Список литературы

Введение

Предметом исследования - деятельность социального педагога по преодолению подростковой ксенофобии в основной школе.

Цель исследования: изучение проблемы ксенофобии и обеспечение условий в деятельности социального педагога по преодолению подростковой ксенофобии в основной школе.

Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие задачи исследования:

Ксенофобия (от греч. оЭнпт, «чужой» и цьвпт, «страх») - навязчивый страх перед другими людьми, а также ненависть, нетерпимость к кому-либо или чему-либо чужому, незнакомому, непривычному. Восприятие чужого как непонятного, непостижимого, а поэтому опасного и враждебного. Воздвигнутое в ранг мировоззрения, может стать причиной вражды по принципу национального, религиозного или социального деления [58, с. 1].

В современной социологии термин «ксенофобия», как правило, применяют только к межэтническим отношениям и даже, более того, для описания взаимоотношений «коренного» и «пришлого» этносов. Часто, особенно в СМИ и в бытовой речи, термин «ксенофобия» употребляют как заменитель других слов, кажущихся либо маркированными, либо одиозными.

Социопсихологи считают, что в основе ксенофобии лежит триада - гнев, отвращение, презрение. Эти эмоции образуют несложный поведенческий комплекс, обусловленный, вообще говоря, личностным и коллективным уровнем тревожности и агрессии. Этот уровень подвергается измерению лабораторно (посредством направленного тестирования и опросов) или аналитически (путем анализа публикаций СМИ и данных социологических опросов). Чем более высока тревожность, тем более подсознание пытается вылезти из ловушки за счет вытеснения причины беспокойства. На коллективном уровне тревога выливается в «поиск виноватых». Взяв такой психологический аспект, надо понимать ксенофобию именно как фобию, то есть страх, растормаживающий подсознательные реакции, страх иррациональный и оттого не имеющий обоснования и направления. Поиск торможения, способа нейтрализовать страх, ведет к ненаправленной агрессии. Тогда возникает психологическая основа инстинктивной ксенофобии. На нее могут накладываться исторически обусловленные формы этнического антагонизма, которые могут проявляться совсем не в форме фобии, а скорее вспышками неприязни, спорами и мифологизированием истории взаимоотношений. Таковы, например, грузино-армянская, тюрко-арабская, еврейско-арабская неприязнь, как правило, взаимного характера [58, с. 2].

Есть несколько общих закономерностей генезиса и развития ксенофобии. Во-первых, ксенофобию невозможно внушить людям на пустом месте. Таких примеров история не знает. Для возникновения ксенофобской идеологии (чреватой кровопролитием) необходима систематизация социальных фобий или рефлексов. Необходимо различать два довольно разных явления. Это инстинктивная ксенофобия и ксенофобия-идея - неосознанный социальный рефлекс и идеология этнической вражды. Инстинктивная ксенофобия (антиварварский снобизм) в той или иной степени характерна для большинства социумов, в особенности же империй. Греки презирали скифов, персы - арамеев, а византийцы - всех варваров. Отметим этот признак - регулярность, обыденность высокомерного отношения к чужим народам. Оно имеет место тогда, когда самооценка народа достаточно высока, и он не видит себе угрозы в чужаках. Как только начинает разрушаться сложная структура, включаются архаические социальные защитные механизмы и люди начинают охранять собственный умалившийся народ или группу от посягательств извне. Наиболее распространенное определение ксенофобии вообще (соответствующее скорее первому, инстинктивному, типу) трактует ее как ответ на растущую конкуренцию за ограниченные экономические и социальные ресурсы.

Идейная форма ксенофобии как раз связана с выходом индивидуальных эмоций на уровень идеи. В отличие от инстинктивной ксенофобии, она не социальный рефлекс, а именно политическая идея, возникающая во времена испытаний и страданий, в пору потрясения государственных основ и самой народной жизни.

Причин подобного бурного роста ксенофобии несколько [82 с. 2].

Последние полтора десятилетия Россия переживает ускоренную модернизацию своего общественного строя. В результате незавершенности или непродуманности ряда реформ многие жители России потеряли свое прежнее устойчивое положение и оказались на более низких ступенях социальной лестницы.

Поскольку в предшествующие десятилетия громадный пропагандистский аппарат постоянно внушал населению СССР, что страна окружена врагами - тайными и явными, то, естественно, ответственность за ухудшение положения была возложена на «врагов», в роли которых на сей раз выступили представители национальных меньшинств. При этом в массовом сознании происходило значительное обобщение, когда отрицательные черты отдельных представителей тех или иных народов переносились на всю общность этих народов. На это наложилась «фантомная боль» от исчезновения СССР. И русские, игравшие роль «старшего брата», оказались в начале 1990-х в ряде бывших советских республик и некоторых российских автономиях в положении «лиц второго сорта», вытесняемых со всех постов, а иногда и лишаемых имущества представителями «титульной нации». В наиболее жесткой форме это происходило в тех случаях, когда государственная власть на той или иной территории фактически переставала функционировать и бразды правления переходили к военизированным группировкам (Чечня, Таджикистан, Грузия в первой половине 1990-х). Вначале сведения об этом передавались в виде слухов, приобретавших иногда фантастические размеры. А с началом чеченской кампании в 1994 г. они вполне официально использовались в античеченских пропагандистских кампаниях.

Второй значительной причиной роста ксенофобских настроений является начавшаяся в первой половине 1990-х массовая миграция из Средней Азии и Закавказья, а также из республик Северного Кавказа в т. н. «русские регионы», не испытывавшие до того подобного миграционного воздействия. Из-за различия менталитетов «коренных» и приезжих и вызванного этим взаимонепонимания миграция часто воспринимается как «нашествие», несущее исключительно отрицательные последствия. Кроме того, на фоне падения жизненного уровня внешнее благополучие отдельных представителей диаспор воспринималось как несправедливое и достигнутое за счет «коренного населения» (то, что основная часть приезжих - это трудовые мигранты, которые выполняют разного рода малооплачиваемые и трудоемкие работы, естественно, не учитывалось массовым сознанием), а их сплоченность - как доказательство «мафиозности» мигрантов. А самоустранение властей от интеграции мигрантов в российское общество усиливало у населения ощущение брошенности в «кольце врагов».

Кроме того, раздуванию ксенофобии способствовала деятельность некоторых политических сил, оппозиционных президентам Борису Ельцину и Владимиру Путину. Для увеличения численности своих сторонников они активно эксплуатировали тему национального унижения России «инородцами» и якобы потакания этому со стороны властей, используя многочисленные сочинения своих предшественников и «коллег» из стран Западной Европы, США и арабского мира. Во многом эти силы использовали идеологический вакуум, существующий в России с начала 1990-х, поскольку после падения коммунистического режима в 1991 г. какой-то внятной идеологии, объединяющей большинство населения, просто не существует, а идеи демократии и либерализма оказались в значительной степени дискредитированы. В настоящий момент в России насчитывается около десятка партий и движений, проповедующих ксенофобию и расизм: Национально-державная партия России (осенью 2005 г. с целью легализации она переименовалась в межрегиональное общественное движение «Национально-державный путь Руси»), Партия свободы, базирующаяся в Санкт-Петербурге, Движение против нелегальной иммиграции, Народная национальная партия, организация «Славянский союз», бывшее в 1990-е годы главным «националистическим пугалом» Русское национальное единство. Недавно, как бы для полноты комплекта, восстановился Союз русского народа, решивший воскресить «идеалы» черносотенцев начала XX века. При этом надо заметить, что исповедующие ксенофобскую идеологию партии и движения глубоко маргинальны. Максимальное количество их активистов в настоящее время определяется цифрой примерно в 10000-15000 человек. Часто бывает так, что один и тот же человек «представляет» у себя в регионе несколько организаций. Гораздо более массовым является движение скинхедов, в котором участвуют десятки тысяч подростков 14-19 лет. Несмотря на то, что практически все перечисленные выше партии пытаются рекрутировать из числа скинхедов «новобранцев», это практически никому не удается, поскольку мало кто из скинхедов склонен подчиняться партийной дисциплине. Кроме того, движение скинхедов - это подростковая субкультура, и потому большинство из них после 20 лет (в связи с женитьбой, службой в армии, поступлением на работу) уходят оттуда.

Значительную роль в раздувании ксенофобии сыграли российские СМИ. При этом в погоне за сенсацией журналисты достаточно часто использовали непроверенную или недостоверную информацию о тех или иных этносах или конфессиях, которая воспринималась населением, привыкшим верить СМИ, как истина. Некоторые издания регулярно публикуют статьи, из которых предстают образы вредоносных «чужаков» - «цыган-наркоторговцев», «преступных кавказцев», «мигрантов», «заполонивших» российские города. В результате в массовом сознании утвердились «типичные образы» представителей национальных, религиозных и иных меньшинств, составленные исключительно из отрицательных черт.

Последние несколько лет ксенофобия в России держится на стабильно высоком уровне - 55 - 60% опрашиваемых социологами российских граждан поддерживают ксенофобские призывы (хотя и в разной степени). С одной стороны, это плохо, поскольку почти 2/3 граждан в разной степени разделяют ксенофобские лозунги, то хорошего в этом мало. С другой стороны, то, что этот уровень сохранялся практически неизменным даже после серии терактов, увенчавшихся захватом школы в Беслане, говорит о том, что резервы для роста ксенофобских настроений к настоящему моменту исчерпаны. Возрастание количества сторонников лозунга «Россия для русских» или увеличение численности людей, полностью разделяющих этот призыв может произойти лишь в случае резкого ухудшения экономической ситуации в России, когда вновь активно обострится конкуренция за выживание на рынке труда и ниши, занимаемые «чужаками», окажутся востребованными [82, с. 4].

Ксенофобию часто отождествляют с национализмом, однако между этими понятиями есть существенное отличие: приверженцы националистических взглядов не обязательно испытывают негативные чувства к другим нациям, этносам или религиям. С другой стороны, ксенофобски настроенные люди могут называть свои воззрения «национализмом» с целью придания им большей привлекательности. Также ксенофобия в своих конкретных проявлениях граничит и пересекается с шовинизмом.

Часто ксенофобию противопоставляют кириофобии и ксенофилии, как к двум сторонам одной медали. Если кириофобия свойственна тем, против кого направлена ксенофобия, то ксенофилия обычно характеризуется тем, что исповедует её некоторое меньшинство из группы (социальной, этнической или какой-то ещё), большинство представителей которой проявляют именно ксенофобию.

В современном обществе существуют значительные национальные, культурные и религиозные различия в традициях воспитания детей. Эти различия могут касаться обучения, приемлемости физических наказаний, обращения за отдельными видами медицинской помощи (переливание крови, трансплантация, контрацепция, прерывание беременности) и т.п. При оценке случая необходимо учитывать эти различия, однако действия, опасные для жизни ребенка, при любых культурах расцениваются как жестокое обращение [3, с. 18].

Под этноцентризмом понимается такая система взглядов, согласно которой ценности, культура, образ жизни, традиции одной этнической группы являются основным критерием для восприятия и оценки других этнических общностей. Этнические группы в процессе своего этногенеза выработали механизмы экономической, культурной и социально-психологической самозащиты. Однако групповая этническая идентификация в условиях индустриального и постиндустриального общества может формировать механизмы дискриминации по принципу: «мы и они». Предубеждение и абсолютизация социокультурной идентичности одной этнической группой над другой вызывают к жизни, согласно концепции Р. Мертона, определенные стереотипы поведения людей. Он выделяет следующие четыре типа:

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9