Реферат: Римское право

но все же унизительной, особенно если брак устанавливался покупкой (в форме

манципации). Некоторое равенство давал ей

только брак без формальностей - «сине

ману» (eme manu), без «наложения руки». Такой

брак, допущенный законом, устанавливался фактом

простого сожительства. Имущество супругов находилось при этом в их

раздельной собственности.

Брак этот следовало возобновлять ежегодно. Прожив в

течение года в доме мужа, жена автоматически подпадала под его в

ласть - по давности. Чтобы избежать этого, она не менее трех ночей в году

проводила вне дома - давность таким образом прерывалась.

Происхождение брака «сине ману» не вполне ясно. Воз­можно, что первоначально это

была некоторая юридически не­полноценная разновидность брака между патрициями и

плебея­ми, которым «правильный брак» был разрешен только после издания закона

Канулея (445 г. до н. э.).

Поскольку издержки на содержание семьи лежали на му­же, установился обычай,

чтобы в браке «сине ману» жена прино­сила приданое (в «правильном» браке все

ее имущество было соб­ственностью мужа). В случае развода оно возвращалось.

Законы XII таблиц разрешают наследование по

завещанию, но ограничивают его рядом

условий. Лишая наследства ко­го-либо из агнатов, отец должен был прямо назвать

его. Это ре­шение могло быть обжаловано. Всякое наследственное

распоряжение нуждалось в ранний период республики в утверждении народного

собрания.

5. Уголовно-правовые постановления Законов XII таблиц о

тличаются крайней суровостью. Смертной казнью наказывается всякий, кто

посмеет потравить или собрать урожай «с обработан­ного плугом поля».

Поджигатель дома или хлеба, если он дей­ствовал преднамеренно, заключается в

оковы, подвергается бичеванию, за которым следует

смерть. Всякий вправе убить на месте преступления ночного вора или вора,

захваченного с оружием в руках. Дневной вор,

застигнутый на месте преступления, подле­жал

физическому наказанию, а затем выдавался потерпевшему (обращение в рабство).

Законы XII таблиц рассматривают похищение чужого иму­щества не столько как

преступление, затрагивающее интересы Всего государства, сколько как действие,

наносящее частный имущественный вред. Не

исключено, что в какое-то более раннее время

всякое воровство искупалось штрафом. Точно так же не преступлением, а деликтом

считались оскорбление, побои и чле­новредительство. Все они компенсировались

штрафом.

О государственных преступлениях Законы XII таблиц гово­рят сравнительно

немного: устанавливается неправомерность и наказуемость ночных сборищ,

подстрекательства врага к нападе­нию на Рим, нарушения постановлений,

касающихся обществен­ного порядка, взяточничества судей и др.

Об умышленном убийстве не упоминается вовсе, во всяком случае в тех отрывках,

которые до нас дошли. Объясняется это, по-видимому, тем, что меры наказания,

следуемые за него, не вызывали сомнений (смертная казнь). Следует добавить,

что высшие магистраты республики не были связаны точным определением того,

что следует считать преступлением. В особых случаях они могли решать этот

вопрос по своему усмотрению. Во избежание произвола за каждым римским

гражданином признавалось право апелляции к народному собранию. Решение

последнего было окончательным.

Преступления раба рассматривались судом. У раба не было никаких гарантий и

никаких прав на защиту. Приговоренный к смерти, он, по обычаю, сбрасывался с

Тарпейской скалы.

6. Необыкновенно строгим формализмом проникнуты пра­вила разрешения

имущественных споров, составляющие в своей совокупности гражданский

процесс. Наиболее известная из его форм - так называемый

легисакционный процесс предусматри­вал сложную процедуру.

Истец являлся к претору и делал заявление. Претор назна­чал день суда.

Ответчик вызывался самим истцом. Ему дозволя­лось применить силу.

Процесс протекал в форме борьбы за спорную вещь. Снача­ла истец, затем ответчик

налагают на нее (или ее часть, напри­мер, кусок дерна, если речь идет о земле)

палочку-виндикту. При этом они произносят установленные обычаем формулы

(каждая для данного случая). Тот, кто сбился или ошибся, автоматически

проигрывал дело.

От названия этой палочки происходит термин

«виндикация», под которым по­нимают истребование в

ещи из чужого неправоме

рного владения. По своему про­исхождению виндикта -

«укороченное» копье - символ древнего способа

завладения вещью.

По другому объяснению, “виндикация” происходит от vim dicere - объявлять о

применении силы.

С окончанием этой процедуры спорящие стороны заключа­ли своеобразное пари.

Кто проигрывал дело - проигрывал и залог. Величина его равнялась нередко

половине иска.

На этом заканчивалась первая стадия процесса. Вторая стадия заключалась в

том, что назначенный претором судья - любой из римских граждан, которого

претор считал подходящим, - без особых формальностей рассматривал дело по

существу: выслушивал свидетелей, знакомился с документами, выносил решение.

При неявке одной из сторон (без уважительной причины) решение автоматически

выносилось в пользу ее противника.

Гораздо проще обстояло дело в том суде, которым ведал перегринский претор. В

спорах между иностранцами нормы За­конов ХП таблиц были неприменимы. Претор

сам решал дело от начала до конца. Эта практика оказала очень большое влияние

на судьбы позднейшего (классического) римского права.

2. Римское право в период поздней республики и принципата (классическое)

1. Последний век республики и первые два-три века импе­рии были временем

полного расцвета римской классической юриспруденции. Уходит в прошлое

юридический формализм. Полу­чают признание принципы «равенства сторон»,

«справедливости», «доброй совести».

Авторитету Законов XII таблиц противопоставляется авто­ритет «общенародного

права», под которым стали понимать сово­купность установлений, общих для

многих народов. Активным поборником этих новых воззрений был нерегринский

претор.

Не посягая на самый текст Законов XII таблиц, римские юристы изобрели

эффективный способ их игнорирования. Оба претора имели право издания эдиктов,

которыми они заявляли о своем вступлении в должность. В этих эдиктах они стали

посте­пенно проводить идеи, расходившиеся с Законами ХП таблиц, и устанавливать

правила, которыми должны были руководство­ваться судьи при рассмотрении дел. С

течением времени преторский эдикт становится в Риме важнейшим

источником нового права, законотворческим актом. Каждый новый, по

обыкновению, претор подтверждал эдикт предшественника, вводил, если считал

нужным, новую норму. Таким образом создавалось то, что назы­вают «преторским

правом».

Теперь надо было изменить положение претора в гражданском процессе. Из

пассивного наблюдателя его первой стадии следовало сделать его активным

творцом нового цивильного права.

Около 150 года до н.э. в гражданском судопроизводстве Рима происходит

подлинный переворот. Как и прежде, существо­вали две стадии. Как и прежде,

решение спора передавалось судье, назначенному приказом претора. Но судья

этот не был уже свободен в своем решении. Оно предписывалось формулой

прето­ра. Отсюда и название самой формы процесса - формулярный.

Формула-указание, которой претор снабжал судью, могла содержать прямой приказ

сделать так, а не иначе, она могла предоставить судье некоторую свободу - все

зависело от обстоятельств дела. Но каждый раз судья был обязан следовать

полученной инструкции.

«Когда окажется, что Н.Н.

должен А.А. 10 тысяч се

стерций, то ты, судья, при

­суди Н.Н. уплатить эту сумму, если нет, то опра

вдай».

Здесь говорится только об одном: выясни, должен ли Н.Н. такую-то сумму денег

истцу А.А. Если должен

- пусть уплатит. Претор сознательно уклоняется от

вопроса о том, были ли соблю­дены формальности, обяз

ательные при заключении договора займа. Его это не интересует. Руководствуясь

тем, что добросо­вестность требует возврата денег, претор говорит: «присуди».

Когда рабов продавали

крупными партиями, обряд манципации совершали

да­леко не столь строг

о. Случалось, что его в

овсе не исполняли. Недобросовестный продавец,

ссылаясь на это упущение,

мог потребовать возврата рабов, оставив с

ебе всю полученную за них плату. Но на пути его

стоял претор. Оперируя

прин­ципом доброй совест

и, противопоставляя Законам XII таблиц свой собственный

эдикт, претор отказывал

такому истцу в иске, не

давал ему формулы, и таким образом притязание истца

оставалось не обесп

еченным защитой суда («голым пра

вом»).

В каком-нибудь другом случае претор мог столкнуться с иском

эманципированного сына, требующего участия в отцовском наследстве. Законы

ХП таблиц отказывали ему в этом: эманципированный,

освобожденный из под власти отца, не агнат. Но претор считал это несправедливым.

И он предписывал судье ввести эманципированного сына в его долю наследства.

Соответствующая формула гласила: «Если бы истец А.А.

был наследником, спорная земля принад

лежала бы ему по квиритскому праву, и ты,

судья, присуди эту землю А.А

., но при условии,

что, как это по справедливости требуют все другие

наследники, истец внесет в общую наследственную массу и свое собственное

имущество, каким бы образом оно ни приобретено».

Так возникает новая форма собственности, отличная от

квиритской. Ее называют преторской или

бонитарной (от слов «in bonis» - «в

имуществе»). Охраняет ее

преторское право, защита претора.

В своем завершенном виде преторская формула стала

представлять собой совокупность трех частей: интенции,

эксцепции и кондемнации.

По установившейся традиции, судья, истец и ответчик, ког­да дело шло о

каком-нибудь чисто теоретическом рассмотрении должной формулы иска, получили в

римской правовой науке свои особые клички: судья - это

Октавий, истец именуется Авлом

Агерием, ответчик - Нимерием

Нигидием.

Интенция в переводе с латыни

означает «обвинение», «намерение». Это, так сказать, требовательная часть

формулы: она содержит указание на предмет иска и его правовое основа­ние. Если

сумма была точно обозначена, претор вписывал ее в

интенцию, если ее следовало установить в ходе

судебного разбирательства, претор предоставлял это

судье.

Поначалу, возможно, формула претора состояла главным

образом из интенции, снабженной репликой

претора, предназначавшейся судье (совет,

указание).

C течением времени формула

приобретает триединую форму:

за интенцией следует эксцепция и

кондемнация.

Эксцепция, то есть в переводе -

возражение, протест, особое мнение

, заявлялась, разумеется, ответчиком, и если она была

резонной, то есть опиравшейся на закон, «добрую совесть» или

«справедливость», претор соответствующим образом

формулировал свое указание судье в третьей и последней части формулы -

кондемнация.

Таким образом в Риме утверждается новая

форма правосудия по гражданским спорам - так

называемый формулярный процесс,

постепенно, хотя и не окончательно вытесняющий про­цесс

легисакционный.

Как легко видеть, самой существенной частью формулы был

а эксцепция, ибо именно с ней следует связывать то новое,

что вводил претор в римское право. От того как претор относился к возражению

ответчика, принимал ли он его или отвергал (полностью

, частично) зависело и содержание кондемнации, то есть

резолютивной части формулы, а значит, и решение спора

вообще - как данного спора, так и будущих, ему подобных.

Следствием новых порядков было стирание граней

между известными нам res

mancipi и res пес mancipi. Вместе с ними

ис­чезает постепенно и старая манципация.

2. Помимо преторских эдиктов источниками нового

римского права сделались распоряжения императоров,

постановления сената,

консультации юристов.

Наиболее

известные юристы получали право давать толкования зако

нов, которые были

обязательны для судов. Толкования юристов были

впоследствии систематизированы и составили самую

значительную часть кодификации императо­ра

Юстиниана (так называемые

Дигесты).

По теории римских юристов, всю совокупность правовых

велений следовало подразделять на две части - право частное и

Страницы: 1, 2, 3