Посредничество
Наконец,
лица, которые непосредственно занимаются урегулированием, порой становятся
жертвами конфликта: на них совершаются покушения, они оказываются в зоне огня.
Возможен и захват их в плен в качестве заложников.
Среди
проблем, обусловленных деятельностью посредника, наиболее
распространенными являются правильная оценка посредником различных параметров
конфликтной ситуации, а так определение благоприятного момента для
вмешательства. Возможны ошибки, связанные с тем, что посредник просто не
владеет необходимыми знаниями и навыками.
Наличие
всех этих трудностей и проблем ведет к тому, что зачастую посредники
отказываются вмешиваться в сложные, затяжные конфликты или дожидаются момента,
когда «созреют» условия для их урегулирования.
Сложности
посреднической деятельности предъявляют крайне высокие требования к третьей
стороне. Несмотря на то, что в каждом конкретном конфликте формируются свои
критерии, на основе которых осуществляется выбор посредника, обычно исходят из
тех соображений, что посредник должен:
•
быть компетентным лицом (обладать соответствующими знаниями и умениями);
•
быть лицом, незаинтересованным в решении вопроса в пользу какой-либо одной
стороны, независимым от участников конфликта, нейтральным и объективным;
•
обладать влиянием, престижем и авторитетом.
Компетентность
посредника включает в себя две
составляющие: 1) знание посредником проблемы, лежащей в основе конфликта, и ее
контекста; 2) знание и умение реализовать посреднические функции. При
отсутствии необходимых знаний и умений посредник может только обострить
конфликт.
Нередко
при выборе посредника обращают внимание на то, чтобы он был хорошо знаком с
проблемой. Однако в ряде случаев более важным может оказаться вторая
составляющая компетенции посредничества — владение посреднической технологией.
Сингапурский дипломат Т. Кох, много лет, проработавший в США, приводит такой
эпизод из своей практики. В 1976 г. переговоры на 3-ей Конференции по морскому
праву зашли в тупик. Позиции индустриально развитых и развивающихся стран
казались несовместимыми. Г. Киссинджер, который в то время был государственным
секретарем США, оказался незнакомым с проблемой в подробностях. Проведя утро в
американской делегации; а днем встретившись с другими делегациями, к вечеру он
смог представить совершенно новую схему решения проблемы, учитывающую интересы
различных стран, и убедить участников в ее целесообразности[13].
Под
требованиями незаинтересованности, нейтральности, объективности посредника
подразумевается то, что он не должен поддерживать ни одну из сторон, участвующих
в конфликте. При наличии даже подозрений в проявлении посредником симпатий к
кому-либо из участников конфликта другой может отказаться от его услуг, что
порой негативно сказывается не только на процессе урегулирования, но и на
репутации посредника.
Сложно
быть нейтральным и, соответственно, осуществлять посредничество, если до этого
посредник занимал определенную позицию по вопросу спора. В подобном случае он
не рассматривается конфликтующими сторонами как лицо беспристрастное. Например,
в 1964 г. в Каире ОАЕ приняла решение о том, что границы африканских государств
признаются такими, как они установлены. Это создало проблему для получения
согласия на посредничество ОАЕ тех страны, которые имели территориальные споры
(например, Сомали, Mapoкко)[14].
Говоря
о «нейтральности» посредника, следует подчеркнуть, что это понятие все же
является относительным. У посредника всегда есть свои интересы. Посредник
заинтересован уже хотя бы в том, чтобы конфликт был разрешен мирными
средствами. Посредник является заинтересованным лицом также и по той причине,
что в урегулировании конфликта
зависят его моральное удовлетворение, престиж и авторитет. Бывает, что третья
сторона прямо заявляет о своих интересах. Так, в конце 1995 г. президент США Б.
Клинтон прямо заявил, что успешное завершение трехсторонних переговоров между
сербами, хорватами и мусульманами по Боснии, которые были организованы
американской стороной на военно-воздушной базе США в Дейтоне, значат для
американцев очень многое[15].
Наличие
собственных интересов у посредника является причиной того, что он порой иначе,
чем участники, воспринимает проблему и отношения сторон в конфликте. В
результате этого феномена может возникнуть непонимание между посредником и
конфликтующими сторонами.
Важно
иметь в виду, что сам факт наличия у посредника собственных интересов,
возможность их развития и появления новых в ходе урегулирования конфликта
оказывается весьма существенным фактором, который может приводить к различным
последствиям для дальнейшего урегулирования.
В связи с тем, что понятие
«нейтральность» посредника довольно сложно поддается определению, некоторые
авторы подчеркивают: речь должна идти не столько о нейтральности, сколько о приемлемости
посредника для участников конфликта. Например, в конфликте между Индией и
Пакистаном, разгоревшемся в 60-х годах по поводу Кашмира, потенциальными
посредниками были Великобритания, США и ООН. Казалось бы, Великобритания —
наилучший посредник, поскольку и Индия, и Пакистан были членами Содружества. Но
Индия считала, что Великобритания отдает предпочтение Пакистану. Соединенные
Штаты Америки, как сверхдержава, имели тесные контакты с обоими государствами,
однако представители США отказали этим государствам в предоставлении
экономической помощи и даже отменили приглашения официальным лицам той и другой
страны посетить США. Все это вызвало обиды и раздражение у конфликтующих
сторон. ООН в качестве посредника тоже была отклонена, так как Пакистан
полагал, что она находится под слишком большим влиянием США; Индия же боялась,
что эта организация будет жёстко навязывать свое решение. В такой ситуации с
инициативой посредничества выступил СССР, заинтересованный в стабильности в
регионе. Он, продолжая поддерживать дружественные отношения с Индией, смог
установить хорошие контакты и с Пакистаном. В результате Советский Союз получил
согласие обеих стран на осуществление посреднических услуг[16].
Посреднику
необходимо быть влиятельным, обладать престижем и авторитетом. Дж. Рубин
называет такие источники его влияния, как наличие экспертных знаний; право быть
посредником (согласие обеих сторон на посредничество); возможность получения
информации от обеих сторон, в то время как каждый посредник владеет только
собственной информацией; хорошие отношения с участниками конфликта; возможность
«поощрять» и «наказывать» участников.
Требование
к посреднику обладать влиянием, престижем и авторитетом и определяет то,
насколько он в состоянии воздействовать на конфликтующие стороны. Экспертные
знания позволяют посреднику быть компетентным, а, следовательно, побуждают
стороны прислушиваться к нему. Если участники конфликта согласились на посредничество
кого-либо, то тем самым они дали ему право быть посредником и на этом основании
выполняют его просьбы и указания. Обладание информацией от обеих сторон ставит
посредника как бы «над» участниками конфликта, благодаря чему он также
усиливает свое влияние. Наконец, xopoшие отношения посредника с конфликтующими сторонами
формируют высокий уровень доверия к нему. В свою очередь наличие доверия
порождает возможность посредника воздействовать на участников.
Влияние
посредника может быть симметричным, т.е. примерно равным по отношению к
конфликтующим сторонам. В других случаях влияние посредника оказывается асимметричным,
т.е. более сильным в отношении одной стороны и менее — в отношении другой.
Во
второй половине XX столетия асимметричное влияние при оказании посреднических
функций стало довольно типичным явлением. Оно повлекло за собой частое
подключение к конфликту одновременно двух, а иногда и большего числа
посредников с разными возможностями влияния на каждого из участников. Например,
боснийский конфликт в первой половине 1990-х гг., где Россия имела относительно
большую возможность влиять на сербов, а США — на мусульман и хорватов.
Говоря
о влиянии, следует иметь в виду, что не только посредник влияет на участников
конфликта, но и они в свою очередь могут оказать влияние на него. Здесь очень
важно, чтобы посредник не оказался бы под влиянием одного из участников конфликта
и тем самым не потерял бы доверие другого.
К названным требованиям, предъявляемым
к посреднику, следует еще добавить такие характеристики, как его терпение, настойчивость
в поиске решений, высокий интеллектуальный уровень. Очень важны здесь и прежние
отношения посредника с конфликтующими сторонами: чем они были лучше ранее, тем
более влиятельным будет посредник.
ГЛАВА III.
ЭФФЕКТИВНОСТЬ ПОСРЕДНИЧЕСКИХ УСЛУГ.
§1. Условия эффективности посредничества.
Снижение
уровня противостояния сторон, а также их переход от попыток разрешить противоречия
в одностороннем порядке к поиску совместного пути могут служить объективными
показателями успешности посреднической деятельности. Однако здесь есть два
момента.
Во-первых,
большинство исследователей и практиков исходят из того, что результат
посредничества определяется не только, и даже не столько тем, удалось снизить
напряженность и подписать, например, соглашение между конфликтующими сторонами
или нет. Его итог значительно шире и включает в себя, прежде всего изменение
отношений между конфликтующими сторонами.
Для
того чтобы посреднические усилия были успешными, посредник должен
воздействовать на всю систему конфликта: на отношения между лидерами, политическими
элитами, массами. Более того, посредничество, особенно в международных конфликтах,
нередко оказывает влияние на комплекс отношений в регионе и в мире в целом. Это
означает, что успешно осуществленное посредничество не только способствует
разрешению конкретного конфликта, но и улучшает общую атмосферу. При таком
понимании соглашение — лишь возможное внешнее проявление изменения этих
отношений. Вынужденное соглашение, которое не затронуло отношений сторон, оказывается
временным и потому малоэффективным.
Во-вторых, если ограничиться только
объективными показателями эффективности деятельности посредника (снижение напряженности,
подписание соглашений и даже изменение отношений), то остается неясной роль
самого посредника в урегулировании конфликта. Не исключено, что участники
самостоятельно нашли решение, а действия посредника в лучшем случае оказались
бесполезными. Поэтому важно учитывать не только то, как изменились конфликтные
отношения, но и то, что конкретно и как сделал посредник. Иными словами, кроме объективных
критериев следует ориентироваться еще и на субъективные показатели. Последние
отражают степень удовлетворенности сторон посредничеством. Дж. Рубин
конкретизировал субъективные показатели, определив их как-то, в какой мере
участники считают посредничество справедливым, необходимым и результативным. Справедливое
(честное) посредничество означает, что при осуществлении своих функций
посредник одинаково относился к обеим сторонам и не пытался «подыгрывать» ни
одной из них. О необходимом посредничестве можно говорить тогда, когда
ясно, что без усилий посредника было сложно или даже невозможной обойтись. Оно
действительно было нужным участникам. Результативность посредничества
подразумевает, что достигнутые договоренности имеют реалистичный и стабильный
характер. Ни одним из участников конфликта они не рассматриваются как временный
маневр перед следующим витком развития конфликта.
Проблема
с субъективными показателями заключается в том, что участники конфликта не
всегда могут давать адекватную оценку посреднической деятельности. Причины
здесь различны. Одна из возможных — обращение к посреднику не было продиктовано
действительно желанием найти мирный выход конфликтной ситуации, а лишь явилось
предлогом для демонстрации «невозможности» разрешить конфликт с помощью мирных
средств. Другая причина неудовлетворенности может заключаться в том, что
конфликтующие стороны ожидали от посредника большего (возможно, что и
необоснованно), чем реально удалось получить с его помощью.
Посредник
призван решать множество задач. Значит, успех, эффективность его деятельности
определяются еще и тем, насколько были реализованы поставленные задачи. Иногда
функции посредника ограничиваются только формированием основ для возможного
поиска совместного решения или, например, предоставлением своей
территории для встречи сторон. Но даже в этих случаях, если посредник справился
с поставленным кругом задач, можно говорить об успехе его деятельности,
несмотря на то, что конфликтующие стороны (или одна из них) могут считать ее
недостаточной.
Следовательно,
в целом же использование не только объективных, но и субъективных критериев, в
том числе внешних по отношению к конфликту сторон, несомненно, дает возможность
лучше оценивать деятельность посредника, но все равно не решает проблемы полностью.
Дело в том, что бывают конфликты, которые сами по себе легче поддаются
урегулированию, а, следовательно, и вероятность успешного посредничества и по
объективным, и по субъективным показателям в них выше.
Сложности
при оценке эффективности посреднических усилий по объективным и субъективным
показателям возникают обычно в конфликтных ситуациях, которые либо трудно
поддаются урегулированию, либо являются достаточно неопределенными с точки
зрения возможности нахождения в них мирного решения. В таких ситуациях
посредник часто бессилен или значительно ограничен в своих действиях.
При
каких условиях все же легче осуществлять посредническую деятельность?
Прежде
всего следует выяснить, между какими сторонами произошел конфликт. Если
мы имеем дело с конфликтом, в котором стороны разделяют одни и те же
политические и культурные ценности и участники определены достаточно однозначно,
то такой конфликт легче поддается урегулированию с помощью посредничества. Если
же возникает конфликт, в котором одна из сторон одновременно сталкивается с
серьезными внутренними проблемами, то его крайне трудно урегулировать с помощью
посредничества. Примерами таких трудноурегулируемых конфликтов могут служить
конфликты на Кипре, в бывшей Югославии и бывшем СССР.
Важным моментом, по мнению ряда
исследователей, является соотношение сил сторон. Легче осуществляется
посредничество в том случае, если силы сторон примерно равны. Здесь больше вероятности»
что стороны действительно будут стремиться к миру и ни одна из них не
попытается навязать его на своих условиях. Некоторые специалисты по
посредничеству вообще предлагают отложить вмешательство в урегулирование, если
силы сторон неравны, исходя из того, что в этом случае достичь взаимоприемлемого
решения трудно. Более сильный участник будет стремиться закрепить свои позиции
и вряд ли пойдет на уступки, а более слабый — едва ли согласится с
асимметричным решением. Он может рассматривать его лишь как временное, на
период прекращения огня (соглашение о перемирии).
Успех
посредничества зависит и от того, какие интересы сторон затрагивает
конфликт, — являются ли эти интересы главными, жизненно важными или нет.
Крайне трудно поддаются посредничеству конфликты, которые близки к ситуации с
нулевой суммой. Таковы конфликты, связанные с проблемами безопасности и
территориальными претензиями, идеологические (ценностные) конфликты, к числу
которых можно отнести, например, конфликт на Корейском полуострове, конфликты
по проблемам национального самоопределения, многие конфликты на территории
бывшего СССР и т.д.
Посредничество
более эффективно, если оно проходит на нейтральной территории, а не на
территории конфликтующих сторон. В этом случае важную роль играет чисто
психологический фактор.
Наконец,
в различных конфликтных ситуациях предпочтительны разные посредники. Например»
Л. Крисберг подчеркивает, что неофициальные посредники действуют более успешно
по сравнению с официальными, если хотя бы один из участников конфликта не
представляет государство. Неофициальному посреднику легче понять такого
участника конфликта, правда, отрицательным моментом здесь является то, что
посредничество требует больше времени.
В
целом же необходимо иметь в виду, что перечисленные условия эффективности
посреднической деятельности следует рассматривать как некие предварительные
ориентиры. Конфликты крайне разнообразны и сложны, поэтому существует множество
исключений из общих правил.
§2.
Моменты, благоприятные для посредничества.
Один
из наиболее широко обсуждаемых вопросов касается времени, когда третья сторона
должна вмешиваться в конфликт, чтобы ее деятельность была успешной: только ли
после обращения к ней конфликтующих сторон или ей следует предлагать посреднические
услуги самостоятельно, не дожидаясь просьбы? Иными словами, какое —
испрашиваемое или предлагаемое — посредничество обычно более эффективно?
Вообще,
как показал американский исследователь Р. Баттеруорс, проанализировавший
международные конфликты с 1945 по 1974 гг., на практике вмешательство третьей
стороны обычно происходит тогда, когда конфликт уже разгорелся, особенно когда
он достиг вооруженной стадии развития (см. табл. 1)[17] и становится
очевидной опасность расширения конфликта.
Таблица 1.
Частота
вмешательства третьей стороны на различных фазах развития конфликта (по Р.
Баттеруорсу)
Фаза развития конфликта
|
Частота вмешательства
|
До проявления враждебности
|
64
|
Проявление враждебности, но без
вооружённых столкновений
|
38
|
Вооружённые столкновения
|
117
|
После прекращения вооружённых
столкновений
|
26
|
После окончания конфликта
|
10
|
Среди
исследователей нет единого мнения по вопросу о том, в какой момент развития
конфликта все же лучше вступить третьей стороне. Одни авторы полагают, что не
следует торопиться с вмешательством, поскольку считают самостоятельное
подключение третьей стороны к урегулированию конфликта малоэффективным. А если
оно еще и основано на методах принуждения, то может вести к расширению
конфликта.
Проблема
же состоит в том, что участники конфликта ищут помощи третьей стороны, как
правило, лишь в случае сложного и длительного конфликта. Часто к ней обращаются
только после того, как в силу вступят факторы, связанные с проявлением насилия.
В результате позднего вмешательства в конфликт многие возможности его
урегулирования оказываются упущенными. Поэтому другие авторы полагают, что чем
раньше третья сторона подключится к урегулированию, тем быстрее и легче можно
будет найти взаимоприемлемое решение. Именно посредничество на ранних стадиях
позволяет участникам конфликта избежать тупиковых ситуаций, а также проявления
насильственных действий.
Обе точки зрения имеют под собой
определенные основания. В зависимости от характера конфликта в одних случаях
целесообразно раннее, самостоятельное вмешательство третьей стороны, в других —
подключение к конфликту на более поздних стадиях его развития. Конкретные
рекомендации здесь дать сложно, но все-таки чаще официальное посредничество оказывается
более эффективным в тех случаях, когда оно чуть запаздывает и стороны имеют
возможность прийти к выводу, что самим им с конфликтом не справиться. Этот
вывод следует из результатов, полученных швейцарским исследователем Д. Фрайем,
рассмотревшим 64 международных конфликта в период с 1964 по 1974 гг., которые
урегулировались с помощью посреднических усилий третьей стороны. Вмешательство
на официальном уровне было более успешным, если оно происходило на достаточно
поздних стадиях развития конфликта и если при этом интенсивность конфликта была
слишком высока. В то же время нельзя не учитывать тот факт, что ожидание
благоприятного момента для вмешательства в конфликт связано с большим риском.
Участники могут оказаться в эскалационных ловушках, и им будет крайне сложно
выйти из конфликта, «не потеряв лицо», даже, несмотря на помощь посредника.
В
целом же, определяя момент вмешательства третьей стороны, следует иметь в виду,
что, с одной стороны, подключившись конфликту раньше, посредник имеет
возможность предупредить его дальнейшую эскалацию и расширение, а с другой
стороны, при более позднем вмешательстве он имеет дело с более сильной
мотивацией сторон к тому, чтобы искать решение мирным путем. В спорной ситуации
посредник помогает участникам осознать необходимость нахождения взаимоприемлемого
решения, а вмешательство его в конфликт на заключительной стадии способствует
поиску такого решения.
Другая
проблема — в какой момент развития конфликтных отношений вмешательство какого
посредника наиболее целесообразно. Дж. Рубин, основываясь на стадиях развития
конфликта, предлагает схему, в которой показан наиболее эффективный момент
подключения посредника к конфликту в зависимости от того, кто выступает в его
качестве (см. табл. 2)[18].
Таблица 2.
Целесообразность
вмешательства в конфликт различных посредников в зависимости от стадии его
развития
Фаза конфликта
|
Стадия
|
|
Эскалация
конфликтных отношений
|
Спорная ситуация
|
Поиск решения
проблемы мирными средствами
|
|
Частное лицо
|
+
|
+
|
|
|
Исследователь-практик
|
+
|
+
|
|
|
Официальный представитель
|
|
+
|
+
|
|
Региональная организация
|
+
|
+
|
|
|
Международные НПО
|
|
|
|
|
Международные организации
|
|
+
|
+
|
|
Малые государства
|
|
+
|
+
|
|
Большие государства и сверхдержавы
|
+
|
+
|
+
|
Заметим,
что согласно приведенной выше схеме, деятельность посредника, обладающего
значительными силовыми рычагами (крупные державы), эффективна на всех трех
стадиях развития конфликта. В остальных же случаях эффективность посреднической
деятельности ограничивается одной или двумя стадиями. Однако следует иметь в виду,
что нередко крупные державы излишне полагаются на использование рычагов давления
(финансовая, экономическая помощь и т.п.) и мало внимания уделяют анализу
интересов сторон. Лучше с подобной задачей справляется тот посредник, у
которого нет особо силовых рычагов воздействия.
Решение
вопроса о том, какой посредник и когда наиболее эффективен, в немалой степени
зависит от того, какие задачи он должен решить. Задачи же эти, как
отмечалось ранее, различаются, в том числе, и в зависимости от фаз
урегулирования конфликта. Так, при прекращении насильственных действий и
установлении диалога возникает необходимость выявления того, кто реально может
сесть за стол переговоров. Здесь официальный посредник более эффективен для
разработки повестки дня и достижения договоренностей о встрече делегаций, в то
время как неофициальный посредник может лучше помочь неофициальному обмену
мнениями.
В
ходе самих переговоров, ведущихся на официальном уровне, важен официальный статус
посредника — основание для выполнения им посреднических функций во время
переговорного процесса. На этой фазе могут быть эффективны государства и
межправительственные организации.
При выполнении соглашений с задачами
мониторинга лучше всего справляются межправительственные организации; использовать
силовые рычаги влияния на конфликтующие стороны могут крупные державы, развитию
же диалога немало способствуют неофициальные посредники.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
В
ходе проделанной работы можно сделать следующие выводы.
Сегодня
практически во всех конфликтах в той ли иной форме участвуют посредники. Это
обусловлено, прежде всего, тем, что в нынешних условиях выход из конфликта
путём переговоров является жизненно важным не только для непосредственных его
участников, но и для других членов мирового сообщества. Посредничество
достаточно гибкий способ воздействия на конфликт с целью его урегулирования
мирными средствами. Оно в большинстве случаев принимается населением и не
вызывает негативных
реакций.
Сегодня
необходимо создавать сеть как официальных правительственных, так и
неофициальных посреднических организаций, которые бы дополняли друг друга,
взаимодействовали друг с другом, постепенно заполняли собой все конфликтующие
ячейки нашего общества. Само собой разумеется, что на возникающие
конфликтологические структуры должны ложиться пропагандистские миссии. Им
необходимо показывать, что мирный путь решения конфликта является оптимальным,
в то время как силовой способ лишь будет загонять проблему
внутрь.
Международное
сотрудничество имеет важный аспект, касающийся личности посредников. Понятно,
что в любом конфликте посредник должен восприниматься обеими конфликтующими
сторонами как человек беспристрастный, абсолютно ни в чём не заинтересованный,
кроме разрешения конфликта. Однако главная роль в разрешении конфликтов должна
быть отведена практике межгосударственного регулирования конфликтов, включая
использование механизма ООН. Однако это отнюдь не исключает, что наряду с
межгосударственным регулированием может быть применено и неофициальное
посредничество как база для более широких дипломатических
шагов.
Посредничество
уместно в любом случае, на любом этапе, пусть первоначально оно будет
пробуксовывать, кроме разве что одного случая – когда в результате
некомпетентности таковое начнёт, наоборот, обострять ситуацию. Более того, оно
будет дискредитировать саму идею посредничества.
СПИСОК
ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Англо-русский
дипломатический словарь (под редакцией В.С.Шах-Назаровой).
М.,РУССО,
1999 г., 480 с.
2. Конфликты в
современной России./ Под ред. Е.И. Степанова/. М., 1999.
3. Лебедева М.М.
Политическое урегулирование конфликтов. Москва, «Аспект Пресс»,
1999 г., 271с.
4. Лебедева М.М.
Уметь вести переговоры. М., 1991 г.
5. Лебедева М.М.
Развитие неофициального посредничества в современном мире:
тенденции,
проблемы, перспективы. //Вестник Московского Университета. Серия 18.
Социология и
политология, 1998 г., №3. С.5-10
6. Лебедева М.М.
Политическое урегулирование конфликтов. Подходы, решения,
технологии.
//Новая и новейшая история, 2000 г., №6.
7. Луков В.Б.
Современные дипломатические переговоры: проблемы развития
//Дипломатический вестник. Год 1987 /под редакцией О.Г.Пересыпкина/. М.,
Международные
отношения, 1988 г.С.117-127.
8. Пушмин Э.А.
Переговоры при конфликте. Москва, Аспект-пресс, 1999 г.
9. Пушмин Э.А.
Посредничество в международном праве. Москва, «Международные
отношения»,
1970 г.
10. Родин Л. «Роль посредничества
в урегулировании межнациональных конфликтов».
Журнал «Международная
жизнь», № 8/9, 1992 г. Стр. 102 -110
11. #"#">www.5ballov.ru
[1] Англо-русский дипломатический
словарь (под редакцией В.С.Шах-Назаровой). М.,РУССО, 1999 г., 480 с.
[2] Пушмин Э.А. Переговоры при
конфликте. Москва, Аспект-пресс, 1999 г.
[3]Лебедева М.М. Политическое
урегулирование конфликтов. Москва, «Аспект Пресс», 1999 г.Стр.105
[4] #"#_ftnref5" name="_ftn5" title="">[5] Лебедева М.М. Политическое
урегулирование конфликтов. Москва, «Аспект Пресс», 1999 г., 271с.
[6] Лебедева М.М. Политическое
урегулирование конфликтов. Москва, «Аспект Пресс», 1999 г., 271с.
[7]Лебедева М.М. Развитие неофициального посредничества в
современном мире: тенденции, проблемы, перспективы. //Вестник Московского
Университета. Серия 18. Социология и политология, 1998 г., №3. С.5-10
[8] Конфликты в современной России./ Под
ред. Е.И. Степанова/. М., 1999.Стр.68
[9] Луков В.Б. Современные
дипломатические переговоры: проблемы развития. //Дипломатический вестник. Год
1987 /под редакцией О.Г.Пересыпкина/. М., Международные отношения, 1988 г.
Стр.118.
[10] Пушмин Э.А. Посредничество в
международном праве. Москва, «Международные отношения», 1970 г. Стр.122
[11] Пушмин Э.А. Переговоры при
конфликте. Москва, Аспект-пресс, 1999 г. Стр.73
[12] Лебедева М.М. Политическое
урегулирование конфликтов. Подходы, решения, технологии. //Новая и новейшая
история, 2000 г., №6.
[13] Пушмин Э.А. Переговоры при конфликте. Москва,
Аспект-пресс, 1999 г. Стр.79
[14] Пушмин Э.А. Посредничество в международном праве.
Москва, «Международные отношения», 1970 г.
[15] Конфликты в современной России./ Под ред. Е.И.
Степанова/. М., 1999. Стр. 122
[16] Лебедева М.М. Политическое урегулирование
конфликтов. Москва, «Аспект Пресс», 1999 г.Стр.137
[17] Лебедева М.М.
Политическое урегулирование конфликтов. Москва, «Аспект Пресс», 1999г. Стр.180.
[18] Лебедева М.М. Политическое урегулирование
конфликтов. Москва, «Аспект Пресс», 1999г. 271с.
Страницы: 1, 2, 3, 4
|
|