продуктивному использованию человеческих потенций.

«Быть» значит давать выражение всем задаткам, талантам и дарованиям, которыми наделен каждый из нас. Это значит преодолевать узкие рамки своего собственного «я», развивать и обновлять себя и при этом проявлять интерес и любовь к другим, желание не брать, а отдавать. Ни одно из перечисленных состояний души фактически не поддается адекватному словесному выражению. Слова лишь дают намек на переживания, но не совпадают с ними.

Э. Фромм так описывает это явление: «В тот миг, когда мне полностью оформить в мысли и слова то, что я испытываю, само переживание улетучивается: ослабевает, блекнет и превращается в чистую мысль, без эмоций. Следовательно, состояние «подлинного бытия» не поддается описанию, и приобщиться к нему можно лишь на уровне совместных переживаний. В модусе обладания господствует мертвое слово, а в модусе подлинного бытия - живой опыт, для которого нет ни слов, ни выражений».

Можно приблизиться к модусу подлинного бытия лишь в той мере, в какой мы расстанемся в модусе обладания (то есть перестанем искать в собственности надежность и удовлетворение, перестанем держаться за свое «я» и свое имущество). Чтобы «быть» надо отказаться от эгоцентризма и себялюбия.

Но большинству людей очень трудно справиться с обладательной направленностью своей личности; каждая попытка подобного рода наполняет их глубоким страхом: им кажется, что они утратили всякую безопасность, что их бросили в воду, не научив плавать. Они не знают, что только тогда смогут воспользоваться своими силами и способностями, когда отбросят прочь свои частнособственнические костыли. А удерживает их от этого иллюзия, что они не смогут передвигаться самостоятельно и упадут, если лишаться такой опоры, как собственность. Они ведут себя как несмышленые дети, которые после первого падения начинают бояться, что они никогда не научаться ходить. Но природа и помощь других людей не допускают, чтобы человек превратился в инвалида. А тот, кто боится погибнуть без костылей частной собственности, тот как раз и нуждается в человеческой поддержке.

Бытие и активность. «Быть» подразумевает способность к активности; в этом смысле бытие и пассивность исключает друг друга.

В современном языке слово «активность» обычно подразумевает такое поведение субъекта, при котором приложение энергии приводит к зримому результату. Так, к активным будут причислены: крестьянин, обрабатывающий землю; рабочий у конвейера; акционер, вкладывающий свои деньги в производство; врач, осматривающий пациента и даже бюрократ, перекладывающий с места на место бумажки. Некоторые из видов этой деятельности требуют большего интереса и больших усилий, но с точки зрения понятия «активность» это не имеет значения. Ибо активность - это целенаправленное поведение, получившее общественное признание и направленное на определенные социально полезные изменения.

Активность - в современном смысле слова - относится только к поведению, а не к личности, ведущей себя соответствующим образом. В этом смысле не имеет значения причина активности, сюда попадает и поведение раба, действующего по принуждению, и поведение любого озабоченного человека, решающего свои личные проблемы. Неважно и то, интересна ли человеку его работа - как она интересна творческой личности, будь то ученый, или садовник, или писатель, - или же ему совершенно безразлично, что делать, ибо он не получает удовлетворения от своего труда.

Современное понимание активности не проводит различия между активностью и просто занятостью. Однако между этими двумя понятиями существует фундаментальное различие, соответствующее терминам «отчужденный» и «неотчужденный», применительно к различным видам труда. В случае отчужденного труда человек не ощущает себя субъектом своей деятельности; скорее он считает результат своего труда чем-то посторонним, даже противоречащим ему самому. При отчужденной активности, в сущности, не он действует, а действие совершается им под влиянием внешних и внутренних сил. Но сам он отделен от результата своей деятельности.

В случае неотчужденной активности человек ощущает самого себя субъектом своей деятельности. Неотчужденная активность - это процесс сотворения, созидания чего-то, и я сам являюсь творцом. Разумеется, моя активность есть проявление моих способностей, и я сам проявляю себя в своем труде, то есть я и моя активность едины. Такую неотчужденную активность Фромм называет продуктивной активностью.

Слово «продуктивная» употребляется здесь не в смысле способности создавать что-то оригинальное, то есть необязательно относится к творческой способности художника или ученого, и не в смысле оценки результата труда. Речь идет скорее о качестве активности, то есть об оценке самого процесса духовной жизни. Картина или научный трактат могут быть совершенно непродуктивными, бесплодными. С другой стороны, процесс, который происходит в людях с глубоким самосознанием (то есть в людях, которые способны действительно «видеть» дерево, а не просто смотреть на него), обязательно несет в себе такое качество, как продуктивность - это свойство характера, это ориентация личности, которая может быть присуща любому человеческому существу.

И «активность», и «пассивность» могут иметь два совершенно различных значения. Отчужденная активность в смысле простой занятости фактически является «пассивностью» в смысле продуктивности. В о же время пассивность, понимаемое как отсутствие занятости, вполне может быть и неотчужденной (продуктивной) активностью. К сожалению, в современной жизни понять это непросто, и многие категории нуждаются в разъяснении, ибо в нашем обществе активность чаще всего является отчужденной «пассивностью», в то время как продуктивная пассивность встречается крайне редко.

Поэтому, чтобы жить в модусе бытия, необходимо выстроить иерархию ценностей, предполагающую не просто развитие, но уже стремление к продуктивной активности, то есть к той активности, при которой человек ощущает себя творцом собственной деятельности, способным не забрать (как это происходит в модусе обладания), а вдохнуть жизнь даже в неодушевленные предметы.

3. Экспериментальное исследование зависимости модуса жизни студенческого коллектива от групповой сплоченности, ценностных позиций и стиля саморегуляции

3.1 Описание проведения исследования и полученные результаты

Основными задачами нашего исследования стало:

1. Изучение групповой сплоченности в студенческих группах 3 и 4 курса;

2. Изучение ценностных ориентаций в группах;

3. Исследование стиля саморегуляции студентов;

4. Изучение модуса жизни студентов;

5. Выявление взаимосвязи между полученными результатами;

При исследовании мы воспользовались следующими методиками:

1. социометрическая методика на выявление групповой сплоченности

(Сишор);

2. методика «Ценностные ориентации» (М. Рокич);

3. методика «Стиль саморегуляции поведения - ССП_95» (В.И. Моросанова);

4. методика «Я-высказывания» для определения модуса жизни.

Таким образом, нами были получены следующие результаты.

Во-первых, нами было установлено, что студенты 4-го курса обладают большей групповой сплоченностью (индекс групповой сплоченности = 0,6 при норме 0,6 - 0,7). В группе не было выявлено изолированных, но имеются 1-2 лидера.

В группе 3 курса имелось несколько лидеров, несогласованных между собой, каждый из которых имеет свою группу по 3-4 человека. Индекс групповой сплоченности в этой группе ниже нормы - 0,5.

Получив результаты методики «Я-высказывания» с помощью контент-анализа, мы наблюдали положительную динамику роста модуса бытия от 3-го к 4-му курсу.

Исходя из этого графика, мы можем сказать, что при росте модуса бытия, увеличивается и сплоченность группы (с 41% до 55%).

Далее мы сопоставили результаты методики «Я-высказывания» с данными по методике «Ценностные ориентации», в результате чего получили следующие.

По этим данным мы установили, что с ростом модуса бытия увеличивается значимость таких терминальных ценностей, как здоровье, наличие верных друзей, творчество и продуктивная жизнь. При этом снижается показатель значимости развлечений, развития и познания, а также уверенности в себе.

Приложение отражает увеличение значимости таких инструментальных ценностей, как честность, чуткость, ответственность, исполнительности и самоконтроль, и снижение рациональности, высоких запросов, независимости. Эти изменения также коррелируют с ростом модуса бытия.

Подобным же образом мы рассмотрели динамику изменения стиля саморегуляции с ростом модуса бытия.

Мы видим, что при росте модуса бытия повышается уровень планирования и самостоятельности и понижается склонность к моделированию, а также гибкость в действиях.

3.2 Интерпретация данных

Таким образом, по полученным результатам мы можем сделать следующие выводы.

Мы определили, что с ростом модуса бытия повышается:

1. Сплоченность группы, что объясняется наличием у членов группы готовности к оказанию помощи в трудной ситуации, стремлением к объединению совместных усилий ради достижения общей цели. Эти характеристики являются одним из признаков развития у человека модуса бытия.

2. Ценности здоровья, дружбы, продуктивной жизни и творчества. Жить в модусе бытия значит ценить жизнь. А значит - и ценить собственное здоровье, без которого невозможна сама эта жизнь. Забота о здоровье - это не только регулярное посещение врача, но и субъектное отношение к своему телу и своей душе (правильное питание, здоровый сон, гигиена, активный отдых и пр.).

Но самое важное, повышается и значимость продуктивной жизни и творчества, как основных составляющих модуса бытия. Это говорит о готовности студентов к переходу на новый уровень жизни, к осознанию себя как целостной активной личности, как субъекта своей жизни, способного к полной реализации своих возможностей. Это путь к самореализации, к объединению себя с окружающим миром

3. Ценности честности, ответственности, самоконтроля, терпимости к другим и чуткости. Честность и ответственность необходимое условие для перехода к модусу бытия, поскольку эти характеристики отражают основные свойства субъектности. Повышение самоконтроля говорит о наличии внутренней неуверенности, что приводит к повышенному вниманию к собственным переживаниям, чувствам и собственному поведению.

Рост значимости терпимости и чуткости говорит о уже упомянутом стремлении к помощи другому человеку, о способности сопереживать и сочувствовать.

4. Способности к планированию деятельности и к самостоятельным действиям. Это говорит о повышении субъектности членов группы, о том, что их цели - не простое моделирование своего будущего, а самостоятельная осознанная постановка цели, составление плана конкретной деятельности.

Также мы установили, что с ростом модуса бытия понижаются:

1. Ценности материальной обеспеченности, развлечения, познания, развития, свободы и уверенности в себе. Выше мы уже сказали о наличии внутренней неуверенности. Эта неуверенность может объясняться тем, что переход на уровень бытия - это тот момент, когда человек отбрасывает «свои частнособтвеннические костыли», на которые он опирался все это время и теперь ему необходимо сделать свой первый самостоятельный шаг, который вызывает неуверенность, страх «падения», но за которым стоит новый уровень развития личности.

Значительное снижение значимости свободы также может быть следствием подобной неуверенности, при наличии которой, человек внутренне нуждается в поддержке, а, значит, еще находится в некой зависимости от других людей.

Снижение ценности познания и развития может говорить о том, что человек уже накопил определенный опыт и теперь готов его реализовать. Если студенты 3-го курса еще внутренне ощущают нехватку знаний и опыта, то 4-курсники уже задумываются о применении всего, что они получили за эти годы.

2. Ценности высоких запросов, независимости, рациональности. Значимость высоких запросов (как это проявилось у студентов 3_го курса) - это типичное проявление модуса обладания, то есть стремления к потреблению. Соответственно, их снижение говорит о переходе к модусу бытия.

Снижение рациональности свидетельствует о повышении ценности собственных эмоций и чувств, что связано также с повышением терпимости и чуткости.

3. Способности к моделированию и гибкости в действиях. Моделирование - это подробное представление цели. Но при низком уровне планирования и программирования, а также при низкой самостоятельности высокий уровень моделирования говорит о склонности к фантазированию, при котором не умеет ставить цель для реализации его представлений. Поэтому снижение моделирования при повышении планирования говорит об уже упомянутом стремлении к самостоятельному построению своей деятельности.

Таким образом, мы можем сказать, что рост модуса бытия - это повышение, в первую очередь, субъектности личности, ее активности в окружающей среде и в собственной деятельности, ее открытость миру и готовность к продуктивной жизни, стремлении не брать, но отдавать, вселять часть своей души в каждую частичку мира. Но человек, живший ранее в модусе обладания и переходящий в модус бытия, как мы убедились, испытывает внутренний страх и неуверенность своих первых шагов. Он еще боится делать эти шаги, но уже осознает их необходимость. Он понимает, что этот новый уровень даст ему возможность к реализации себя в окружающем мире, к актуализации своих возможностей, чтобы внести в этот мир что-то новое.

Страницы: 1, 2