Социальная и этническая идентичности

Этнический статус чаще всего остается неизменным на протяжении всей жизни человека. И все-таки этническая идентичность не статичное, а динамичное образование: процесс ее становления не заканчивается в подростковом возрасте. Внешние обстоятельства могут толкать человека любого возраста на переосмысление роли этнической принадлежности в его жизни, приводить к трансформации этнической идентичности. После накопления фактов рыхлое этническое сознание часто становится более устойчивым и даже может меняться, как это произошло с жителем Минска, католиком, родившимся в пограничной с Польшей Брестской области. Он «числился поляком и считал себя поляком. В 35 лет поехал в Польшу. Там убедился, что с поляками объединяет его религия, а в остальном он белорус. С этого времени осознает себя белорусом» (Климчук, 1990, с.95).

Кроме бесчисленных обстоятельств индивидуальной человеческой жизни на формирование и проявление этнической идентичности влияет целый ряд факторов, обусловленных особенностями социального окружения и межгрупповых отношений. Среди самых существенных психологи выделяют:

1) глобальные изменения в социально-политической сфере и связанные с ними изменения в межэтнических отношениях;

2) гетерогенность/гомогенность этнического окружения.

Что касается первой группы факторов, то значимые события в социальной сфере могут способствовать интенсификации этнической идентичности целого народа.

Ярким примером этого является рост этнической идентичности титульных этносов независимых государств, образовавшихся на руинах советской империи. В этом случае осознание принадлежности, с одной стороны, к этнической общности, а с другой, к государству, дополняют и усиливают друг друга.

В исследованиях, проведенных в 1990- 1996 гг. в Беларуси и в Литве, у групп большинства была обнаружена «глубоко политизированная позитивная этническая идентичность, тесно связанная с чувством Родины и гражданской принадлежности» (Науменко, 1997, с.81).

5.1.Виды этнической идентичности

Для большинства индивидов характерна моноэтническая идентичность, совпадающая с официальной этнопринадлежностью. Как и другие варианты идентичности она проявляется в многочисленных уровнях интенсивности. При благоприятных социальноисторических условиях позитивная этническая идентичность сопровождается чувствами гордости, достоинства, оптимизма, уверенности, удовлетворения, патриотизма (Науменко, 1997). Кроме того, в многочисленных исследованиях доказано, что существует «тесная внутренняя связь между позитивной групповой (этнической) идентичностью и аутгрупповой (межэтнической) толерантностью» (Лебедева, 1997). В то же время гиперидентичность со «своим» этносом в полиэтническом обществе сопровождается этноцентристскими стереотипами, предубеждениями по отношению к представителям других этнических групп и уклонению от тесного взаимодействия с ними.

Моноэтническая идентичность с чужой этнической группой или смена этнической идентичности, как уже отмечалось, возможна в случаях, когда в полиэтническом обществе «чужая» группа расценивается как имеющая более высокий экономический, социальный и т.д. статус, чем «своя».

Моноэтническая идентичность с чужой этнической группой ведет к полной ассимиляции, т.е. принятию традиций, ценностей, норм, языка чужой группы вплоть до -- при условии принятия индивида группой -- полного растворения в ней.

Сильная идентификация с обеими взаимодействующими группами ведет к формированию биэтнической идентичности. Имеющие такую идентичность люди обладают особенностями обеих групп, осознают свое сходство с обеими культурами.

Множественная идентичность наиболее выгодна для человека, она позволяет ему использовать опыт одной группы для адаптации в другой, овладевать богатствами еще одной культуры без ущерба для ценностей собственной. Таких людей называют посредниками или мостами между культурами. Осознание и принятие своей принадлежности к двум этническим общностям благотворно сказывается и на личностном росте выходцев из межэтнических браков.

Прекрасно сказала об этом Н.Н. Берберова, армянка по отцу и русская по матери: «Я давно уже не чувствую себя состоящей из двух половинок, я физически ощущаю, как по мне проходит не разрез, но шов. Что я сама есть шов. Что этим швом, пока я жива, что-то сошлось во мне, что-то спаялось, что я-то и есть в природе один из примеров спайки, соединения, слияния, гармонизации, что я живу недаром, но есть смысл в том, что я такая, какая есть: один из феноменов синтеза в мире антитез» (Берберова, 1996, с. 51).

Hо возможна и слабая, четко не выраженная этническая идентичность как со своей, так и с чужой этническими группами -- маргинальная этническая идентичность. В этом прискорбном случае человек колеблется между двумя культурами, не овладевая в должной мере нормами и ценностями ни одной из них.

Подобные маргиналы, путаясь в идентичностях, часто испытывают внутриличностные конфликты. И именно поэтому внешне они могут быть агрессивно настроенными националистами -- в пользу своей или в пользу чужой группы, в зависимости от того, которая из них имеет более высокий статус в обществе. Это обнаруживается в повседневной жизни, и это подтверждено результатами эмпирическими исследований.

Но и модель двух измерений не описывает всех возможных стратегий сохранения человеком внутреннего благополучия при неблагоприятном сравнении его этнической общности с другими. Если существуют разные уровни осознания своей принадлежности к одной или нескольким этническим группам, значит возможен и его нулевой уровень. Иными словами, возможна слабая, четко не выраженная этническая идентичность или даже ее полное отсутствие, по крайней мере, на осознаваемом уровне. В качестве стратегии сохранения личностного благополучия она проявляется в отрицании значимости этнического фактора и как в своей жизни, так и в обществе в целом (Шлягина, Данзаева 1997).

Подобная стратегия позволяет членам групп меньшинств сохранить позитивную идентичность, исключив из нее вызывающую беспокойство идентичность этническую

Во-первых, она может проявляться в предпочтении личностной идентичности перед этнической и социальной в целом, в осознании себя, прежде всего, уникальным индивидом, а не членом группы.

Во-вторых, возможна переструктуризация социальной идентичности с вытеснением из нее этнической идентичности.

Проявление этой стратегии было обнаружено в казахстанском исследовании: при заполнении теста Куна -- Макпартланда «Кто я?» этническую принадлежность намного чаще указывали респонденты, компетентные в казахском языке (71,6%), чем не владеющие им (12,5%).

Иными словами, респонденты с низким уровнем компетентности в казахском языке, чувствуя некоторую «ущербность» в качестве членов этнической группы, стремились защитить свою самооценку, вытесняя из структуры самокатегоризации этническую принадлежность и заменяя ее другими категориями (см. Донцов, Стефаненко, Уталиева, 1997).

Какие категории использует индивид, чтобы уйти от переживаний, связанных с принадлежностью к этнической группе? При формировании социальной идентичности он может опираться на гражданскую идентичность. Или причислять себя к широким наднациональным общностям -- европейцам, азиатам, гражданам мира, т.е. декларировать космополитическую идентичность. Однако вытеснение из структуры социальной идентичности одной из ее важнейших составных частей -- этнической идентичности -- грозит, с одной стороны, потерей целостности Я - образа, а с другой -- потерей связей с какой бы то ни было культурой.

Утрата этнической идентичности может привести к негативным последствиям для идентичности человека в целом, что долгое время проявлялось, например, в негритянском ощущении «я -- никто», невидимости, безымянности, безликости.

5.2. Oсознание этнической идентичности

Осознание людьми своей этнической принадлежности значительно варьирует от того, живут ли они в полиэтнической или моноэтнической среде. Ситуация межэтнического общения дает индивиду больше возможностей для приобретения знаний об особенностях своей и других этнических групп, способствует развитию межэтнического понимания и формированию коммуникативных навыков. Отсутствие опыта межэтнического общения обусловливает, с одной стороны, меньшую предрасположенность к подобным контактам, с другой стороны, меньший интерес к собственной этничности.

Различия в осознании этнической идентичности обнаружены и у подростков, живущих в разных гетерогенных средах. Когда этот показатель сравнивался у русских в Беларуси и Казахстане, то выяснилось, что этническая идентичность наиболее сильно выражена у тех, кто живет в условиях сильно отличающейся по своим этническим признакам культуры (в Казахстане). А для индивидов, живущих среди представителей группы, близкой в культурном отношении (в Беларуси), осознание собственной этничности не становится жизненно важной проблемой (Романова, 1994).

Итак, этническая идентичность более четко осознается, а знания о различиях между группами приобретаются раньше, если ребенок живет в полиэтнической среде.

Но насколько точны эти знания и насколько позитивны социальные установки во многом зависит от того, к какой группе он принадлежит -- большинства или меньшинства.

С точки зрения социального психолога, не очень важно и то, на основе каких характеристик строится осознание этнической принадлежности.

В качестве этнодифференцирующих, то есть отличающих данный этнос от всех других, могут выступать самые разные характеристики: язык, ценности и нормы, историческая память, религия, представления о родной земле, миф об общих предках, национальный характер, народное и профессиональное искусство. Список этот бесконечен, в нем может оказаться и форма носа, и способ запахивания халата, как у древних китайцев. Или некоторые элементы материальной культуры, которые считают значимыми для идентификации корейцы, проживающие в Средней Азии: особая терка для резки овощей, национальный маленький столик, удлиненные подушки, машинка для резки лапши.

Значение и роль признаков в восприятии членов этноса меняются в зависимости от особенностей исторической ситуации, от стадии консолидации этноса, от специфики этнического окружения.

Этнодифференцирующие признаки почти всегда отражают некоторую объективную реальность, чаще всего элементы духовной культуры. Но отражение может быть более или менее адекватным, более или менее искаженным, даже ложным. Например, общность происхождения членов современных этносов -- это красивый миф; с одной и той же территорией могут ассоциировать себя несколько народов. Многие элементы народно-бытовой культуры сохранились только в этнографических музеях.

Этнический язык может быть утрачен большинством населения и восприниматься лишь как символ единства. Иными словами, этническая общность -- это прежде всего общность представлений о каких-либо признаках, а не сама по себе культурная отличительность. Совсем не случайно, попытки определить этнос через ряд признаков постоянно терпели неудачу, тем более что с унификацией культуры количество этнодифференцирующих признаков неуклонно сокращается.

5.3.Стратегии при определении этнической идентичности.

Процесс этнической идентификации представляет собой не только осознание индивидом членства в группе, но и принятие группой индивида, когда общество «решает», членом какой группы является его подрастающий член. И все-таки в случае неблагоприятного межгруппового сравнения члены этнических меньшинств имеют широкий выбор стратегий при определении этнической идентичности.

Первая - наиболее естественная для человека -- стратегия состоит в стремлении сохранить или восстановить позитивную этническую идентичность, которая дает ощущение психологической безопасности и стабильности. Для этого они используют стратегию социального творчества, состоящую в пересмотре критериев сравнения. В качестве основных форм этой стратегии выступают:

а) поиск новых оснований для сравнения. С проявлением данной стратегии мы встречаемся в автостереотипах групп, потерпевших поражение в экономическом соревновании. Группы с более низким статусом имеет тенденцию характеризовать себя с точки зрения теплоты и добросердечия. Например, в российско-финском исследовании, проведенном в середине 90-х гг., нами было установлено, что московские старшеклассники воспринимали представителей своей этнической общности (русских) как гостеприимных, общительных, отзывчивых и щедрых. А финны в их представлении оказались стремящимися к успеху, деловитыми, предприимчивыми, аккуратными и добросовестными, т.е. обладающими качествами, которые способствуют достижению успеха в делах, но в России традиционно занимают низкие места в иерархии личностных черт как ценностей (Андреева и др., 1997).

Другой пример успешного использования новых критериев для сравнения -- движение «черное -- это прекрасно» в 70-е гг. в США, которое поспособствовало тому, что идентичность афромериканского меньшинства стала намного более позитивной, а маленькие черные дети перестали выбирать белых кукол как наиболее привлекательных и похожих на них.

б) выбор для сравнения еще менее успешных или еще более слабых групп и восстановление таким путем субъективного благополучия.

При принятии этнической идентичности члены групп дискриминируемого меньшинства могут выбрать вторую стратегию -- принять правильную самоидентификацию вместе с негативной оценкой группы. При этом у них формируется негативная этническая идентичность.

Но принимая негативную самоидентификацию, человек может по-разному реагировать на негативные суждения о своем этносе. Он может относить их к другим членам своей группы, но не к самому себе, установив психологические границы между ними и собой.

Нечто подобное обнаружил В.С. Собкин у еврейских подростков, которые при переходе от подросткового возраста к юношескому проявили тенденцию «разотождествления» перспектив своего народа в России и своих собственных: увеличилось число тех, кто считает, что для евреев нет перспектив в России, но выросла доля оптимистов относительно своих жизненных перспектив (Собкин, 1995). На наш взгляд это именно проявление рассматриваемой стратегии, а не показатель «психологической ассимиляции» -- утраты этнической идентичности.

Сохранение себя как особой группы допускает и формирование идентичности по негативному принципу: «пусть мы такие плохие, но это действительно мы». Подобное аффективное подчеркивание принадлежности выявлено во Франции у выходцев из стран Северной Африки.

Третья стратегия состоит в попытке сменить группу. Если рассматривать этнос как биосоциальный организм, то он оказывается группой с нулевым уровнем межгрупповой мобильности: никто не может выбирать этническую группу, к которой хотел бы принадлежать, этничность есть наследуемое качество. Однако в наше время редко кто, придерживаясь столь крайней точки зрения, определяет этническую принадлежность человека по «крови».

Большинство исследователей считает ее скорее приписываемым, чем наследуемым качеством. Как уже отмечалось, в процессе социализации и инкультурации общество «приписывает» ребенка к определенному этносу. В результате у большинства людей проблемы выбора не возникает, но многие, прежде всего члены групп меньшинства и выходцы из межэтнических браков, проходят через «постоянный внутренний референдум» на лояльность к той или иной общности. У них в процессе этнической идентификации кроме критерия приписывания (то, кем другие их воспринимают) большую роль играет и критерий внутреннего выбора (то, кем они сами себя осознают).

Весьма современно звучат слова замечательного русского ученого Г.Г. Шпета о том, что принадлежность человека к народу определяется не биологической наследственностью, а сознательным приобщением к тем культурным ценностям и святыням, которые образуют содержание истории народа: «Человек, действительно, сам духовно определяет себя, относит себя к данному народу, он может даже «переменить» народ, войти в состав и дух другого народа, однако опять не «произвольно», а путем долгого и упорного труда пересоздания детерминирующего его духовного уклада» (Шпет, 1996, с.371).

Три рассмотренные стратегии -- идентификация со своей группой (поддержание позитивной этнической идентичности или принятие негативной этнической идентичности) и идентификация с доминантной группой -- соответствуют линейной модели идентичности.

В реальности члены группы меньшинства или выходцы из межэтнических браков имеют больше вариантов выбора, чем полная идентификация с одной из групп. Так, модель двух измерений включает четыре варианта этнической идентичности, при которых индивид с разной степени интенсивности идентифицирует себя с одной, двумя или даже несколькими этническими общностями.

6. Качественные методики исследования

Качественные методы в социологии представляют собой реализацию феноменологического подхода к изучению социологических явлений и процессов.

В данном случае если необходимо рассмотреть определенную рефлексивность субъекта исследования (межэтническую семью) по поводу этничности, как социального феномена. То задаются следующие вопросы: «Когда впервые агент задался вопросом о своей этнической принадлежности?», «Что послужило причиной подобных рассуждений?», и (самое главное) «Что агент сделал после того, как ответил себе на вопрос об этнической принадлежности?». Таким образом, в качественных методиках в первую очередь задаются вопросом «почему люди отвечают так».

Как считает Е.М. Ковалев и И.Е. Штейнберг в книге «Качественные методы в полевых социологических исследованиях» принципиальные позиции такого подхода заключаются в следующем:

1. Результаты социологического исследования являются продуктом рефлексивности исследователя, изучающего рефлексивность респондента по отношению к объекту исследования, т.е. результатом «двойной рефлексивности»;

2. Интерсубъективистская позиция исследователя предполагает осознание им в процессе исследования того, что, вступая в контакт с респондентом, он становиться такой же частью изучаемого социального явления, как и респондент. Приписанные им значения и смыслы этой реальности не являются только отражением особенностей восприятия респондента или только его собственного восприятия этой реальности, но следствием взаимодействия их рефлексивностей в процессе непосредственного общения. Результатом этого взаимодействия является новое представление о социальной реальности, которое до этого могло отсутствовать у каждого из участников исследования в отдельности и именно это новое представление является предметом анализа в качественном социологическом исследовании;

3. Феноменологический подход предполагает, что каждая личность конструирует собственную социальную реальность и живет в своем мире, где восприятие одних частей этой реальности в основном разделяется с другими членами общества, а других -- может заметно отличаться. Эта реальность может существенно меняться под влиянием внешних условий, например, новой информации или внутренних процессов, происходящих в самой личности. Исследователь может выступать внешней причиной изменений представления респондента о его реальном мире или может повлиять на внутренние процессы развития личности, которые могут привести к изменениям в его реальности;

4. Теоретическим фундаментом качественных методов являются феноменология Э. Гуссерля, «социология повседневности» А. Шутца, этнометодология Г. Гарфинкеля, символический интеракционизм Дж. Мида, Ч. Кули, Томаса, «социальная конструкция реальности» П. Бергера и Н. Лукмана, «обоснованная теория» А. Страусса и Дж. Корбина;

5. Качественные методы не противопоставляются количественным методам исследования, но и не являются их дополнением или формой предисследования - пилотажа. Выбор метода определяется целями и задачами исследователя, а так же глубиной изученности проблемы;

6. Основными методами являются неформализованные варианты методов наблюдения, интервью и фокус-группа, как особая разновидность группового интервью. Но главным инструментом качественного исследования является сам исследователь, который может использовать различные дополнительные источники информации, включая дневниковые записи, письма, газеты, журналы, книги, видео- и киноматериалы;

7. Особое значение имеет полевой этап работы, непосредственное общение с респондентом;

8. Разработка методики и инструментария исследования не заканчивается с началом полевого этапа, а продолжается по его ходу, как бы вырастая из самого исследования, гибко изменяясь в соответствии с переменами в рефлексивности исследователей изучаемой ими социальной реальности;

9. Анализ первичного материала не начинается после окончания полевого этапа, а происходит одновременно с ним. В процессе полевой работы вырабатываются понятия -- основные единицы анализа; феномены описываются и сопоставляются между собой для выявления сходства и различий, происходит сортировка и кодирование всех событий по ходу исследования, определяется степень и характер их отношения к цели исследования, выявляется их значение в более широком социокультурном контексте на основе изучения вторичных источников информации, в том числе статистики;

10. Необходимым условием эффективного качественного исследования является создание исследовательской группы и активное взаимодействие всех ее членов между собой на всех этапах исследования.

Таким образом, в качественных методиках большое место уделяется позиции и влиянию исследователя на субъект познания (именно субъект, поскольку процесс исследования мира индивида, на стадии конкретной беседы с конкретным человеком, представляет собой взаимодействие).

Среди всех методик качественных исследований можно применить метод истории семьи, по классификации Семеновой. Тактика истории семьи фокусируется на истории семьи как локального сообщества на протяжении поколений (в данном случае двух: родители и их дети). Семья рассматривается как относительно устойчивая малая группа, взятая в исторической перспективе, которая в каждом поколении членится и перестраивается, что не исключает ее непрерывности как социального феномена".

Анализируя ответы родителей и их детей, можно предположить каким образом проходит у их детей процесс социализации, каким образом «сталкиваются» ценности предлагаемые родителями, которые, будучи включенными (либо не включенными) в определенное этническое пространство, становятся носителями этничности.

Вывод

В процессе написания данной курсовой работы, я поняла насколько важно осознавать свою идентичность - социальную, этническую, личную. Действительно как важно знать для себя - кто я? С кем я?

По сути, социальная идентичность в этом смысле - это форма самоописания, самопрезентации, тот самый ярлычок, который человек навешивает на себя, оценивая свою отнесенность к внешнему миру.

Она выступает, наряду с «общечеловеческой» и «личностной» идентичностью, в качестве когнитивной структуры, в которой причудливо соединены те связи, отношения, оценки, которые структурируют место данного конкретного индивида в социуме. И среди видов социальной идентичности неизбежно представлены те социальные группы, принадлежность к которым имеет ту или иную ценность для социума - половая (гендерная) идентичность, этническая, профессиональная… для этих частных идентичностей в литературе подробно расписаны не только виды, но и уровни генерализации, этапы сформированности.

В зависимости от того, какая у человека идентичность, можно с той или иной степенью достоверности прогнозировать его поведение, принимаемые и отвергаемые ценности и нормы, интересы и принципы, стереотипы и установки. Поскольку социальная идентичность - это осознание своей принадлежности к социальной группе, то, следовательно - это и принятие значимых в данной группе ценностей, установок, стереотипов и норм.

Далее, можно предположить, что для конкретного индивида в каждый момент времени разные виды идентичности актуальны в разной степени, - то есть в данный конкретный момент наиболее выпуклой, главной, «ведущей» является одна какая-то идентичность.

Значит, в этот момент индивид актуализирует, вместе с осознанием своей принадлежности, всю систему норм, ценностей и т. п. То есть иерархия ценностей не является константной, она перестраивается во времени в зависимости от актуальной на данный момент идентичности, так же, как и реализуемые поведенческие модели.

При таком ракурсе рассмотрения актуальная социальная идентичность является одним из механизмов, генерализующим, переструктурирующим поведение и внутренние схемы, критерии оценки и категоризации, механизмом, тесно связанным с объективными социальными связями и отношениями.

Индивид, выбирая себе то или иное место в социальном пространстве, тем самым выбирает для себя вполне определенную идентичность. Однако в подобном непостоянном мире, где постоянно меняются положения в социуме, где сегодня наиболее «популярным, престижным, актуальным» является одно положение на социальной лестнице, а завтра совсем другое, индивид не может поручиться в том, что положение, которое он занимает сегодня, завтра будет таким же по престижности и прибыльности. В подобных условиях существования индивид выбирает для себя наиболее устойчивую принадлежность, а именно - этническую.

Таким образом, проблема понимания, функционирования, развития этнического становится одной из наиактуальнейших на сегодняшний день, не только в Украине, но и во всем мире.

Литература

1. Антонова Н.В. Проблема личностной идентичности в интерпретации современного психоанализа, интеракционизма и когнитивной психологии. - Вопр. психол., 1996 № 1. С. 131-143.

2. Лебедева Н.М. Русская диаспора: диалог цивилизаций и кризис социальной идентичности. - Психол. журн., 1996. Т. 17. № 4. С. 32-42.

3. Павленко В.Н. Разновидности кризиса социальной идентичности в Украине. Этническая психология и общество. М.: Старый Сад, 1997. С. 88-97.

4. Павленко В.Н., Корж Н.Н. Трансформация социальной идентичности в пост-тоталитарном обществе. - Психол. журн. 1998. Т. 19. № 1. С. 83-95.

5. Солдатова Г.У. Этническая идентичность и этнополитическая мобилизация. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов, - Под ред. Л.М. Дробижевой и др. М.: Мысль, 1996. С.296-367.

6. Стефаненко Т.Г. Этническая идентичность в ситуации социальной нестабильности, Этническая психология и общество. М.: Старый Сад, 1997. С. 97-104.В.Н.

7. Статья Павленко В.Н. Представления о соотношении социальной и личностной идентичности в современной западной психологии, Интернет.

8. Ковалев Е.М. Штейнберг И.Е. качественные методы в полевых социологических исследованиях, - М.: Логос, 1999.

Страницы: 1, 2, 3, 4