бесплатно рефераты

бесплатно рефераты

 
 
бесплатно рефераты бесплатно рефераты

Меню

Э.Фромм "Искусство любить" (сокр.) - (книга) бесплатно рефераты

p>Далее автор критикует и не соглашается с З. Фрейдом , “который видел в любви исключительно выражение, или сублимацию, полового инстинкта вместо того, чтобы признать, что половое желание — лишь проявление потребности в любви и единении. ” Но ошибка Фрейда, по мнению Фромма, лежит глубже: “В соответствии со своим физиологическим материализмом он видит в половом инстинкте результат заданного химическими процессами напряжения в теле, причиняющего боль и требующего облегчения. Цель полового желания, по Фрейду, состоит в устранении этого болезненного напряжения; половое удовлетворение — в достижении такого устранения. Этот взгляд имеет основание в том смысле, что половое желание ощущается так же остро, как голод или жажда, когда организм не получает достаточного питания. Половое желание, согласно данной концепции, это страстное томление, а половое удовлетворение устраняет это томление. На деле же, если принять эту концепцию сексуальности, идеалом полового удовлетворения окажется мастурбация. Фрейд начисто игнорирует психобиологический аспект сексуальности, женско-мужскую полярность и желание преодолеть эту полярность путем единения. Вероятно, крайняя патриархальность Фрейдапривела его к заблуждению, что сексуальность сама по себе является мужским качеством и, следовательно, можно игнорировать специфически женскую сексуальность. Он выразил эту идею в работе “Три взгляда на теорию пола”, утверждая, что либидо имеет, как правило, мужскую природу, независимо от того, в ком оно проявляется —в мужчине или женщине. Та же идея в рационализированной форме выражена во фрейдовской теории, по которой маленький мальчик воспринимает женщинукак кастрированного мужчину, а сама она ищет для себя различных компенсаций отсутствия мужских гениталий. Но женщина — это ведь не кастрированный мужчина, и ее сексуальность специфически женская, противоположная “мужской природе”. Половое влечение лишь отчасти мотивировано необходимостью устранения напряженности, основу же его составляет стремление к единению с другим полом. ” Э. Фром, однако, не отрицает, что “Мужественность и женственность наличествуют в характере так же, как и в половой сфере. Мужской характер определяется способностью к анализу, проникновению вглубь, потребностью к руководству, активностью, дисциплинированностью и отвагой; женский — способностью продуктивного восприятия, чувством реальности, выносливостью, склонностью опекать других. ”

    Любовь между родителями и детьми.

Именно в следующей главе автор определяет позицию отца, матери и ребёнка. “Все переживания ребёнка кристаллизуются и объединяются в одном переживании: я любим. Я любим, потому что я ребенок своей матери. Я любим, потому что беспомощен. Я любим, потому что прекрасен, неповторим. Я любим, потому что мать нуждается во мне. Это можно выразить в более общей форме: я любим за то, что я есмь, или, что более точно: я любим, потому что это я. Переживание любимости матерью — пассивное чувство. Мне ничего не надо делать для того, чтобы быть любимым, — материнская любовь безусловна. Все, что от меня требуется, — это быть — быть ее ребенком. Но есть и негативная сторона в этой “гарантированной” любви. Ее не только не нужно заслуживать, но ее и нельзя добиться, тем более контролировать. Если она есть, то она равна блаженству, если же ее нет, это все равно как если бы все прекрасное ушло из жизни — и ничего нельзя сделать, чтобы эту любовь искусственно создать. Для большинства детей в возрасте 8—10, 5 лет проблема почти исключительно в том, чтобы быть любимыми за то, что они есть. Младший ребенок еще не способен любить; он благодарно и радостно принимает как данность то, что он любим. С указанной же поры в детском развитии появляется новый фактор: ощущение способности возбуждатьлюбовь своей собственной активностью... .. Материнская любовь по самой своей природе безусловна. Мать любит новорожденного младенца, потому что это ее дитя, потому что с его появлением в ее мире произошли преображения, свершились какие-то важные ожидания. Безусловная любовь утоляет одно из сокровеннейших желаний не только ребенка, но и любого человека. Когда любят “за что-то”, за какие-то достоинства, т. е. ты сам заслужил любовь, это всегда связано с сомнениями: а вдруг я не нравлюсь человеку, от которого жду любви? А вдруг то, а вдруг это.... Всегда существует опасность, что любовь к тебе может исчезнуть. Далее, “заслуженная” любовь всегда оставляет горькое чувство, что ты любим не сам по себе, а лишь постольку, поскольку приятен, нужен, что ты в конечном счете не любим вовсе, а используем. Неудивительно, что все мы томимся по “беспричинной”, материнской любви, будучи и детьми, и взрослыми. Связь с отцом совершенно иная. Мать — это дом, из которого мы уходим, это природа, океан; отец же не олицетворяет никакого такого природного дома. Он имеет слабый контакт с ребенком в первые годы его жизни, не идущий ни в какое сравнение с материнским. Но зато отец представляет собой другой полюс человеческого существования, где — мысли, вещи, созданные человеческими руками, закон и порядок, дисциплина, путешествия и приключения.... Отец — это тот, кто учит ребенка, как узнавать дорогу в большой мир... ..... Отцовская любовь-— это обусловленная любовь. Ее принцип таков: “Я люблю тебя, потому что ты удовлетворяешь моим ожиданиям, потому что ты достойно исполняешь свои обязанности, потому что ты похож на меня”. В обусловленной отцовской любви мы находим, как и в безусловной материнской, отрицательную и положительную стороны. Отрицательную сторону составляет уже тот факт, что отцовская любовь должна быть заслужена, что она может быть утеряна, если человек не сделает того, чего от него ждут. В самой природе отцовской любви заключено, что послушание становится основной добродетелью, непослушание— главным грехом. И наказанием за него является утрата отцовской любви. Важна и положительная сторона. Поскольку отцовская любовь обусловлена, то я могу что-то сделать, чтобы добиться ее, я могу трудиться ради нее; отцовская любовь не находится вне пределов моего контроля — в отличие от любви материнской... .. В конечном счете зрелый человек приходит к тому моменту, когда он сам становится и своей собственной матерью, и своим собственным отцом. Он обретает как бы их объединенное сознание... Материнское сознание говорит: “Нет злодеяния, нет преступления, которое могло бы лишить тебя моей любви, моего желания, чтобы ты жил и был счастлив”. Отцовское сознание внушает: “Ты совершил зло, ты не можешь избежать последствий своего проступка, и, если ты хочешь, чтобы я любил тебя, ты должен прежде всего исправить свое поведение”. Зрелый человек внешне становится свободен от материнского и отцовского влияния, но он включает его в свою сущность, запрятывает внутрь. ” И здесь опять Фромм не соглашается с Фрейдом : “однако, вопреки фрейдовскому понятию сверх-Я, он делает это не повторяя мать и отца, а строя материнское сознание на основе своей собственной способности любить, а отцовское сознание — на своем разуме и здравом смысле. Более того, зрелый человек соединяет в своей любви материнское и отцовское чувства, несмотря на то что они, казалось бы, противоположны друг другу. Если бы он обладал только отцовским чувством, то был бы злым и бесчеловечным. Если бы обладал лишь материнским, то был бы склонен к утрате здравомыслия, препятствуя себе и другим в развитии.

    Объекты любви .

В следующей главе автор раскрывает такие понятия , как любовь братская, материнская, эротическая, любовь к себе и любовь к Богу.

“Любовь — это не обязательно отношение к определенному человеку; это установка, ориентация характера, которая задает отношение человека к миру вообще, а не только к одному “о'бъек-ту” любви. Если человек любит только кого-то одного и безразличен к остальным ближним, его любовь — это не любовь, а симбиотический союз. Большинство людей уверены, что любовь зависит от объекта, а не от собственной способности любить. Они даже убеждены, что, раз они не любят никого, кроме “любимого” челотека, это доказывает силу их любви. Здесь проявляется заблуждение, о котором уже упоминалось выше, — установка на объект. Это похоже на состояние человека, который хочет рисовать, но вместо того чтобы учиться живописи, твердит, что он просто должен найти достойную натуру: когда это случится, он будет рисовать великолепно, причем произойдет это. само собой. Но если ядействительно люблю какого-то человека, я люблю всех людей, я люблю мир, я люблю жизнь. Если я могу сказать кому-то “я люблю тебя”, я должен быть способен сказать “я люблю в тебе все”, “я люблю благодаря тебе весь мир, я люблю в тебе самого себя”. Мысль, что любовь — это ориентация, которая направлена на всё, а не на что-то одно, не основана, однако, на идее, что не существует различия между разными типами любви, зависящими от видов объекта любви. а) Братская любовь

“Наиболее “фундаментальный” вид любви, составляющий основу всех ее типов. Под ней я разумею ответственность, заботу, уважение, обстоятельное знание другого человеческого существа, желание продлить егожизнь. ”. Братская любовь — это любовь ко всем человеческим существам; ее характеризует полное отсутствие предпочтения. Если я развил в себе способность любви, я не могу не любить своих братьев. В братской любви наличествует переживание единства со всеми людьми, человеческой солидарности. Братская любовь основывается на чувстве, что все мы — одно. Различия в талантах, образовании, знаниях не принимаются в расчет; главное здесь — идентичность человеческой сущности, общность всех людей. Братская любовь — это любовь между равными; но даже равные не всегда “равны”. Как люди, все мы нуждаемся в помощи. Сегодня я, завтра ты. Но эта потребность не означает, что один всегда беспомощен, а другой всесилен. Беспомощность — это временное явление; умение обходиться собственными силами — устойчивое состояние. б) Материнская любовь

Это установка, которая внушает ребенку любовь к жизни, которая дает ему почувствовать, что хорошо быть живым, хорошо быть мальчиком или девочкой, хорошо жить на этой земле! ..... Материнская любовь заставляет ребенка почувствовать, как хорошо родиться на свет; она внушает ребенку любовь к жизни, а не только желание существовать. Та же идея может быть выражена и другим библейским символом. Земля обетованная (земля — это всегда материнский символ) описана как “изобилующая молоком и медом”. Молоко — это олицетворение первого аспекта любви, заботы и утвержден-ия. Мед символизирует радость жизни, любовь к ней. Большинство матерей, безусловно, дают своим детям “молоко”, но лишь немногие способны подсластить его “медом” —для этого нужно быть не только хорошей матерью, но и счастливым человеком, а эту цель достигнуть непросто. Воздействие матери на ребенка едвали может быть преувеличено. Материнская любовь к жизни так же заразительна, как и ее тревога. Обе установки имеют глубокое воздействие на личность ребенка в целом: средидетей и взрослых можно выделить тех, кто получили только “молоко”, и тех, кто получили и “молоко”, и “мед”. Но ребенок должен расти. Он должен покинуть материнское лоно, оторваться от материнской груди, наконец, стать совершенно независимым человеческим существом... Именно . на этой стадии материнская любовь возлагает на себя столь трудную миссию, требующую бескорыстности, способности отдавать все и не желать взамен ничего, кроме счастья любимого человека. Именно на этой стадии многие матери оказываются не способны к настоящей любви. Нарциссистская, властная, с собственнической установкой мать может искренне любить ребенка, пока он мал. Но только лишь женщина, для которой больше счастья в том, чтобы отдавать, чем в том, чтобы брать, личность, обретшая ценность в своем собственном существовании, способная любить своего мужа, других детей, чужих людей, может, стать действительно любящей матерью, когда ребенок начнет отделяться от нее. Материнская любовь к растущему ребенку, любовь, которая ничего не желает для себя, — это, возможно, наиболее трудная форма любви из всех достижимых и наиболее обманчивая из-за легкости, с которой мать любит свое дитя в младенчестве. в) Эротическая любовь

Прежде всего ее часто путают с бурным переживанием “влюбленности”, внезапного крушения барьеров, существовавших до определенного момента между двумя чужими людьми. Но, как было отмечено ранее, это переживание внезапной близости по самой своей природе кратковременно. Половое желание требует слияния, но физическое влечение основывается не только на желании избавления от болезненного напряжения. Половое желание может быть внушено не только любовью, но также тревогой и одиночеством, жаждой покорять и быть покоренным, тщеславием, кроме того, потребностью причинять боль и даже унижать. Оказывается, половое желание вызывается или легко сливается с любой другой сильной эмоцией. Из-за того, что половое желание в понимании большинства людей соединено с идеей любви, они легко впадают в заблуждение, что любят друг друга, в то время как речь может идти лишь о физическом влечении. Вызванная любовью физическая близость лишена жадности, потребности покорять или быть покоренным, но исполнена нежности. ^. Нередко можно найти двух людей, влюбленных друг в друга и не испытывающих любви больше ни к кому. На самом деле их любовь—это эгоизм двоих. Два человека отождествляются друг • с другом и решают проблему одиночества, увеличивая единичную индивидуальность вдвое. Однако будучи изолированными от всего остального человечества, они остаются отделенными и друг от друга, и каждый из них отчужден от самого себя. Их переживание соединенности — иллюзия.

    г) Любовь к себе

Идея, выраженная в библейском “возлюби ближнего, как самого себя”, подразумевает, что уважение к собственной целостности и уникальности, любовь к самому себе и понимание себя не могут быть отделены от уважения, понимания и любви к другому индивиду. Любовь к своему собственному “я” нераздельно связана с любовью к любому другому существу. Любовь к кому-то — это сосредоточение и осуществление способности любить. Основной заряд, содержащийся в любви, направлен на любимого человека как на воплощение существеннейших личностных качеств. Любовь к одному человеку предполагает любовь к человеку как таковому. “Разделение труда”, как называл это У. Джемс, при котором человек любит свою семью, но не испытывает никакого чувства к “чужому”, означает принципиальную неспособность любить: Любовь к людям является не следствием, как часто полагают, а предпосылкой любви к какому-то определенному человеку. Из этого следует, что мое собственное “я” должно быть таким же объектом моей любви, как и другой человек. Утверждение собственной жизни, счастья, развития, свободы коренится в моей способности любить, т. е. в заботе, уважении, ответственности и знании. Если индивид в состоянии любить созидательно, он любит также и себя; если он любит только других, он вообще не может любить. Как мы обясним эгоизм, Эоистичного человека волнует только собственное “я”, он желает всего хорошего только для себя, чувствует удовлетворение не тогда, когда отдает, а когда берет. На внешний мир он смотрит с точки зрения того, что он может получить от него для" себя; такой человек безучастен к потребностям других людей, он не уважает их достоинство и целостность. Он в принципе не способен любить. Эгоистичный человек любит себя не слишком сильно, а слишком слабо, более того —по сути он себя ненавидит. Из-за отсутствия созидательности, что оставляет его опустошенными фрустрированным, он неизбежно несчастен и потому судорожно силится урвать у жизни удовольствия, получению которых сам же и препятствует. Кажется, что он слишком носится с собственной персоной, но в действительности это только безуспешные попытки скрыть и компенсировать свой провал по части заботы о своем “я”. Легче понять эгоизм, сравнивая его с неестественно жадным интересом к окружающим, какой мы находим, например, у чрезмерно заботливой матери. Хотя она искренне убеждена, что идеально нежна со своим ребенком, в действительности она испытывает к нему глубоко подавленную враждебность. Ее интерес избыточен не потому, что она слишком любит ребенка, а потому, что вынуждена компенсировать отсутствие способности вообще любить его... Если бы кто-то взялся изучить воздействие матери, по-настоящему любящей себя, он смог бы увидеть, . что нет ничего более способствующего привитию ребенку опыта любви, радости и счастья, чем любовь к нему матери, которая любит себя. д) Любовь к Богу

Религиозная форма любви, которая называется любовью к Богу, в психологическом смысле не является чем-то отличным. Она тоже берет начало в потребности преодолеть отчужденность и достичь единства. Действительно, любовь к Богу имеет так же много различных свойств и аспектов, как и любовь к человеку, и в значительной мере мы находим здесь те же самые различия. ” Далее автор рассматривает различие между матриархальными и патриархальными элементами в религии, чтобы показать, что “характер любви к Богу зависит от их соотношения. Патриархальный аспект заставляет меня любить Бога как отца: я признаю, что он справедлив и суров, что он карает и вознаграждает, наконец, что он изберет меня как своего возлюбленного сына, В матриархальном аспекте религии: я люблю Бога как всеобъемлющую мать, я верю в ее любовь, и, пусть даже я беден и бессилен, пусть даже я согрешил, она будет любить меня, она не предпочтет мне никого другого из ее детей; чтобы бы ни случилось со мной, она спасет меня, убережет меня, простит меня. Нет нужды говорить, что моя любовь к Богу и любовь Бога ко мне нераздельны... Здесь Э. Фромм поясняет, что сам он мыслит не в теистических понятиях и что для меня понятие Бога — это только исторически обусловленное понятие, в котором человек на определенном историческом этапе выразил опыт восприятия своих высших сил, свое страстное стремление к истине и единству. Но он думает также, что следствия строгого монотеизма и нетеистического пристального интереса к духовной реальности —это две точки зрения, которые, несмотря на различия, не должны бороться друг с другом. Из этих размышлений следует, что любовь к Богу нельзя отделить от любви к своим родителям. Если человек не освобождается от кровной привязанности к матери, клану, народу, если он сохраняет детскую зависимость от карающего и вознаграждающего отца или какого-либо иного авторитета, он не может развить в себе более зрелую любовь к Богу; следовательно, его религия является такой, какой она была на ранней стадии развития, когда Бог воспринимался как опекающая всехмать или карающий-вознаграждающий отец. В современной религии мы находим все стадии: от самого раннего и примитивного развития до высшей стадии. Слово “Бог” обозначает как племенного вождя, так и “абсолютное ничто”. Таким же образом и каждый индивид сохраняет в себе, в своем бессознательном, как было показано 3. Фрейдом, все стадии, начиная со стадии беспомощного младенца. Вопрос в том, до какой стадии человек дорос. Одно вполне определенно: природа его любви к Богу соответствует природе еголюбви к человеку. Действительный характер его любви к Богу и человеку часто остается бессознательным, будучи скрыт и рационализован более зрелой мыслью о том, что есть его любовь. Далее, любовь человека, хотя непосредственно она вплетена в его отношения со своей семьей, в конечном счете определяется структурой общества, в котором он живет. Если социальная структура основанана подчинении авторитету — явному авторитету или анонимному авторитету, допустим рынка и общественного мнения, — его понятие Бога по необходимости оказывается инфантильным и далеким от зрелости. ”

    Любовь и её распад в современном западном обществе

В этой главе автор задаётся вопросом: благоприятствует ли развитию любви социальная структура западной цивилизации и соответствующий этой структуре уровень духовности? И отвечает на него отрицательно. “Объективные наблюдения за нашей жизнью не вызывают сомнения, что подлинная любовь— братская, материнская и эротическая — относительно редкое явление, ее место занято некими обрзацами, многочисленными формами псевдолюбви. Западное общество основано на принципе политической свободы, с одной стороны, и принципа рынка как регулятора всех экономических, а следовательно, и социальных отношений, с другой. Товарный рынок определяет условия, при которых происходит обмен товаров, трудовой рынок регулирует занятость работой и продажу труда. Как вещи, так и человеческая энергия и навыки превращаются в товары, которые обмениваются без применения силы и без обмана согласно условиям рынка. Туфли, хотя они могут быть пригодны и надежны, не имеют экономической ценности (обменной ценности), если на них нет спроса на рынке; человеческая энергия и навыки не обладают обменной ценностью, если при существующих рыночных отношениях на них нет спроса. Владелец капитала может купить труд и заставить его приносить себе прибыль. Обладатель труда должен продавать его капиталисту'по существующим рыночным условиям, если он не хочет умереть с голоду. Эта экономическая структура отражена в иерархии ценностей. Капитал господствует над трудом; масса вещей — то, что мертво, имеет более высокую ценность, чем труд, 'человеческие силы — то, что живо. Проблема современного капитализма может быть сформулирована так. Современный капитализм нуждается в людях, которые сконцентрированы в большие массы и слаженно трудятся сообща; которые хотят потреблять все больше и больше; чьи вкусы стандартизированы, легко могут быть направляемы и предвосхищены. Капитализм заинтересован в людях, которые чувствуют себя свободными и независимыми, не подвластными какому-либо авторитету, принципу или совести и в то же время готовы подчиняться приказу, делать то, что от них требуют; они без конфликта прилаживаются к социальной машине. Ими можно руководить без применения силы, вести без ведущих, заставлять двигаться без какой-либо сознательной цели, за исключением цели делать товар, быть в движении, идти вперед. Что из этого следует? Современный человек отчужден от себя, от своих ближних, от природы. Он превращен в товар, свои жизненные силы он воспринимает как инвестицию, которая должна приносить ему прибыль, максимально возможную при существующих рыночных условиях. Человеческие отношения, в сущности, являются взаимодействием отчужденных автоматов, каждый из которых основывает свою безопасность на том, чтобы держаться в стаде теснее и не отличаться от других в мысли, чувстве или действии. Хотя каждый старается быть как можно ближе к остальным, он остается крайне одиноким, проникнутым чувством опасности, тревоги и вины, которое всегда появляется там, где человеческая изолированность не может быть преодолена. Наша цивилизация предлагает много паллиативов, помогающих людям не ощущать своей отчужденности. Прежде всего это строгий шаблон бюрократизированного, механизированного труда, который помогает людям оставаться вне осознания своих самых основных человеческих желаний, стремлений к высшим целям и единству. Любовь как взаимное сексуальное удовлетворение или любовь как “слаженная работа” и убежище от одиночества — это две “нормальные” формы псевдолюбви в современном западном обществе, социальные модели патологии любви. Существует много индивидуальных форм патологии любви, которые приводят к страданию, вызывающему неврозы. Некоторые из наиболее часто встречающихся форм кратко описаны в следующих примерах.

Основу невротической любви составляет то, что один или оба “любовника” остаются привязанными к фигуре одного из родителей и, уже будучи взрослыми, переносят чувства ожидания и страхи, которые испытывали по отношению к отцу и матери, на любимого человека. Эти люди никогда не освобождаются от образазависимости и, повзрослев, ищут этот образ в своих любовных требованиях. В подобных случаях человек — в смысле чувств — остается ребенком 2, 5 или 12 лет, хотя интеллектуально и социально он находится на уровне своего возраста. В наиболее тяжелых случаях эмоциональная незрелость ведет к нарушениям социальной дееспособности; в менее тяжелых случаях конфликт ограничивается сферой интимных отношений. Итак, любовь возможна, только если два человека связаны друг с другом всем своим существованием. Только в этом и проявляется человеческий облик, жизнетворность, сила любви. Любовь, так переживаемая, — это постоянные риск, напряжение, состояние не расслабления, а движения, роста, сотрудничества; наличие гармонии или конфликта, радости или печали является вторичным, производным от главного: два человека чувствуют полноту своего существования, и в единстве друг с другом каждый из них обретает себя, а не теряет. Есть только одно доказательство наличия любви: глубина отношений, их жизненная сила, преображающая каждого из любящих. Это те плоды, по которым узнается любовь. ”

    Практика любви.

Здесь автор даёт следующие рекомендации: “Любовь — личное переживание, которое каждый может пережить только сам и в себе. В самом деле, вряд ли найдется хоть. кто-то, кто не знает или не знал этого переживания хотя бы в малой степени в детстве, юности или в зрелом возрасте. Рассмотрение практики любви можетсосредоточиться на предпосылках искусства любить и подступах к нему, а также на осуществлении этих предпосылок и подступов. Шаги к этой цели можно сделать только самостоятельно, а рассмотрение закончится прежде, чем будет сделан решительный шаг. Практика любого искусства имеет определенные общие требования, прежде всего дисциплины. Едва ли нужно доказывать, что сосредоточенность составляет необходимое условие для овладения искусством. Еще одно условие овладения людьми искусством — терпение. Последним условием обучения всякому искусству является искренняя заинтересованность в обретении мастерства. Если человек хочет стать мастером, этой цели должна быть подчинена вся его жизнь или, по крайней мере, вплотную с ней связана. Собственная личность становится тем инструментом в практике искусства, который нужно поддерживать в таком состоянии, чтобы он могисполнять свои особые функции. Пока что я рассматривал компоненты, необходимые для практики любого искусства. Теперь я собираюсь рассмотреть те качества, которые имеют особое значение для способности любить. В соответствии с тем, что я говорил о природе любви, главное условие в ее достижении составляет преодоление собственного нарциссизма... Полюс, противоположный нарциссизму, — это объективность; она представляет собой способность видеть людей и вещи как они есть, а также способность отделять эту объективную картину от иллюзии, сформированной собственными желаниями или страхами человека. Способность думать объективно разумна. Эмоциональная установка, основанная на разуме, — это смирение. Быть объективным, пользоваться собственным разумом возможно только при достижении установки на смирение, при избавлении от мечтаний о всезнании и всемогуществе, которые свойственны детству. Способность любить зависит от умения освободиться от нарциссизма, от самозабвенной привязанности к матери и клану; она зависит от нашего желания расти, развивать созидательную ориентацию в наших отношениях к миру и к самим себе. Этот процесс освобождения, рождения, пробуждения требует одного качества, являющегося необходимым условием: веры. Практика любви требует практики веры. Что такое вера? Рациональная вера, , — это убежденность, которая имеет своим источником наш собственный опыт, мысли и чувства. Рациональная вера — не верование во что-то, а определенность и стойкость, которые свойственны нашим убеждениям. Вера — это черта характера, пронизывающая всю личность, а не какая-то особая вера во что-то. Рациональная вера коренится в созидательной интеллектуальной и эмоциональной деятельности. В рациональном мышлении, где, как считается, вере нет места, рациональная вера является важным компонентом. В сфере человеческих отношений вера является непременной чертой всякой серьезной дружбы или любви. “Иметь веру” в другого человека — значит быть уверенным в надежности и неизменности его фундаментальных установок, самой сути его личности, его любви. Под этим я имею в виду не то, что человек не можетменять своих мнений, а то, что его основные мотивации остаются одними и теми же: например, что его уважение к жизни и достоинству каждого человека составляет часть его самого. В этом же смысле мы верим в самих себя. Мы отдаем себе отчет в существовании собственного “я”, неизменной сути нашей личности, сохраняющейся на протяжении всей нашей жизни наперекор различным обстоятельствам и неизбежным изменениям в мнениях и чувствах. Эта суть, воплощающая реальность того, что обозначается словом “я”, и составляет основу нашего убеждения в своей подлинности. Если мы не имеем веры в постоянство нашего“я”, чувство самоценности оказывается под угрозой и мы делаемся зависимы от других людей, чье одобрение становится основой нашего самосознания. Только человек, который имеет веру в себя, способен верить в других, потому что он убежден, что в будущем останетсятакимже, каким он является и сегодня, а следовательно, будет чувствовать и действовать так, как и теперь. Вера в себя — это условие нашей способности обещать, и поскольку, как говорил Ницше, человека можно определить по его способности обещать, то вера является одним из условий человеческого существования. Что касается любви, то здесь имеет значение вера в собственную любовь, в ее возможность возбуждать любовь в другом человеке и в ее постоянство. Тренировка веры и отваги начинается с мелочей повседневной жизни. Первый шаг — это заметить, где и когда вера была потеряна, исследовать собственное объяснение, которое используется, чтобы скрыть эту утрату, отметить, где ты действовал трусливо и, опять же, как эта трусость преподносилась. Уяснить, что каждая измена вере ослабляет тебя, а возрастающая слабость ведет к новым изменам, и так далее, по порочному кругу. Тогда человек осознает: хотя он вроде бы боялся оказаться нелюбимым, насамом деле это был страх перед любовью. Любить — значит довериться, отдаться полностью в надежде, что твоя любовь возбудит ответное чувство в любимом человеке. Любовь — акт веры; кто имеет мало веры, тот имеет и мало любви. Одну установку, крайне необходимую для совершенствования искусства любить, нужно рассмотреть внимательнее, так как она является основной. Это активность. она означает не делание чего-то, а внутреннюю мобильность, созидательное использование своих сил. Если я люблю, то нахожусь в состоянии постоянного активного интереса к любимому человеку. Но не только к нему или к ней. Я не смогу активно любить, если я ленив, если я не испытываю постоянного самосознания, бодрости, деятельности. Сон должен стать единственной ситуацией, допускающей бездеятельность. Иллюзия — считать, что можно разграничить жизнь таким способом, что она будет созидательной в области любви и бездеятельной в остальных сферах. Рассмотрение искусства любить неразрывно связано с социальной средой. Если иметь установку на любовь ко всему, если любовь — черта характера, она должна обязательно присутствовать в отношениях не только к своей семье и друзьям, но также и к тем, с кем человек вступает в контакт, например, в своей профессиональной деятельности. Здесь нет разделения между любовью к своим и любовью к чужим. Напротив, условием существования первой является существование второй. Приняв это всерьез, мы круто изменили бы свои социальные отношения, отступив от общепринятых. заключенияЛюбовь имеет два разных значения в зависимости от того, имеем ли мы в виду любовь по принципу обладания или бытия. ”

    Заключение.

“Может ли человек иметь любовь? Будь это возможно, любовь должна была бы существовать в виде какой-либо вещи, субстанции, которой человек может владеть и обладать каксобственностью. Но дело в том, что такой вещи, как “любовь” не существует. “Любовь” — это абстракция; может быть, это какое-то неземное существо или богиня, хотя никому еще не удавалось увидеть эту богиню воочию. В действительности же существует лишь акт любви. Любить —это форма продуктивной деятельности. Она предполагает проявление интереса и заботы, познание, душевный отклик, изъявление чувств, наслаждение и может быть направлена на человека, дерево, картину, идею. Она возбуждает и усиливает ощущение полноты жизни. Это процесс самообновления и самообогащения. ”

    Литература: Э. Фромм “Искусство любить” Москва 1990

Страницы: 1, 2