Буддийская скульптура в Корее 
Силла. Буддизм, который в то время был официально признан государственной
религией, способствовал развитию культового искусства, а объединение
отдельных корейских государств привело к образованию единого культурного
комплекса.
Лучшие образцы буддийской скульптуры этого периода представлены в
пещерном храме Соккурам («Холм с каменной пещерой») к юго-востоку от Кёнджу
в уезде Вольсон.
Соккурам
Соккурам (национальное сокровище Южной Кореи № 24) считается самым
величественным памятником архитектуры и скульптуры Силла. Он являлся частью
ныне разрушенного храмового ансамбля Сокпульса («Храм каменного Будды») на
вершине горы Тхохамсан и строился в 742—764 гг. Храм строился по инициативе
силлаского премьер-министра Ким Дэсона. Считается, что его созданию
способствовала влиятельная в это время буддийская секта хваом,
исповедовавшая учение будды Вайрочаны.
Соккурам был сооружен из гранитных блоков на склоне горы, а после
окончания строительства засыпан сверху землей. Это единственный в мире
искусственный буддийский пещерный храм. Он был случайно открыт в 1913 году
и хорошо сохранился до настоящего времени. Храм состоит из главного
купольного зала, небольшого квадратного аванзала и соединяющего их коридора
(план представлен на рисунке 2).
Стены залов и коридора украшены горельефами, высеченными на отдельных
гранитных плитах, достигающих 1,92 м в высоту и вставленных в стены.
Традиция приписывает эти горельефы скульптору Кан Гонмаэлю. Рельефы,
изображающие буддийские божества, созданы в едином стиле и, образуя
многофигурный фриз, покрывающий всю плоскость стен, гармонично сочетаются с
общим архитектурным обликом храма (см. изображение храма в разрезе на рис.
3).
Аванзал храма украшен рельефами, на которых изображены восемь небесных
воевод и духов-драконов (паривара; кор. Чхоллёнпхальбу синджан). Они
показаны стоящими фронтально, в спокойных позах, в доспехах и накинутых
поверх плащах, вооруженные копьями и мечами. Лица воинов передают
индивидуальные особенности каждого (головные уборы и прически показывают их
принадлежность к различным странам). Все они изображены стоящими на облаках
и, хотя считаются покровителями буддизма, не имеют нимбов.
В этом же зале расположены рельефы с фигурами хранителей врат
(дварапала, кор. инван), изображенных стоящими в угрожающих, воинственных
позах (рис. 4).
В коридоре с двух сторон расположено по два рельефа хранителей четырех
стран света (локапалы, или махараджи; кор. сачхонван). Они также изображены
стоящими с мечами в руках. Ногами они попирают карликов-демонов,
олицетворяющих злое начало.
На стенах главного, круглого зала распределены пятнадцать рельефов с
изображением богов, бодхисаттв и архатов. Среди них выделяется фигура
одиннадцатиглавой бодхисаттвы Кваным. Этот рельеф находится на стене против
входа и является центральным в композиции скульптурного фриза круглого
зала.
Бодхисаттва показана фронтально стоящей в свободной позе на цветке
лотоса. В правой руке, прижатой к груди, она держит сосуд, а левой
придерживает конец одежды. Множество украшений, подвесок на груди, а также
узкая лента шарфа, опоясывающего фигуру, придают ей особую торжественность.
Все это свидетельствует о влиянии индийской скульптуры.
Справа и слева от входа в зал расположены фигуры Брахмы (кор. Помчхон) и
Индры (кор. Чесокчхон). Выразительность их поз и жестов, тонкая проработка
деталей свидетельствуют о высоком мастерстве скульптора. Рядом с фигурой
Брахмы находится изображение бодхисаттвы Манджушри (кор. Мунсу посаль). Оно
выделяется среди всех рельефов особой пластичностью и тонкостью исполнения.
Корпус его слегка развернут влево, в то время как голова, увенчанная
высокой диадемой, повернута в профиль вправо, как бы демонстрируя строгие,
правильные черты лица. Струящиеся складки длинной, легкой одежды высечены в
грубом граните с необычайной мягкостью и своим расположением подчеркивают
движение фигуры влево.
Далее по правой стороне расположены пять рельефов, на которых изображены
архаты. С левой стороны зала высечены еще пять фигур архатов, три из
которых как бы движутся навстречу бодхисаттве Кваным. Все фигуры архатов,
несмотря на изображенные одинаковые плащи и бритые головы, отличаются ярко
выраженной индивидуальной характеристикой. Архаты показаны в движении, и
благодаря различным разворотам фигур они воспринимаются как бы идущими и
беседующими друг с другом.
Круглый зал украшен также рядом скульптур сидящих бодхисаттв, помещенных
в десяти глубоких круглых нишах над рельефами по двум сторонам зала. Две из
этих статуй не сохранились – в первой половине XX в. они были вывезены в
Японию.
В центре зала находится установленная на восьмиугольном, богато
орнаментированном постаменте главная статуя - Будды Шакьямуни (кор.
Соккамони), высеченная из светлого гранита (высота 2,3 м[9] (по корейским
данным, 3.48 м[10] или 2.72 м[11])) и обращенная лицом на восток (рис. 5).
Соккурам - единственный в Восточной Азии пещерный храм, где главная фигура
расположена в центре зала. Статуя как бы воплощает собой синтез
архитектурных и скульптурных форм храма.
Статуя отличается суровой простотой и строгостью пропорций. Скульптор
сумел передать в лице Будды выражение внутренней сосредоточенности, покоя и
полной отрешенности от окружающего его мира. Полное лицо Будды с узким
разрезом полуоткрытых глаз, с высокими дугами бровей, небольшим носом и
плотно сжатыми губами свидетельствует о сложении в корейской буддийской
скульптуре VIII в. лица нового типа, не имеющего аналогий в других странах.
Левая рука Будды сложена в условном жесте дхьяна-мудра (жест
размышления, спокойствия и мира), а правая с опущенными к подножию
пальцами—бхумиспарша-мудра («призывающий землю в свидетели») покоится на
колене. Огромный круглый нимб с лепестками лотоса по краям расположен на
стене позади головы Будды, усиливая впечатление его величия и духовной
силы.
Во всем облике Будды ощущается своеобразие корейской скульптуры: мягкая
текучесть линий, плавность силуэта, благородная сдержанность и обобщенность
форм. Это, несомненно, одно из самых замечательное творение древних
корейских скульпторов, считающееся многими корейцами величайшим
произведением искусства во всей Восточной Азии.[12]
У храма Соккурам есть свои “предшественники” – например, ниша с рельефом
Будды, вырубленная в гранитной скале близ селения Инованни. По определению
корейских исследователей, она была высечена в середине 7 в. Фигура Будды
исполнена предельно просто – возможно, это связано именно с трудностью
обработки материала.
Более значительной по художественным достоинствам стоит считать
наскальную скульптуру к. 7 в. в Ёнджу (пров. Сев. Кёнсан), где в гранитной
скале также высечена в высоком рельефе буддийская триада. Фигуру будды,
сидящего на лотосовом троне, можно рассматривать почти как огромную
скульптуру, т.к. голова будды целиком отделена от скалы. В самом характере
изображений можно заметить влияние раннетанской скульптуры с ее вниманием к
силуэту скульптурной массы и стремлением к передаче в лицах божеств
жизненности и внутреннего духовного состояния.
В период объединенного Силла были созданы многие памятники т.н. Долины
будд (Пульгок) в скалах Намсан, расположенных к югу от Кёнджу. Там
разместилось 100 храмов, более 80 изображений Будды и 60 пагод (см. рис.
6)[13].
К достижениям каменной скульптуры можно отнести и небольшие фигуры
божеств, стоявшие в буддийских храмах около Кёнджу. Там было открыто много
невысоких гранитных статуй с тонкой обработкой деталей.
В Музее искусства народов Востока в Москве хранится горельеф головы
бодхисаттвы Кваным, высеченный из серого гранита и датируемый VIII веком.
Суровое, полное отрешенности лицо божества с полузакрытыми глазами и тонким
носом поражает своей одухотворенностью. Округлый овал лица подчеркнут
высоко поднятой надо лбом прической, которая украшена диадемой с фигурой
будды. Откол на задней стороне указывает, что голова, возможно, была отбита
от горельефа.
К особому виду каменной скульптуры этого времени принадлежат фонари,
ставившиеся первоначально в храмах перед статуями Будды как символ,
олицетворяющий его учение. Позднее их стали сооружать во дворах перед
входом в главный храм или в монастырских садах, где они украшали искусно
созданные пейзажи. Каменные фонари специфической скульптурной формы
встречаются только в Корее.
Интересен фрагмент большого серого кирпича с вытисненной в рельефе
фигурой локапала - одного из четырех хранителей стран света. Согласно
«Самгук юса», такие кирпичи были исполнены известным скульптором-монахом
Янджи в 679 году.
На фрагменте изображен воин в боевых доспехах, сидящий на спинах двух
подвластных ему демонов и попирающий их ногами. Верхняя часть кирпича, где
находилась голова локапала, не сохранилась. Пластичность и выразительность
всей композиции, тонкое моделирование и умелое выявление планов в рельефе
указывают на развитие нового, более реалистического направления в искусстве
VII века.
Новые веяния заметны и в малой буддийской пластике VII— VIII веков,
которая сохранилась в виде небольших фигур божеств, изготовлявшихся для
алтарей храмов и богатых жилищ. Среди них выделяются две небольшие
статуэтки, открытые в бронзовом ковчеге, который хранился в каменной пагоде
монастыря Хванбокса в Кёнджу и в настоящее время находится в Национальном
музее Кореи в Сеуле. Обе отлиты из золота около 700 года в память победы
Силла над Пэкче и Когурё.
Первая – статуя Амитабхи или, как предполагают корейские исследователи,
Шакьямуни. Вторая - фигурка Амитабхи, сидящего со скрещенными ногами в позе
размышления (падмасана). Полное лицо будды с едва намеченной улыбкой, с
тяжелыми веками и прямым узким носом указывает на корейские черты его
облика. Позади фигуры великолепный ажурный ореол (мандала) с остроконечным
нимбом украшен большим рельефным цветком лотоса, окруженным языками пламени
и тонкими растительными побегами. Эта золотая фигура принадлежала в свое
время правителю Хёсо-вану (годы правления 692—701-й) и после его смерти
была пожертвована храму
Во второй половине IX века большое значение в Корее приобретает культ
будды Вайрочана (кор. Пиросана). Статуи Вайрочана воздвигались во многих
храмах, но большинство их не дошло до нашего времени.
Буддийская скульптура периодов Корё и Чосон
Династия Корё провозгласила буддизм государственной религией, и, по
мнению корейских исследователей, в период ее правления буддийская
скульптура продолжала успешно развиваться; в это время было создано
огромное количество скульптур[14]. По мнению же советской исследовательницы
О. Н. Глухаревой, скульптура в Х—ХIV веках уже не имела большой
художественной значимости периода Силла, и в буддийской пластике периода
Коре можно проследить лишь отдельные изменения в самом характере статуй, в
значительно большей идеализации образов и в мягкой пластичности их форм. В
целом же скульпторы продолжали строго следовать традиционному канону[15].
О.Н. Глухарева также пишет, что со вторжениями киданей и монголов в
Корею проникли иноземные влияния, воспринимавшиеся в той или иной мере
корейскими мастерами. Сохранившиеся сведения указывают, что к тому же в
конце XIII века многие скульпторы из Китая переехали в Корею и работали в
Кэгёне - новой столице. (В Кэгён переехали и многие скульпторы из Кёнджу).
«Но близкое знакомство с мастерами Китая не смогло внести в скульптуру что-
либо принципиально новое, так как корейская храмовая пластика была
подчинена в этот период суровому контролю со стороны могущественного
буддийского духовенства и мастера обязаны были строго придерживаться
сложившегося канона»[16].
Не являясь специалистом по данному вопросу, позволю себе не согласиться
с выводами О. Н. Глухаревой. Наличие в одно и то же время столь разных по
стилю, но относящихся к единому направлению буддийской пластики скульптур,
представленных на рис. 7, 8 и 9, свидетельствует, на мой взгляд, о большом
разнообразии художественных традиций Кореи того времени.
В Х—ХI веках большое распространение получили литые железные статуи,
изготовление которых началось еще в государстве Силла. Этот новый для
скульптуры материал и техника литья были хорошо освоены мастерами уже в
ранний период государства Корё.
Интересна железная статуя Будды, сидящего в позе «лалит-асана» со
скрещенными ногами. Эта большая статуя состоит из семи частей, отлитых
отдельно и искусно соединенных между собой сваркой. Лицо Будды как бы
освещено архаической улыбкой, а глаза с преувеличенно длинным
горизонтальным разрезом, характерным для статуй Кореи, слегка полуоткрыты.
Изысканная форма плотно сжатых губ и прямой короткий нос указывают на
появление новых черт, вносящих некоторую идеализацию в сложившийся образ
божества.
Памятником уникального значения является также статуя Будды Х—ХI веков,
вылепленная из глины и покрытая густыми слоями золотого лака. Позади нее
остроконечный ореол - мандала из резного позолоченного дерева великолепной
работы, в виде струящихся кверху языков пламени. Будда сидит в традиционной
позе со скрещенными ногами и со сложенными в условном жесте - бхумиспарша-
мудра - руками. Его правая рука протянута к подножию, а левая ладонью вверх
лежит на сложенных ногах, подобно рукам Будды из Соккурама. Лицо корейского
типа, с мягким очертанием овала и круглым подбородком, лишено суровости и
внутренней сдержанности, присущих ранним буддийским статуям Кореи. Блеск
золотого ореола и игра света на складках одежды создают торжественность и
праздничную приподнятость образа. В статуе отразилось характерное для того
времени стремление к пышности и парадности.
В Х—ХII веках широкое распространение получили также небольшие бронзовые
и глиняные статуи буддийских божеств для домашних алтарей. В это же время в
Корее появляются многочисленные статуи наханов (архатов), для которых при
монастырях сооружались особые павильоны, где размещали сотни статуй,
различавшихся позами, атрибутами и выражением лиц.
По мнению О.Н. Глухаревой, в период Корё редко высекались монументальные
каменные статуи и рельефы на скалах, они уже не имели прежнего значения.
Однако именно в этот период были сделаны гигантские статуи стоящего Мирык-
посаль (Майтрейи) – например, 10-метровое изображение, находящееся в районе
Имчхомен уезда Пуегун («сокровище Т 217») (см. рис. 10) и 24.5-метровая
статуя в монастыре Хванчокса в Нонсане (национальное сокровище № 218) (рис.
11).
В конце XIV в., с началом правления династии Чосон, буддийская
скульптура стала быстро приходить в упадок, так как правящая аристократия
проводила государственную политику подавления буддизма. Да и в целом
искусство скульптуры в эпоху Чосон заметно сдало свои позиции, так как
общество, проникнутое идеями конфуцианства, не слишком высоко его ценило.
Заключение
В истории корейской буддийской скульптуры четко прослеживаются периоды
- становления – это эпоха Трех государств;
- расцвета – это VII-X век, период объединенного Силла, время создания
огромного количества замечательных памятников, в том числе и Соккурама. В
этот период усиливается пластичность; строгие, порой натуралистические
формы сменяются более мягкими и свободными, сильнее проявляется стремление
к передаче внутреннего состояния образа;
- упадка, замирания развития искусства. Советские исследователи относят
его к эпохе Корё (о чем говорилось выше), корейские – скорее к эпохе Чосон.
Буддийская скульптура в Корее сыграла огромную роль в становлении единых
культурных традиций Дальнего Востока. Используя лучшие традиции китайского
и индийского искусства, корейские мастера трактовали канон в своей,
самобытной манере, и передавали его дальше, в те страны, где также
распространялся буддизм – например, в Японию.
Многие памятники корейского искусства из-за войн и нашествий,
охватывавших эту страну, не сохранились. Но работы по реставрации
монастырей, археологические раскопки приносят новые находки, и сегодня мы
продолжаем восхищаться замечательными творениями корейских мастеров
средневековья.
Литература
1. О. Н. Глухарева. Искусство Кореи с древнейших времен до конца XIX в. М.,
1982.
2. О. Н. Глухарева. Пещерный храм Соккурам. // Корейское классическое
искусство. – М., 1972. – С. 38-48
3. Н. А. Каневская. Искусство Кореи. М., 1990.
4. История зарубежного искусства. / Под ред. М. Т. Кузьминой, Н. Л.
Мальцевой. М., 1980.
5. Квон Бён Рин. Исторические уголки королевства Пэкче. // Сеул. – Зима
1994. – С. 4-13.
6. Квон Бён Рин. Соккурам: скульптурный шедевр в граните. // Сеул. – Лето
1996. – С. 44-50.
7. Ким Мин А. Выставка «Великое Корё». // Сеул. – Зима 1995. – С. 4-11.
8. Квон Бён Рин. Монастырь Мувиса и его древние буддийские росписи. //
Сеул. – Зима 1995. – С. 33-37.
9. Квон Бён Рин. Бесценные находки в пагоде Камынса – свидетельства
непревзойденного искусства мастеров Силла. // Сеул. – Зима 1996. – С. 18-
21.
10. Город-музей Кенчжу. // Сеул. – Весна 1994. – С. 24-33.
11. http://www.infokorea.ru/sculpture.html
12. http://www.megakm.ru/bes_98/encyclop.asp?TopicNumber=913&search=
13. http://furuikeya.newmail.ru/scul.htm
Иллюстрации
Рис. 1. Чигукчхонван - повелитель восточной части буддийского мира.
Рис. 2. План храма Соккурам.
Рис.3. Храм Соккурам в разрезе.
Рис. 4. Статуя Кумган ёкса (Виджрапани), охраняющего вход в коридор
Соккурама.
Рис. 5. Статуя Будды в храме Соккурам.
Рис. 6. Фигура Будды, высеченная в скале Синсонам на горе Намсан.
Рис. 7. Изображение Будды конца периода Корё. Павильон Мирыкчжон монастыря
Мувиса пров. Чолла-Намдо.
Рис.8. Позолоченная бронзовая статуя сидящего Шакьямуни (период Корё).
Рис. 9. Позолоченная бронзовая статуя сидящего бодхисаттвы
Махастханапрапты, в изображении которого чувствуется влияние ламаистского
стиля (XIII-XIV в).
Рис. 10. Каменный Майтрейя из монастыря Тэчжоса, «сокровище Т 217.»
Рис. 11. 24.5-метровая статуя Матрейи из монастыря Хванчокса в Нонсане,
национальное сокровище № 218.
-----------------------
[1] (1) (см. список литературы на стр. 13). С. 112.
[2] (4). С. 136.
[3] (12)
[4] (12)
[5] К сожалению, фотографии этой и многих других статуй я не могу здесь
воспроизвести из-за низкого качества репродукций в книге (1).
[6] (1). С. 50.
[7] (14)
[8] (1). С. 48.
[9] (2). С. 39.
[10] (11). С. 30.
[11] (7). С. 46.
[12] (11). С.30.
[13] там же.
[14] (12)
[15] (1). С. 111.
[16] (1). С. 112.
-----------------------
[pic]
[pic]
Страницы: 1, 2
|
